Горбовский

– Каким он был? – робко спросили из поутихшей толпы.

– Каким он был?! – повторила Спицына. – Он был человеком, на которого все должны равняться. Ему не было равных в вирусологии. Он работал ночами и днями, чтобы спасти людей. Он НИКОГДА не думал о себе, он НИКОГДА не был таким эгоистом! Он никогда не паниковал и всегда знал, что надо делать! Он – самый лучший, кого я знала в жизни! Я счастлива, что судьба свела меня с ним! Я буду до старости вспоминать, что работала с ним! И поверьте, мне очень тяжело от его смерти. Помимо него эпидемия забрала у меня отца. Я осталась совершенно одна! И что я сделала? Я пошла работать сюда, вакцинировать людей без перерыва, забыв о себе о своем горе! И что я увидела здесь? Страх, панику и хаос! Крики, ложь, подлость, драки?! Вам должно быть СТЫДНО! МНЕ за вас СТЫДНО! – Спицына уже не замечала, что плачет. Она продолжала кричать. – Многие из вас потеряли родных. Вирус украл у меня двух самых близких мне людей, бросив меня на произвол судьбы! Но послушайте, что Горбовский сказал мне однажды, еще до того, как открыл вакцину! Я помню его слова наизусть! Мы становимся слишком близкими свидетелями трагедии, которая только набирает обороты, сказал он. Ужасно, что так получается. На наших глазах, сказал он, с нашего бессильного согласия будут умирать крепкие дружные семьи, дети, молодые, влюбленные, у которых впереди могла бы быть долгая и счастливая жизнь. Трагедия носит массовый характер, сказал он мне. Скоро она станет всеобщей. А мы стоим у ее истока. И прежде чем будет открыта вакцина, умрут еще тысячи. Но нам нельзя давать слабину. Мы – вирусологи. Кто, если не мы? Некогда сожалеть и оплакивать, сказал он, надо спасать жизни. Люди! Я призываю вас всех в память об этом великом человеке прекратить всяческие беспорядки. Проявите уважение и терпение, и все из вас останутся живы. Доля каждого в этой трагедии страшна. Но мы можем и должны выстоять.

На этих словах Марина убрала мегафон от лица и вытерла слезы. Затем слезла с машины и вернула устройство военному. Потрясенные, люди молчали.

– Дочь своего отца, – сказал товарищу знакомый Леонида Спицына.

А Пшежень в этот же момент подумал: «Это второй Горбовский».

Беспорядки действительно кончились, и вирусологи возобновили работу, продолжая сменять друг друга каждые четыре часа. Это были четыре часа, необходимые на минимум отдыха.

Едва Марина ложилась на тот самый старый матрас, она моментально отключалась от усталости, едва успевая что-то перекусить. Во сне ей казалось, что она слышит голос Льва, а иногда даже видит его. Он благодарил девушку за то, что она не опустила руки и помогает людям, не жалея себя. Он говорил, что гордится ею и любит ее. После этих снов Марина ощущала себя иначе. Ее дух, загубленный горем, вновь окреп и готов был бороться. Осознание того, что всё это было не зря, давало Марине новые силы.

Люди с природным иммунитетом к вирусу, а их было очень мало, собирались в добровольные группы и помогали с вакцинацией. В основном это были те люди, которые приходили с вакциной в дома. Их называли зелеными отрядами, а пункты вакцинации – зелеными точками. Из-за цвета биокостюмов, вакцины и палаток вирусологов называли зелеными. Зеленые быстро стали героями, спасителями. Зеленый стал цветом жизни и победы над смертью и вирусом. Он стал цветом будущего.

Спустя неделю непрерывной массовой вакцинации большая часть страны и всего мира победила вирус. Зараженные еще оставались, но общая смертность, по подсчетам специалистов, уменьшилась втрое. Эпидемия унесла семнадцать процентов населения земного шара. Зеленой вакцине дали имя Льва Горбовского, а самому ученому вскоре присудили Нобелевскую премию по физиологии и медицине посмертно.

Когда вирус был полностью искоренен, а мир возвращался к своему былому графику жизни, Марина начала работать в НИИ и параллельно доучивалась. Тетя с дальнего севера переехала к ней, чтобы жить обеим было не так одиноко. Леонид Спицын и Лев Горбовский были похоронены рядом. Побежденный вирус впоследствии назвали третьей Черной чумой, из-за того, что во время заражения чернела шея и легкие. Виновных в появлении вируса, который, несомненно, был признан искусственно созданным, так и не нашли. Вероятнее всего, создатели М-17 действительно стали первыми жертвами своего творения. Так что наказывать оказалось некого.

Жизнь потекла своим чередом, но имя Льва Горбовского навсегда осталось в истории человечества и в сердцах близких ему людей.

А вскоре Марина узнала, что носит внутри себя маленькую жизнь. И еще через некоторое время ей стало известно, что эта жизнь внутри нее, эта маленькая часть Льва, подаренная судьбой в качестве утешения – мальчик.

– Леонид Горбовский, – прошептала Марина и заплакала, обхватив ладонью заметно округлившийся животик. – Лёня. Наш с тобой Лёнечка.

2.08.2016