Цель

Берген невольно зашелся смехом.

– И точно, правда? Похоже, где-то сломалась система вентиляции.

Уолш хлопнул его по плечу, и это показалось Бергену нетипичным проявлением дружелюбия. Уолш двинулся дальше и потащил за собой свой ранец и аварийное дыхательное оборудование.

– Скажем маленьким зеленым человечкам, чтобы починили вентиляцию – если найдем их, конечно.

– Угу. Нет, нет. Не мы. Джейн им скажет.

Уолш торжественно кивнул. Он вел себя как пьяный. Это выглядело ненормально.

– Точно. А вчера все-таки что случилось, как тебе кажется?

Берген помотал головой, пытаясь ее прочистить. Он ощущал, что сознание наполняется странным туманом.

– Я же тебя только что про это спросил, а ты сказал, что подождешь, что скажет Аджайя.

– Точно. Я так сказал. А ты знаешь, что ты скотина законченная, Берг?

Берген игриво толкнул Уолша, и того пронесло через всю кладовку. При этом он хохотал во всю глотку.

– Эй, эй, эй – осторожно! Думаю, Гиббс вчера мне пару ребер сломал, когда повалился на меня. – Уолш опять покачнулся и, похоже, смутился. Он ощупал свое туловище обеими руками. – Смешно, слушай… Они уже и не болят.

Берген медленно приблизился к Уолшу.

– А ты Аджайе про это говорил?

Уолш издал театральный вздох.

– Ерунда. В тот момент важней была Холлоуэй. – Он огляделся по сторонам. После того как он толкнул плечом Бергена, они продвигались вдоль узкого прохода между резервуарами. – Дверь, – скованно отметил Уолш. – Давай откроем ее и поглядим, что там по соседству. Более или менее то же самое, зуб даю. Кучи и кучи всякой такой дребедени. Гиббс был прав – жутко странный цвет. Зачем им понадобилось красить все до одной треклятой штуковины одной и той же краской? Мы ведь с тех пор, как здесь оказались, ничего не видели другого цвета, точно?

Уолш нажал на панель около двери, переступил порог и тупо уставился в темноту. Это было странно. До сих пор светильники всегда включались автоматически, стоило им войти в новое помещение. Из-за темноты у Уолша возникло ощущение, что сюда соваться не стоило.

Уолш скорчил рожу и облизнул губы, словно улыбчивый комик.

– Губы онемели, – сообщил он голосом изменившегося, более глубокого тембра.

Что-то было не так.

Берген огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь датчика движения и отпрянул.

– Ой, мать твою. – Собственный голос прозвучал для него странно, басовито. Но у них помимо этого хватало проблем. Он сгреб в кулак ткань летного костюма Уолша на спине и развернул его к себе. – Глянь!

– Матерь божья, – медленно протянул Уолш. Его голос стал звучать негромко и зловеще. – Что за чертовщина?

Свет в помещение проникал через дверной проем соседней кладовой. Вся стена около двери, насколько хватало глаз, была усеяна какими-то животными размером от огурца до крупной собаки. При тусклом свете на темной стене трудно было рассмотреть, какого цвета эти существа – то ли серые, то ли лиловые. Казалось, что поверхность у них влажная, скользкая, с радужным отливом, и они двигались. Некоторые из тех, что покрупнее, двигались пугающе быстро. Но при всем этом они не производили такого уж устрашающего впечатления. Тем не менее Берген решил сохранять дистанцию.

– Здоровущие слизни, – отозвался Берген свинцовым басом, покачал головой и недоверчиво улыбнулся.

Они с Уолшем обменялись встревоженными взглядами. Уолш хихикнул, но его смех прозвучал негромко и искаженно. Он умолк и взволнованно произнес:

– Вот что. Давай-ка вернемся.

– Командир Уолш, на связи «Провиденс». Возвращайтесь. Прием.

Берген и Уолш дружно вздрогнули, услышав по рации громкий голос Аджайи.

Уолш приосанился.

– Говорит Уолш. Варма, докладывай. Прием.

– Джейн снова без сознания. Я не могу ее разбудить. Прием.

– Что случилось? Прием.

– Она вдруг задремала, и я поняла, что она лишилась чувств. Жизненные показатели в норме. Ваш голос звучит необычно, командир. С вами все в порядке? Прием.

Уолш зажмурился, всеми силами стараясь слушать как можно более сосредоточенно. Почему стало так сложно соображать? У Бергена было такое ощущение, будто он засыпает на ходу. Онемение рук и ног, отупение, бессвязность мыслей. Им нужно было как можно скорее убираться отсюда.

Он схватил Уолша за руку и направился к выходу. Уолш вздрогнул, словно очнулся от транса, и послушно двинулся следом за Бергеном. А у Бергена осталась только одна мысль: как бы поскорее добраться до двери и выйти.

Раздался громкий, пронзительный звук, и Уолш с Бергеном застыли на месте как вкопанные. Бергену понадобилась почти минута, чтобы распознать этот звук. Сработал монитор кислорода дыхательного аппарата Уолша. Как только он это понял, тревожный сигнал подал и его монитор. По табло вверх и вниз забегали цифры. Нечего было удивляться тому, что у него так закружилась голова.

Он быстро снял с плеча ранец и баллоны со сжатым воздухом. Принялся открывать клапан, но пальцы плохо слушались. Они словно бы стали деревянными.

Берген скосил глаза на Уолша. Он ожидал, что его напарник займется тем же самым. Но – увы. Уолш наблюдал за слизнями, и Берген понял почему. Те начали шевелиться гораздо быстрее. Похоже, их взбудоражили сигналы тревоги.

А Уолша слизни словно бы загипнотизировали. Он медленно направился к одной из крупных особей и вытянул руку. Проклятье… Он уходил назад от выхода. Берген с силой помотал головой, пытаясь прогнать дурманящее состояние, и бросился вдогонку за Уолшем. Поравнявшись с ним, он потащил его в обратную сторону.

– Не будь проклятым сорвиголовой, Уолш!

Уолш ничего не сказал в ответ.

Их кислородные мониторы все еще издавали сигналы тревоги, и это помогло Бергену вспомнить, чем он занимается. Его пальцы наконец сжались на клапане баллона, и он придвинул к лицу маску.

В этот момент погас свет.

Уолш налетел на него, и они оба рухнули на пол в полной темноте. Приземление получилось не мягким. Они с криком начали размахивать руками и ногами. Берген выронил ранец и баллон с воздухом и начал шарить по полу, пытаясь их нащупать.

Уолш хватался за него и то бормотал что-то бессвязное, то маниакально хохотал.

Берген поборол панику и на миг замер на месте, пытаясь сосредоточиться. Мысли разбегались… низкий голос. Что-то было… вчера…

Почему он не мог соображать?

– Командир? Уолш? Берген? Доложите обстановку. Прием, – вновь прозвучал голос Аджайи. Мониторы кислородных баллонов продолжали истошно вопить.

Попытки Уолша ухватиться за Бергена становились все более вялыми. Он обмяк и мертвым грузом улегся на пол рядом с Бергеном. У него началась асфиксия или что-то еще в этом роде. Берген понимал, что с ним будет то же самое, если он не найдет свой баллон с воздухом. Он отодвинул от себя обмякшее тело Уолша и удвоил свои старания. Он вслепую обшаривал все вокруг себя и искал баллон и ранец – хоть что-нибудь.

«Уолш. У Уолша тоже есть баллон».

Адреналин бушевал в крови Бергена. Он попробовал перевернуть Уолша лицом вниз. Проклятье! Тот ухитрился в какой-то момент сбросить с плеч ремни. Ни ранца, ни баллона у него на спине не было.

Берген обессиленно лег на бок. Они с Уолшем умрут здесь, в темноте, на инопланетном звездолете, в окружении огромных, отвратительных, чужеродных космических слизней.

Он закрыл глаза и поддался дремоте. Но как уснешь под такой противный вой сигнализации? Кто-то должен был ее выключить.

Дремоту Бергена прервал звук голоса Джейн. Он не слишком охотно очнулся, чтобы послушать ее. Она говорила встревоженно:

– Уолш, Берген… Это Джейн. Вы меня слышите?

– Джейн?

«О… Это она по рации к нам обращается».

Словно бы растолстевшими, непослушными пальцами Берген схватил рацию. Загорелся маленький красный огонек. Теперь он мог говорить.

– Джейн? Это Берг.

– Доктор Берген? Вы… как?

Он силился разжать веки.

– Потерял. Оба. Темно, Джейн.

– Что… что произошло? Что вы потеряли?