Вынуждающие обстоятельства

Я выглянул в окно и увидел, что пока я сидел за свитком, вечер успел серьезно перевалить через половину. Небо еще было не ночным, но успело изрядно потемнеть. Фонари на улицах уже горели и освещали улицу, которая проходила рядом с моим домом.

Отвернувшись от окна, я уперся взглядом в фотографию на стене. И в очередной раз за последнее время меня начали душить слезы. На фотографии была запечатлена вся моя семья: мама, папа, младшие брат с сестрой со мной. Я не говорил об этом, да? Я круглый сирота. Вся моя семья попала в автокатастрофу за полгода до описываемых событий, когда возвращались с дачи домой. Машину занесло и вынесло на встречку под КАМАЗ. Погибла вся моя семья… кроме меня. Мало этого, я был полностью в сознании и почти нисколько не пострадал. Таких ошарашенных спасателей, которые вытаскивали меня из искореженной и смятой машины, я не видел никогда. Да и когда меня вытащили, наконец, я понял, почему спасатели были в шоке. Машину буквально смяло, как будто на нее сверху поставили многотонный блок. И выжить в такой ситуации было невозможно. Но я выжил. Как будто и не было той аварии.

Путь до Мишки я знал наизусть, поэтому дошел до него быстро. Поднялся на шестой этаж и позвонил в его квартиру. Дверь открылась, и на пороге стоял сам Миха. Он был чуть ниже меня ростом, обладал более темными, по сравнению со мной, русыми волосами и карими глазами. Мы пожали друг другу руки, и он заметил:

– Слушай, а давай ты сейчас пройдешь часть пути вместе со мной? Я хотел в магазин за молоком и яйцами сходить. Все равно база по пути.

Я пожал плечами:

– Почему бы и нет? Давай гитару, понесу.

Мишка исчез в глубине квартиры, и принес обратно гитару. Вместе с ним вышла его мама, Татьяна Владимировна, молодо выглядящая блондинка:

– Миш, ты же не идешь сегодня репетировать?

– Не, мам, я только в магазин. Макс отнесет гитару на базу и вернется к себе.

Мама Мишки перевела взгляд зеленых глаз на меня:

– Здравствуй, Максим. У тебя все пока в порядке?

Семья Мишки в какой-то степени взяла на себя хлопоты по похоронам моей семьи, а также слегка помогла финансово на первых порах, пока я не устроился на работу и не стал зарабатывать самостоятельно.

– Да я же устроился на работу, Татьяна Владимировна. Деньги есть, много я все равно не трачу. И еще раз спасибо за то, что помогли тогда, полгода назад.

– Да ладно тебе благодарить. На тот момент это было самым разумным решением.

– Мы пройдем часть пути вместе.

– Идите.

Мы вышли из его подъезда и пошли в сторону магазина и базы. Его гитару, одетую в чехол, я повесил себе на плечо. По пути он спросил меня:

– Макс, а у тебя для первого экзамена все ответы на вопросы есть?

– Ну, я только на половину нашел ответ. Думается, еще по Интернету полазаю и найду еще что-нибудь. Хотя, честно признаться, мне лениво. Если совсем будет туго, перед экзаменом посмотрю у кого-нибудь лекции.

– А ты зря так. Экзамен уже через три дня. Нужно бы уже сейчас быть уверенным в том, что у тебя есть все.

– Ой, Мих, ну не надо сейчас только нудить. Ты же знаешь, что для меня сдача экзаменов никогда не была особо трудным делом. Да и с преподом я всегда в ладах был.

– Ну, здесь не спорю.

– Миш, а на репетицию завтра кто-нибудь придет?

– Леха-перкуссионщик собрался прийти и Дима с синтезатором.

– И что же вы собрались исполнять?

– Начнем с Мьюз, а потом уже по своему творчеству.

– Надеюсь, вы не слишком тяжелое выберете? Вы же знаете, что я тогда не смогу вам подыграть!

– Да не бойся, завтра будет что-нибудь из того, что тебе нравится.

– Спасибо и на этом.

За разговором мы вышли из арки и оказались на улице, где и был магазин, в который направлялся Мишка. Оставалось только перейти дорогу. Мы остановились на тротуаре. Он взял меня за руку:

– Макс, я знаю, что в последние пару месяцев тебе жилось несладко. Я не знаю, каково это – потерять семью и остаться круглым сиротой. Но я не думаю, что это можно просто так пережить. Ты держался молодцом – не каждый так смог бы. Если тебе будет что-либо нужно – обращайся, я всегда смогу помочь.

– Мих, что с тобой?

Мой друг поднял голову и посмотрел на звездное небо, которое рассыпалось у нас над головами:

– Наша жизнь коротка. Никогда не знаешь, что случится с нами даже в следующую минуту. Ты не поверишь, но я никогда не стал бы ни с кем спорить даже на миллион долларов, что доживу до следующего дня. Я видел много раз, как люди калечили себя в самых идиотских ситуациях, когда ничего не предвещало беды. Так что лучше, если скажу это сейчас, а не когда-либо потом. Вдруг у меня не будет больше такой возможности?

Пока он говорил, я всматривался в его волевое лицо. Обычно достаточно суровое, сейчас оно было мечтательным и добродушным. Мишка никогда не обладал тяжелым характером, но обычным выражением его лица была серьезность. Улыбался он нечасто и именно тогда, когда это было действительно необходимо. Возможно, все дело было в том, что он выбрал стезю военного и не считал открытое проявление чувств чем-то необходимым.

Я начал подозревать, что сейчас происходит что-то странное. Может, мои слабенькие внутренние силы начали что-то чувствовать. Улица была достаточно пустынна из-за достаточно позднего времени суток, и машины, равно как и пешеходы, здесь появлялись нечасто.

Я положил руку ему на плечо:

– Огромное спасибо тебе, Миш. Я рад, что у меня всегда есть, к кому обратиться, в случае чего.

Он пожал плечами:

– Всегда пожалуйста.

Неожиданно слева от нас раздался визг покрышек. Миха успел повернуть голову в направлении звука и сильно оттолкнуть меня в сторону. Падая на спину, я видел, как черный Хаммер с тонированными стеклами въезжает на тротуар и сбивает моего друга. Его тело, словно тряпичная кукла, подлетело вверх на пару метров и рухнуло на асфальт.

Практически ползком я переместился к стене дома. К сожалению, по закону подлости, именно в этот момент улица была абсолютно пустынна. Даже не надо было всматриваться в тело Мишки, чтобы понять, что он уже мертвый. Ужас от увиденного сковал меня настолько, что у меня отнялись ноги и я не мог встать, продолжая бессильно лежать вдоль стены дома и прижимая к себе чехол с гитарой погибшего друга.

Из машины, тем временем, вышли трое парней в дорогой одежде. Со вздохом разочарования и ненависти я опознал в одном из них Васю Мажора – сына местного бизнесмена. Этот субъект уже несколько лет портил нервы жителям нашего района. И вся беда была в том, что с этим ничего не могли поделать – его отец отмазывал сыночка от полиции и всяческих разбирательств.

Вася перевернул тело Мишки на спину:

– Готов.

Один из его друганов увидел меня:

– Гля, Васек, да у нас тут свидетели нарисовались!

Мажор встал с корточек и пошел в мою сторону. Я уже сумел побороть слабость и смог подняться, держась за стену дома. Он вытащил нож из кармана:

– Мне тут свидетели не нужны. Придется и тебя порешить вместе с ним.

Я молчал, понимая, что ничего не могу сделать. Убежать было нереально: гитара за спиной, плюс еще их трое. Магия мне тоже не помогла бы: я слишком слабо ее знал на тот момент. Драться я тоже особо не умел. Поэтому я мог только и делать, что смотреть на поблескивавшее в свете фонаря лезвие ножа. Мажор усмехнулся:

– Какой бесстрашный и молчаливый. Впрочем, это тебя не спасет. Ты пойдешь следом за своим дружком.

Он замахнулся лезвием. Я попытался увернуться от замаха, но, к сожалению, его удар был быстрее и точнее, чем я ожидал. Лезвие воткнулось мне в правый бок. Я рухнул на асфальт, держась за бок. Боль была очень сильной, и я почувствовал, что по телу начинает разливаться холод. Мажор плюнул на землю:

– Удачной дороги в ад! Поехали отсюда!

Вася запрыгнул в Хаммер и уехал со своими дружками. А мое сознание, тем временем, начало затуманиваться. Помощи ждать было неоткуда: улица все также была пустынна. Встать не было ни сил, ни желания. Я умирал, как это ни прискорбно. И скоро я встречусь со своей семьей. Все, на что мне хватало сил – выдернуть нож из раны окровавленными руками, хоть это и отозвалось новой болью.