Глобус

- Покончите жизнь самоубийством?! - сделал вид что не поверил я.

- Простите?

- С чего бы это? - отказался я. - Демоны простят.

- Вы по какому вопросу? - Осипенко стер, наконец, с лица масляную улыбку и даже нахмурил выщипанные в ниточку, по последней моде, бровки. Выглядела его наигранная суровость донельзя забавно.

- По насущному, - признался я. - Очень мне знать, в чем именно мы, отставные военные, ущербны.

- А вы, собственно, кто?

- Я же сказал, - настала моя очередь удивляться. - Вы не внимательно слушали.

К слову сказать, никаких сильных эмоций в отношении этого... ущербного человека я больше не испытывал. Брезгливость если только. При одной только мысли, что об этого человека еще десять минут назад я намерен был руки пачкать, меня даже передергивало всего. По-хорошему, следовало бы плюнуть этой мрази на виртуальный ковер и уйти. А я, за каким-то лядом, остался. Сам не знаю почему.

- Э-э-э-э... Как там у вас это принято называть... Вы - демобилизованный?

Интересно было наблюдать за этим человеком. Сразу было понятно, что сначала господин Осипенко не на шутку струхнул. Даже побледнел немного. А потом, вдруг, кстати - непонятно почему, успокоился. Расхрабрился. Или оценил мою, сказать по правде, не слишком мускулистую комплекцию, или вызвал кого-то на помощь.

- И чем конкретно вызван ваш визит? - продолжал наседать Осипенко. - Мы где-то встречались? Мы знакомы? Я не расслышал вашего имени...

Конечно, не расслышал! Я его и не говорил. Светлой памяти мичман Филлипчук любил говаривать, что изобретатели нейросетей наверняка не попали к демонам Бездны на вертел лишь за одну особенность своего проклятого творения. Только за то, что имплантат, без которого немыслимо существование современного общества, тем не менее, не сообщает без дозволения хозяина каждому встречному и поперечному кто ты и что ты. Обитателям Содружества все та же, как и прежде, приходилось представляться.

Закон о неприкосновенности личной информации, тем не менее, не действовал в отношении сотрудников сил правопорядка. Они, в случае необходимости, могли получить от нейросети чуть ли не любые необходимые данные. Потому, минутой спустя, троим ввалившимся в офис Осипенко вооруженным и бронированным по уши стражникам на оценку ситуации понадобились считанные секунды.

- Юрий Лесток, - прогрохотал усиленный скафандром высшего класса защиты голос одного из стражей. - Встать лицом к стене! Руки за голову! Приготовиться к досмотру.

Сюжет для воскресной юмористической передачи на ГалоТВ. Трое здоровяков в бронированных скафах, досмерти испугались пустотного пилота после полугода невесомости! Обхохочешься.

- К какой именно? - решил-таки уточнить я.

Пилот должен быть педантично точным. Могу себе представить навигатора, рассчитавшего курс космолета плюс-минус как-нибудь. Этот горе-астронавт и прилетит в итоге куда-нибудь, только, с огромной вероятностью, вовсе те туда, куда хотел. Нас в училище дрессировали, как цирковых собачек, пока в подкорку мозга не прописалась необходимость выяснять все параметры задачи, прежде чем приступать к решению.

- Чего? - тупо переспросил один из незваных гостей. - Сопротивление властям?

- И не думал сопротивляться, - развел я руками. - Да и с чего бы? Я не совершал ничего такого...

- Юрий Лесток, вы обвиняетесь в проявлении агрессии в отношении присутствующего здесь же господина Осипенко, - микрофоны скафандра несколько искажали голос второго стражника, но, задери меня Демоны Бездны, если он не едва-едва сдерживал смех. - Имеете ли вы при себе какое-либо оружие? И в состоянии ли вы объяснить причину своего визита в офис предположительно потерпевшего или находитесь под воздействием каких-либо психотропных препаратов?

- Конечно в состоянии, - кивнул я, и тут же, в двух словах, поведал слегка отредактированную версию событий. Ну, в смысле, не стал уточнять, что основной "целью визита" была казнь с особой жестокостью нахального урода.

- Вы можете подтвердить под запись, что никаких противоправных действий в отношении господина Осипенко не предпринимали? - равнодушно поинтересовался третий, прежде молчавший страж. Я пожал плечами, и согласился. В конце концов, хотеть и сделать - это разные вещи. Не так ли?

- А вы, господин Осипенко? Готовы ли вы предъявить доказательства выдвигаемых вами обвинений?

- Ну... - растерялся, прежде сидевший с видом триумфатора, хозяин офиса. - Он вел себя грубо, и я подумал... Отставной вояка... Громила... Их ведь там учат причинять людям вред! Да? Вдруг он...

- Таким образом, - снова захрипел микрофон третьего. - Вы только подозревали о намерении господина Лестока? Я правильно понимаю?

- Ну, да. А что? Мне следовало вас вызвать после того, как он меня убил бы? - вспылил, наконец, Осипенко.

- Мы не можем оценить вероятность наступления этого события, - и снова ни единой капли, даже намека, на эмоции в голосе третьего. Если под черным забралом бронекостюма не скрывался андроид, то этот тип дьявольски хорошо владеет собой. - Тем не менее, вынуждены зарегистрировать факт необоснованного вызова патруля внутренней стражи станции "Королев". Что, согласно уложению об административных правонарушениях Славянского Союза, карается наложением штрафа в размере двух тысяч кредитов Содружества. Данное решение вы можете обжаловать у Арбитра в течение суток.

- Это же, кстати, касается и тебя, парень, - ткнул пальцем в мою сторону второй. - У тебя так же есть право завить об оскорблении, нанесенном тебе господином Осипенко.

- Ух ты, - снова удивился я. Жаль лица этого человека под наглухо тонированным щитком было не разглядеть. С удовольствием поставил бы бокальчик пива этому замечательному мужику.

- Однако, - подхватил "андроид". - В этом случае, вам, господин Лесток, потребуется проследовать с нами в центральный офис Стражи станции, где информация, доказывающая факт оскорбления будет сосканирована из модулей памяти нейросети.

- Либо, ты можешь прямо сейчас, посредством наших средств связи, обратиться к Арбитру, - это разыгранное роботом и человеком соревнование прав и возможностей подозрительно походило на продолжение давнего спора между буквой и духом Закона. И, сказать по правде, простая человеческая справедливость казалась мне ближе и понятнее этих замудреных параграфов.

- И он, конечно же, отложит все дела, чтоб немедленно рассмотреть такое важное дело! - с неприкрытым сарказмом вставил свои три кредита первый стражник. - Потому как иначе, тебе, пилот, придется ближайшие двадцать четыре часа провести у нас в околотке.

- А мне торопиться особо некуда, - хмыкнул я. - И не к кому. Почему бы и не провести сутки в компании хороших людей?

- Арбитр - это компьютер, - непонятно к чему, изрек прописную истину третий. - Он обладает возможностью одновременно обрабатывать не менее миллиона запросов от граждан Содружества.

- Ну конечно, - так и сочился язвительностью первый. - Только некоторые из этого миллиона более граждане, чем все остальные. Держу пари, ответ придет в последнюю секунду, спустя сутки.

- Вероятность такого исхода исчезающее мала, - я был уверен на все сто: андроид действительно успел сделать нужные расчеты, прежде чем прокомментировать высказывание товарища по команде.

- Так что нужно говорить? - успел-таки вставить я, до того, как спор разгорелся с новой силой. - Я хочу все-таки обратиться к Арбитру!

И почти сразу в почтовый ящик нейросети упал файл с текстом-формулой заявления. Причем даже имена были вписаны правильные, а не виртуальный Джон Смит или Иван Иванов, как это обычно делается. Оставалось только, глядя вы камеру записывающей галокамеры на плече третьего стража, с выражением искреннего негодования на лице, вслух прочесть мое заявление.

Не знаю, не скажу, чего именно ждал. Не фанфары, или грохот артиллерийского салюта. Довольно было бы простейшей иконки на рабочем столе нейросети, что, дескать, "ваше обращение к Арбитру принято в обработку, ожидайте". Сколько раз замечал: всегда именно "ожидайте", а не какое-нибудь банальное - "ждите". Но мимо проползали секунды, а никакого отклика я так и не увидел.