Страница 318 из 352
Розенбах тогда заявил, что он только что сам из Туркестана и может удостоверить: штаб арсенала вполне достаточен! Между тем, представление Туркестанского окружного совета пришло за его же подписью, которую я и показал Лобко. Лобко ответил очень мягко, что "дело это подробно обсуждено на месте и в Главном управлении и что Совету трудно входить в детали, а затем прибавил, что Вы, конечно, не можете этого помнить, но ходатайство об увеличении этого штата поступило из Туркестана за Вашей подписью!" Конфуз получился чрезвычайный! Розенбах вскоре был назначен членом Государственного совета.
(стр. 199) * За четыре месяца я ездил в город 52 раза.
** Подарено осенью брату, при его назначении командиром резервного батальона.
(стр. 200) * Я уже упоминал, что министр Двора граф Воронцов-Дашков в 1874-78 гг. был первым начальником штаба Гвардейского корпуса, и что он издал инструкцию, по которой штабом в действительности "правил" штаб-офицер для поручений; таким "правящим" при нем был Гудим-Левкович.
(стр. 201) * Канцелярский чиновник, бывший в делопроизводстве, ничего не знал и никуда не годился.
** Я в этом отношении не ошибся - он занял потом видное положение в Генеральном штабе. Мне никогда не приходилось иметь с ним дело и он едва ли знает, что был когда-то моим кандидатом.
(стр. 202) * Лобко за это платил пятьсот рублей.
(стр. 203) * Через полгода батальон этот был развернут в 168-й пехотный резервный Острожский полк, а в конце 1892 года брат принял 188-й пехотный резервный Батуринский полк.
(стр. 204) * Здесь - лесть (итал.) (Сост.).
(стр. 205) * В августе 1891 года Березовский мне жаловался на претензии Орлова: за негласное редакторство он сначала получал 25 рублей в месяц, которые уже доведены до 75 рублей, но теперь он еще требует признания его собственником "Разведчика" наравне с Березовским. Последний решительно отказал в этом, так как официально сам был редактором. Помирились на том, что Орлов при выходе из редакции получит премию: за три года - 1000 рублей, за шесть лет - 2000 рублей и за девять лет - 4000 рублей.
** Ден до того был губернатором в Выборге и я встречался с ним.
(стр. 207) * Через десять лет мы вновь были в Белладжио и я уговорил вновь подняться туда же. Я хотел на том же месте покаяться перед нею; но на половине пути началась брань и она отказалась идти дальше. Я ей поэтому ничего не рассказал, ни тогда, ни позже.
(стр. 209) * Идею составления такого очерка дала, может быть, моя статья в "Разведчике" о десятилетней деятельности Ванновского.
(стр. 210) * Благодарность мне была объявлена и в приказе по Министерству (5 марта 1892 года). Большой размер пособия имел последствием, что меня в Канцелярии в августе оставили без пособия!
** Это был рецепт А. А. Зейфарта, который усердно рекомендовал это средство офицерам Академии перед экзаменами.
*** Обе части тотчас по выходу их в свет я рассылал для рецензии иностранным военным журналам, о чем подробно скажу ниже.
(стр. 211) * Соловьев был дежурным штаб-офицером в Академии. Леер был крайне падок на лесть, а Соловьев и его жена усиленно ухаживали за ним, подносили конфекты жившим при нем внукам и т. п. Когда Соловьев не попал в профессора, жена его сетовала - зачем же она собственными трудами сварила Лееру пуд варенья.
(стр. 219) * Повышенные баллы, несомненно, ставились членам императорской фамилии; были разговоры о поблажках сыновьям Ванновского; бывали случаи прибавки баллов ввиду заявления дежурного штаб-офицера, что такой-то офицер болел или у него было какое-то семейное несчастье, но все это были крайне редкие исключения. Затем помню в восьмидесятых годах один случай, когда на экзамене по военной истории был нарочито срезан один офицер, о котором начальство Академии получило сведения, что он австрийский шпион.
(стр. 220) * За два дня до того, 3 мая, утром приводились к присяге новобранцы; после того Пенский собрал офицеров в собрание, чтобы в их присутствии сделать выговор поручику Пр., который прибил городового. После того Пенский деловым тоном отозвал меня в другую комнату и уже там объяснил, что увел меня, так как офицерство будет говорить обо мне. Вдруг из залы, где собрались офицеры, послышался гул спорящих или недовольных голосов и мне стало не по себе: мои отношения с офицерами были отличными, так какие же могут быть протесты? Потом выяснилось, что старший полковник предложил голосовать о том, делать ли мне проводы? А офицеры не пожелали ставить его на голоса.
(стр. 222) * Впоследствии я получил старшинство с 30 августа 1894 года.
(стр. 224) * "Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку" (лат.).
** Леер мог себе позволить такой метод изложения потому, что основные положения тактики уже давно установлены вполне ясно и твердо; но для исследования нового вопроса такой метод, конечно, не годится. Впоследствии Соловьев мне откровенно говорил, что он этот метод избрал именно в угоду Лееру.
(стр. 226) * Самое пикантное в этом ответе было то, что он был дан именно мне, военному, которого они едва ли имели право считать бесталанным и неспособным.
(стр. 227) * За годы их учения они составили около двух тысяч рублей, сумму весьма большую для меня.
** Он был в то время доцентом Университета и ревизором податных сборов.
(стр. 229) * Так я из Юстилы выезжал рано утром на первый поезд, чтобы провести лишь ночь в деревне; вставать приходилось в четыре часа.
** По странной случайности впоследствии оказалось, что около того же времени с этими двумя барышнями в Асхабаде была дружна моя будущая жена, Ольга Ивановна Холщевникова (о которой я в то время еще ничего не знал), и что ей особенно нравилась Сигрид Шульц.
(стр. 231) * При этой оказии я спросил Лобко, как обстоит дело с его собственной кандидатурой на должность министра статс-секретаря, о которой он мне говорил в феврале 1893 года? Он мне сказал, что теперь о ней нет речи; что тогда Ден на что-то обиделся и думал уйти, а теперь сидит, и что Ванновский теперь проводит его в государственные контролеры. Насколько я слышал, в 1894 году имелось в виду подчинить финляндские дела ведению Государственного совета и Комитета министров.
(стр. 232) * В конце августа я представил второе издание в Академию наук на конкурс на премию имени покойного митрополита Макария{66}".