Ваал

Бургмейер. Жена!.. Все кончено теперь!.. (Быстро уходит, совершенно потерявшись.)

Мирович (в сторону и тоже сильно смущенный). Неужели и с этой стороны будет еще нападение на меня!

ЯВЛЕНИЕ VI

Клеопатра Сергеевна (входя и каким-то почти полупомешанным голосом). Я уже не велела вам сказывать об себе, Мирович, и вошла... примите меня и не выгоняйте!.. Дайте мне стул!.. Я очень устала.

Мирович подает ей кресло.

Клеопатра Сергеевна (сев). Муж мой здесь или ушел?

Мирович. Ушел вдруг, не знаю почему-то!

Клеопатра Сергеевна. Он хорошо это и сделал! Сядьте и сами около меня, Мирович!

Мирович пододвигает стул и садится около нее.

Клеопатра Сергеевна (кладя свою руку на его руку). Скажите, правду ли вы говорили, что вы меня любите?

Мирович. Божество мое, неужели вы думаете, что я мог бы вас обманывать!.. (Склоняет свою голову на руку Клеопатры Сергеевны и целует ее.)

Клеопатра Сергеевна. Я вам верю, Мирович, и сама вам признаюсь, что я вас люблю. Но я хочу вам рассказать прежде про себя: я горда очень, Мирович, страшно горда и самолюбива!.. Может быть, меня бог за это и наказывает!.. Господин Бургмейер этот еще издавна благодетельствовал нашей семье; он выкупал отца из ямы; содержал потом мою бедную больную мать; меня даже воспитывал на свой счет!.. Мне беспрестанно говорили, что он спаситель наш и что я должна за него выйти замуж. Он мне очень не нравился, но я не хотела ему оставаться обязанной за себя и за семью мою и решилась собою заплатить ему за все это!.. После того я стала привыкать к нему... Мне казалось, что он-то уж очень меня любит: каждое слово мое, каждое маленькое желание мое были законом для него! Я капризничала над ним часто, он все это переносил; когда я делалась больна, он совершенно терялся. Мне думалось, что если я полюблю кого-нибудь другого, то это для Бургмейера будет ужаснее потери чести, состояния, самой жизни даже! В прошлом году я встретилась с вами, Вячеслав, и полюбила вас с первой же минуты!.. Вы заговорили со мной, я не помню о чем, но только совершенно о другом, о чем всегда другие говорили при мне. Я всю жизнь только и слышала, что какой товар выгоднее купить, чего стоит абонемент итальянской оперы; меня возили по модисткам, наряжали, так что вы показались мне совершенно человеком с другой земли. Сначала я была в восторге от моего чувства к вам, но потом я испугалась: мне сделалось жаль Бургмейера, сделалось страшно за самое себя - мне казалось, что ты меня любишь только мимолетною любовью! Я отвергла тебя; но надолго ли бы сил моих хватило на это, я не знаю, и, конечно, рано или поздно, а я сказала бы тебе всю правду, и теперь только случай поторопил это. Муж мой (с грустной усмешкой), после всей-то воображаемой мною любви его ко мне, на днях мне говорит: "Дела мои запутались и зависят от Мировича; поди к нему, кокетничай с ним, соблазни его и выпроси у него согласие не вредить мне!" Слыхал ли ты, Вячеслав, чтобы какой-нибудь муж осмелился сказать жене своей, самой грязной, самой безнравственной, подобную вещь! Я в минуту же вырвала из души к Бургмейеру всякое малейшее чувство и пришла к тебе! Сделай по его, как он просит, заплати ему этим за меня и возьми меня к себе!

Мирович (все с большим и большим волнением слушавший Клеопатру Сергеевну, при последних словах ее встал с своего места). Клеопатра Сергеевна, за откровенность вашу я и сам отплачу вам полной моею откровенностью: что обладать вами есть одно из величайших блаженств для меня, вы сами это знаете; но тут, подумали ли вы об этом, нас может, как вы сами желаете того, соединить только, я не скажу - преступление, нет, а что-то хуже того, что-то более ужасное!.. Соединить мой подлый и бесчестный поступок!

Клеопатра Сергеевна. Тут не будет, Вячеслав, бесчестного поступка с твоей стороны... Муж мой сам мне сказал... предо мной ему нечего было выдумывать и лгать... сказал, что он весь свой подряд исправит потом.

Мирович. Какая ж польза будет от его исправления? Я все-таки войду с ним в плутовскую сделку; но, наконец, я ни слова бы не говорил, если бы только это касалось меня. Пусть меня клеймят и позорят! Тому, что я пылаю к тебе неудержимою любовью, - никто, конечно, не поверит. Нынче этому никто не верит! Все назовут меня сладеньким селадоном, готовым из-за хорошенькой женщины сделать всевозможный гадкий поступок. Я все бы это перенес, но, сокровище мое, тут тебя заподозрят и объяснят, что ты была сообщницей твоего мужа.

Клеопатра Сергеевна. Нет, Вячеслав, я не сообщница его!.. Я люблю тебя больше всего на свете и прошу тебя за мужа, потому что хочу навеки и навсегда с ним расстаться и расквитаться.

Мирович. Знаю я, Клеопаша, и все это вижу!.. Если бы ты только знала, какую я адскую и мучительную борьбу переживаю теперь!.. Тут этот манящий меня рай любви, а там - шуточка! - я поступком моим должен буду изменить тому знамени, под которым думал век идти! Все наше поколение, то есть я и мои сверстники, еще со школьных скамеек хвастливо стали порицать, и проклинать наших отцов и дедов за то, что они взяточники, казнокрады, кривосуды, что в них нет ни чести, ни доблести гражданской! Мы только тому симпатизировали, только то и читали, где их позорили и осмеивали! Наконец, мы сами вот выходим на общественное служение, и я, один из этих деятелей, прямо начинаю с того, что делали и отцы наши, именно с того же лицеприятия и неправды, лишь несколько из более поэтических причин, и не даю ли я тем права всему отрепью старому со злорадством указать на меня и сказать: "Вот, посмотри, каковы эти наши строгие порицатели, как они честно и благородно поступают". Ты, Клеопаша, как женщина, может быть, не поймешь даже в этом случае моих чувств...

Клеопатра Сергеевна. Напротив, Вячеслав, я все это понимаю и больше ещё начинаю тебя любить и уважать за то!.. Господь с тобой, иди своей дорогой!.. Я не буду тебе мешать... (Встает с своего кресла.) Прощай!

Мирович (в тоскливом недоумении). Но куда же ты идешь?

Клеопатра Сергеевна. Куда? Домой!..

Мирович (задыхающимся голосом). Погоди, Клеопаша, еще одну минуту погоди!

Клеопатра Сергеевна (покорно). Хорошо.

Мирович (схватывая себя в отчаянии за голову). Что я за ничтожный и малодушный человек! Чего трепещу?.. Чего боюсь?.. Она отдает мне всю себя, всю жизнь свою, а я в прах уничтожаюсь пред фантомом, созданным моим воображением, и тем, что скажут про меня потом несколько круглоголовых Туранов! (Садится за стол и опускает свою голову на руки.)