Страница 325 из 352
Посылаю это письмо с А. Ф. Забелиным. Работал с ним год времени. Это благородный, работящий, сведущий человек. Крепко любит и чтит Вас. Помощник будет надежный, но заменить Вас во главе Канцелярии Военного министерства и в Военном совете не может. Будет нуждаться в руководстве, в котором Вы не нуждались. Со своими подчиненными не особенно ладит. Есть недоверие в характере и желание сделать все самому, без предоставления должной инициативы своим подчиненным.
Наши главные теперь заботы - это как бы Россия не заключила позорного мира. Наши армии сохранены, закалены и настолько теперь усилены, что могут с упованием взирать на будущее. Уже ныне успешный переход в наступление японцев маловероятен. Надеюсь, что скоро нам можно будет и самим перейти в наступление.
Главное, что нам нужно теперь - это запас укомплектования (чтобы быстро пополнять свои потери) и пулеметы. Нам не так важно увеличивать число батальонов, как держать батальоны, уже собранные, постоянно в полном составе.
Лично ожидаю с нетерпением возобновления решительных военных действий. Верю, что победа, наконец, склонится на нашу сторону, но во всяком случае, если великая Россия хочет остаться великой и не быть вынужденной после позорного мира быстро готовиться к новой войне, надо настоящую войну вести с желательной настойчивостью еще год, два, три, но до победы. В этом спасение не только России, но и Европы. Иначе семьсот миллионов азиатов под главенством Японии сделают попытку прописать законы Европе, начав с России в Сибири, Франции в Индокитае и Англии в Индии. Зашевелятся Персия и Турция. Такого ли результата мы желаем вместо преждевременного мечтательного идеала: стать без права и без нужды хозяевами на берегах Тихого океана?
Обнимаю Вас А. Куропаткин.
Не забывайте, что Александра Михайловна крепко любит Вас и чтит Вас".
{I} Физически немощен. Ноги его не держат. На них одеты особые механизмы. Развратен.
{II} Великая княгиня Милица Николаевна (Сост.).
{III} Отточие документа (Сост.).
(стр. 423) * Мой секретарь по телефону просил камердинера спросить государя.
(стр. 424) * Комбинация моего секретаря.
** Военные министры прежде имели экипаж от Двора. При Ванновском взамен его установлен отпуск этих денег.
(стр. 426) * А именно: 44 телеграммы (из них 22 из маньчжурских армии и 3 из-за границы) и 55 писем (3 из армии и 5 из-за границы).
** Во флоте был тот же порядок, потом вся власть была объединена в лице генерал-адмирала.
(стр. 428) * Со времени учреждения военных округов, в течение пятидесяти лет, был лишь один случай увольнения от службы командующего войсками: генерал-адъютант Крыжановский был уволен за неправильную раздачу башкирских земель. Из корпусных командиров были, кажется, уволены лишь два: князь Щербатов и Юнаков.
** Автономия доходила до того, что некоторые командующие войсками принимали к себе в округ на старшие должности только лиц им известных и угодных.
(стр. 431) * Лишь через один-два месяца, в начале осени, мне выяснилась необходимость немедленно улучшить быт нижних чинов.
Глава седьмая
(стр. 433) * Так в тексте (Сост.).
(стр. 434) * Впоследствии всем министрам стали выдавать билеты, цвета радуги, для дарового проезда по всем железным дорогам, так что билета брать не приходилось.
(стр. 435) * Я сам говорил ему об этом за два дня до того, 23 июня.
** Впоследствии, почему-то, отводили помещение в фрейлинском флигеле.
(стр. 436) * Военному министру полагалось 8000 рублей в год на экстраординарные расходы. Сумма эта была в ведении Канцелярии Военного министерства, которая оплачивала утвержденные министром счета. Из нее оплачивались "чаи", наем дачи для секретаря и суточные ему и фельдъегерям, всякие приплаты по продовольствию и проч., писари в секретарской части. Сумма эта все же настолько значительна, что я за ее счет впоследствии купил два автомобиля для разъездов.
(стр. 437) * Итальянская, 13; теперь Палас-театр.
(стр. 439) * По возвращении из Царского или Петергофа со всеподданнейшего доклада.
(стр. 440) * На выдачу пособий по смете назначалось около 100 тысяч рублей в год.
(стр. 444) * Такой почет полагался и всем великим князьям. На каком-то другом производстве юнкеров, на том же месте, произошел другой курьез: к караулу одновременно подошли с двух сторон великий князь Сергей Михайлович и я; караул отдал, за раз, честь обоим с барабанным боем; мы приняли честь, но не отмахнули караулу за неизвестностью, кто старше, и барабанный бой продолжался, пока великий князь не попросил меня дать знак для его прекращения.
(стр. 448)* Я надеялся получить из этих сумм 15-25 миллионов рублей на две вопиющие нужды войск: на постройку казарм и на устройство в захолустьях подготовительных школ для офицерских детей, по образцу уже существовавших в 1-м армейском корпусе и в некоторых частях в западных округах. Никаких сумм я на это не получил, а затем, в 1906 году, прирост экономических капиталов за время войны был отобран в казну! Школ же этих до сих пор нет.
(стр. 449) * Любопытная подробность. По просьбе Бирилева, подготовка этой передачи совершалась в секрете. Моряки были приведены своими офицерами в Михайловский манеж и только там им объявили о переводе их в армию, переодели в военную форму и накормили обедом. Матросы ругали площадными словами своих офицеров, а к нашим относились с полным почтением; правда, при манеже были караулы от гвардейских частей.
(стр. 451) * В доме на Мойке было не то 44, не то 46 комнат. В нижнем этаже была дюжина приемных комнат, среди них несколько роскошно отделанных гостиных (стены были обтянуты шелком); в верхнем этаже был громадный служебный кабинет и все жилье, опять-таки с гостиной; затем масса комнат, где у Куропаткина жили прислуга и всякие приживалки, причем для прислуги даже имелся свой бильярд. Куропаткины довольно-таки небрежно обращались с дорогой обстановкой, и их сын с товарищами запачкал обивку мебели сапогами, поэтому часть ее была обита вновь для Сахарова год тому назад. Занять часть квартиры было неудобно, нужно было занять верхний этаж, но туда вела лишь одна чистая лестница, в служебный кабинет, а остальные были темные, годные лишь для домашнего обихода, а не для входа в квартиру министра.