Страница 7 из 82
Он пригладил волосы, пропуская гладкие пряди между пальцев, словно между зубьями редкой расчески.
— Пора оцеплять место преступления. Вызывать экспертов и остальную команду. Простите, но вам придется предъявить документы, сообщить адрес, телефон и все прочее. Прошу вас прийти для дачи показаний в жандармерию Фекана по возможности сразу после двенадцати; к тому времени мы наверняка успеем что-нибудь узнать об этой девушке.
На мне всем телом повисла Дениза. Теперь я уже откровенно дрожал от холода. Пироз это заметил и, пристально посмотрев на меня, протянул мне мою толстовку.
— Держите, полагаю, это ваша. Оденьтесь, а то простудитесь, а вы мне еще понадобитесь.
5
Кто бы мне поверил?
Прямо передо мной белела остроконечная скала — Игла Этрета. Она напоминала отделившуюся от берега деталь пазла, бородку ключа от монументальной двери, ограждающей вход в таинственное подземелье.
Расставшись на берегу с фликами, я бегал еще час, чуть меньше, чем в другие дни. Всего двенадцать километров. Дистанция Ипор — Этрета, через нависавшую над побережьем уютную долину возле местечка Вокотт и проход между скал возле Этига.
Достаточно времени, чтобы прочистить мозги. Подумать. Понять.
На улице не больше трех градусов выше нуля, но с меня градом лился пот. Трава на известняковых почвах медленно оттаивала, образуя тоненькие холодные ручейки, которые, низвергаясь крошечными водопадами, выдалбливали, секунда за секундой, охряные бороздки, иссекавшие меловые бугорки. Пейзаж казался нетронутым, но это была лишь видимость. На скалу со всех сторон наступали: вода, лед, дождь, море; скала сопротивлялась, истончалась, уступала, умирала на глазах у миллионов туристов, не замечавших ни малейших изменений в пейзаже.
Совершенное преступление.
Теперь я дрожал.
Уже час как я покинул пляж, где полицейские продолжали делать свое дело, и с тех пор без устали прокручивал в голове всевозможные доводы. Казалось, выводы капитана Пироза достаточно ясно восстанавливали цепь событий. Сегодня ранним утром, когда солнце только что встало, неизвестная девушка оставляет свое платье на пляже Ипора. Обнаженная, она заходит в море. Насильник замечает ее, следит за ней, пока она одевается. Следует за ней, когда она поднимается вверх по тропинке. Теряет шарф, возле бункера нападает на девушку, насилует ее, пытается ее задушить. Неожиданно он слышит шаги, и до моего появления успевает спрятаться в бункере. Слишком поздно.
Девушка в отчаянии прыгает со скалы.
Напротив меня, по другую сторону бухты, несколько туристов размером с муравьев осторожно шли по скользким мосткам, ведущим в Девичью Комнату.[3]
11 часов 03 минуты. Пора возвращаться.
Нависавшие над побережьем долины, раскинувшиеся на моем пути в Ипор, я преодолел минут за сорок пять. По дороге я никого не встретил, за исключением велосипедиста в долине Вокотт, и ослика на тропе Заходящего солнца. Этот ослик, похоже, стал узнавать меня, так как каждый день видел, как я пробегаю мимо. Преодолев последний холм, я спустился в низину Ла Валетт. Ветер успокоился или просто забыл подуть. Неподвижные ветряки Фекана издалека напоминали застывших гигантов. Сквозь туман я разглядел сооруженный в Ипоре ретранслятор, бункер и пасущихся вокруг овец.
Тревога сдавила мне горло.
Если версия Пироза верна, значит, насильник меня видел. Разглядывал меня, сидя в бункере. Я единственный свидетель…
Пешеходная тропинка пошла под уклон. Я ускорил шаг — насколько мне позволяла искусственная нога.
Единственный свидетель?
Я миновал кемпинг «Риваж». Выглянуло солнце, залив ярким светом ипорскую бухту. Море отступало медленно, неспешно, обнажая лунный пейзаж. Сбившиеся в кучки изумрудные водоросли цеплялись за источенные камни отмели, словно лохматые оазисы в мокрой пустыне.
Моя хромая нога отстукивала другую версию.
А если Пироз ошибается?
Если насильник бросил девушку на берегу после того, как напал на нее, изнасиловал и задушил? А девушка, потеряв голову, побежала наверх, на обрыв, уронив по дороге шарф. Не в себе. И прыгнула, несмотря на мои уговоры.
Ступени лестницы, ведущей к казино, гулко звенели под карбоновой подошвой.
Изнасиловали ее внизу, на пляже или наверху, на обрыве, для бедняжки, в сущности, значения не имеет… Но для меня между этими двумя версиями стоял вопрос, над которым я хотел поразмышлять, пока Пироз не начнет меня допрашивать.
Видел меня насильник или нет?
Еще три ступени. Обогнув мешки с мусором из казино, я ступил на бетонный мол. Добрался до своей «Сирены».
Видел ли меня насильник?
Вопрос терзал меня, но я понимал, что за ним кроется еще один, более мучительный, тот, который Пироз пока не задал.
Как проклятый красный шарф мог оказаться на шее девушки? Шарф «Берберри», на котором остался мой биологический материал для генетического исследования.
По утрам я использовал деревянные перила «Сирены», чтобы подтянуться. Я никого не беспокоил, снаружи не было ни одного столика, ни одного стула, равно как и посетителей. Висело лишь меню комплексного обеда за 12,90 — тарелка улиток, мидии с луковым соусом и десерт «Плавучий остров». Рядом на стене которого Андре прикреплял кнопками метеосводку.
Солнца не будет.
На высоте 400 метров возможен снег.
Температура может опуститься до минус 15 градусов.
Ну и ну!
Андре Жозвиак направился ко мне. Он уже не похож на того доисторического человека, который утром подавал мне завтрак; он успел побриться, причесаться и воспользоваться парфюмом. Белая рубашка. Безупречно сидящий пиджак. Готов принять парижских туристов, заблудившихся в здешних улочках. Андре не из местных, прежде чем обосноваться в Ипоре, он держал гостиницу-ресторан в Брэ-Дюн, французском курортном городке у границы с Бельгией. Он любил рассказывать, как в поисках солнца он ездил на Юг. И чтобы убедить скептиков, каждый день вывешивал самую отвратительную метеосводку во всей Франции! Для этого он каждый вечер отыскивал в Интернете уголок в стране, где отверзались хляби небесные, яростно завывала буря, а температура опускалась как нигде низко. Сегодня утром, как приписано мелкими буквами внизу сводки, он выбрал деревню Шонев в кантоне Мут, в самом центре горного массива Юра.
Первым моим желанием было желание рассказать ему о трупе самоубийцы, обнаруженном на пляже. Он владел «Сиреной» уже пятнадцать лет и прекрасно знал всех жителей городка. Если такая красавица жила в Ипоре, он, несомненно, сможет ее опознать…
Не успел я открыть рот, как Андре опередил меня, протянув толстый конверт из коричневой оберточной бумаги.
— Почта, мой мальчик!
Я сидел на кровати у себя в комнате под номером семь. На последнем этаже. Вид на море, выше только крыша, покрытая кровельным сланцем. Когда я заказывал комнату в этой гостинице, то был уверен, что попаду в самый обычный стандартный отель…
Стереотипы!
Комнаты чистые, обстановка симпатичная. Обои явно поклеены недавно, в убранстве преобладают небесно-голубые тона, фриз с узором из ракушек и занавески со шнурами. Стоя у окна, я мог любоваться берегом вплоть до самого Фекана. Созерцать верхушки прибрежных скал, сидя на кровати.
Дрожащими руками я вскрыл конверт.
Кто мог написать мне сюда? Никто, кроме Ибу, Офели и еще нескольких девушек из числа сотрудниц клиники Сент-Антуан, не знал, что я отправился в Ипор. К тому же… Они знали название городка, куда я поехал, но не знали названия гостиницы.
Отправитель на конверте не указан. Только мое имя и адрес, выписанные круглым женским почерком.
Джамалу Салауи
Гостиница-ресторан «Сирена»
7, бульвар Александр Дюмон
76111 Ипор
На конверте штемпель Фекана.
3
Девичья Комната — один из гротов, которыми изобилуют скалы Этрета. — Примеч. автора.