Страница 2 из 14
Мы, кошки, способны на подобного рода подвиги.
Я даже смогла различить на пыльном полу следы беглянки. Какое-то время я шла по ним, но потом они оборвались.
Я закрыла глаза и навострила уши, чтобы определить местонахождение мышки благодаря присущему мне тончайшему слуху. Потом затрепетали кончики моих усов, что позволило получить еще более точную и достоверную информацию.
Она вон там.
Пройдя чуть дальше, я и в самом деле увидела отпечатки лапок, ведущие к щели в стене рядом с поленницей.
Я подкралась ближе.
Вы здесь, маленькая мышка?
В моих ушах отчетливо отдавалось биение ее сердца. Она уже не боялась – ее без остатка поглотила паника.
Я чуточку пригнулась и увидела, что она прячется в щели не шире моей лапки.
Мышка дрожала всем тельцем, глаза ее от страха чуть не вылезали из орбит, нижняя челюсть отвисла, хвост обернулся вокруг лапок.
Неужели я ее так напугала? Быть того не может! Что бы кто ни говорил, но ведь я всего лишь кошечка.
Подумав, что годы тотального непонимания между нашими двумя видами вряд ли будут способствовать преодолению взаимного недоверия, я сосредоточилась и послала телепатический сигнал, сопроводив его мурлыканьем в виде волн с низкой частотой.
Я не собираюсь вас убивать – я мыслящее существо и хочу наладить с вами диалог как с мыслящим существом.
Мышка попятилась еще дальше и забилась в самый дальний угол своей дыры. Ее так сильно трясло, что я даже слышала, как у нее стучат зубы.
Я промурлыкала опять, теперь уже на волнах средней частоты:
Не бойтесь.
Мышка задышал глубже, и ее сердечко забилось еще быстрее, будто моя мысль, достигнув ее органов чувств, произвела эффект, прямо противоположный желаемому. В то же время я почувствовала, что уже близка к цели.
Самое главное, не думайте, что…
В этот момент раздался взрыв. Я подпрыгнула. Он раздался на улице, совсем рядом с моим домом. Сразу за ним послышались какие-то сухие хлопки, тут же сменившиеся пронзительными криками.
Я поднялась на второй этаж, вышла на балкон и попыталась сверху разглядеть, что же спровоцировало всю эту суету.
И увидела человека в черной одежде, потрясавшего в воздухе чем-то вроде палки. Из нее вырывались яркие снопы пламени, направленные на маленьких людей, выходивших из здания, над которым возвышался сине-бело-красный триколор.
Некоторые из них падали и больше не двигались. Другие с криками разбегались во все стороны, в то время как человек в черном продолжал производить своей палкой взрывы. Когда же она, по моему разумению, вышла из строя, он швырнул ее в маленьких людей, вовсю оравших и корчившихся на тротуаре, и бросился бежать.
Но другие люди погнались за ним по улице и настигли практически у дверей моего дома. А потом принялись избивать его кулаками и ногами.
На крики, раздававшиеся со всех сторон, стали отовсюду съезжаться автомобили.
Потом человека в черном увезла какая-то громко орущая машина, на крыше которой мигал синий свет. Тем временем у моего дома и здания с триколором стала собираться толпа. Крики наконец прекратились, наперебой стали что-то говорить люди, и я, будто осязаемое облачко, уловила некое чувство: боль. Некоторые из людей вставали попарно, один говорил, сжимая в руке какой-то шар, другой светил на него какой-то штуковиной с лампой наверху. Люди с шарами в руках говорили каждый на своем языке, стоя перед штуковиной, потом свет погас.
В этот момент появился белый фургончик, оглушительно визжа и тоже разбрызгивая вокруг синий свет. Лежавших на земле маленьких людей подобрали и перенесли в машину. Я инстинктивно вдыхала мрачное настроение и злобные волны, порожденные этим инцидентом. На мое тело обрушились агрессия, боль и ощущение несправедливости, охватившее собравшихся внизу людей. Чтобы очистить пространство перед собой, я замурлыкала. Их вибрации, помимо моей воли ощущавшиеся каждой клеточкой кожи, меня глубоко потрясли.
Как странно эти люди себя ведут. Раньше я никогда ничего подобного не видела. Что такого могло произойти, чтобы они стали совершать такие поступки?
Я любила людей, но понять их никогда не могла.
3
Моя служанка
Люди не такие, как мы.
Начнем с того, что между нами существуют физические отличия. Они принимают вертикальное положение и ходят на задних лапах, что всегда меня интриговало. Они больше и выше нас. Их руки заканчиваются ладонями, а те, в свою очередь, пальцами с плоскими когтями, которые они, в отличие от нас, не могут втягивать внутрь. Свою кожу люди вечно покрывают тканью. Уши у них круглые и плоские, расположены по бокам головы, усы очень короткие, хвоста я ни у одного из них не видела. Вместо мяуканья они издают звуки гортанью, да при этом еще щелкают языком. От них пахнет грибами. Как правило, люди производят много шума, двигаются неловко, а их вестибулярный аппарат весьма и весьма несовершенен.
Мама всегда говорила мне: «Опасайся людей, от них чего угодно можно ожидать».
А вот и одна из них. Я увидела, что через собравшуюся у дома толпу пробирается мое «личное человеческое существо».
Моя служанка – прекрасный образчик самочки. У нее длинная, блестящая каштановая грива, затянутая сзади премилой красной резинкой для волос.
Зовут ее Натали. Держа в руках огромную картонную коробку, она с трудом переступила порог. Стараясь дать понять, что я бы обязательно помогла, будь у меня такая возможность, я подбежала к ней, стала тереться о ее ноги и тихонько клацать зубами.
Натали удивилась, пошатнулась, чуть не упала, но в самый последний момент за что-то схватилась и издала несколько звуков, среди которых я уловила мое имя – «Бастет» (судя по тому, что она часто так ко мне обращается, меня действительно так зовут). Ее интонация навела меня на мысль, что ей хочется поиграть. Тогда я отпрыгнула в сторонку, застигнув ее врасплох. На этот раз она растянулась во весь рост вместе со своей коробкой. Ну правда, что за нелепая мысль ходить на одних задних лапах.
Я подошла, стала тереться о ее ноги и замурлыкала, надеясь, что она согласится меня погладить в благодарность за эту проделку, демонстрирующую высокий уровень нашего родства. Натали произнесла несколько слов на непонятном для мне языке. По ее тону я поняла, что она тоже потрясена случившимся на улице. Потом, решив, что сейчас самое время немного расслабиться, принялась играть, таская за собой носок, которому от меня и без того уже изрядно досталось; от него исходил запах человеческого пота, немного резковатый, но, на мой взгляд, очень даже приятный. Но Натали, вместо того чтобы ко мне присоединиться, встала и встряхнула картонную коробку, будто чтобы проверить, в порядке ли ее содержимое.
Потом успокоилась и прошла в гостиную.
Что это за новая игрушка, тяжелая и громоздкая? Я тут же предалась мечтаниям: огромный плюшевый мишка, кукла с колокольчиком, может, даже моток электрических проводов. Как же я обожаю спутанные электрические провода.
Когда Натали распаковала коробку, я разочарованно увидела, что это всего лишь большая черная прямоугольная плита. Последующие полчаса служанка потратила на то, чтобы повесить ее на стену, а когда закончила, я забралась на стол, присмотрелась к плите поближе и даже коснулась ее.
Холодный, мрачный монолит, не излучающий ровным счетом никаких волн.
Я зевнула, давая понять, что такой подарок меня не интересует.
Натали же, напротив, буквально дрожала от возбуждения и, казалось, была полностью поглощена новым приобретением.
Когда она его включила, на поверхности плиты появились разноцветные пятна, а из ее чрева полились странные звуки. Служанка уселась в кресло и с помощью какой-то черной коробочки стала менять цвета и их шумовое сопровождение.
Я опять зевнула, на этот раз уже более явно и открыто, и почувствовала, что хочу есть. Ощущения голода я не люблю.
Но вместо того, чтобы заняться мной, Натали уселась перед этой странной светящейся штуковиной, висящей на стене, зачарованно глядя на нее, будто бабочка на пламя свечи.