Страница 4 из 44
Гога вернулся к листку. Появление норфолкца натолкнуло его на неприятную мысль: центр мошенничал, поскольку по меньшей мере одно из представленных клиентам направлений вело к крайне печальному исходу. А если все пути вели в вечность? Не потому ли никто никогда не слышал об аномалии и странном стартапе? Уж если бы кто-то выбрался отсюда живым, о полустанке давно б трубили в желтой прессе. Она не пропустила бы такую сенсацию.
От водки тяжелые мысли становились мрачней и Гога отодвинул ополовиненный графинчик. Черт дернул послушать селянина на полустанке. А может просто не стоило покидать перрон?
- Слышал, ты из будущего. Так?
Человек, бесцеремонно прервавший ход тревожных раздумий, был молод, не слишком чистоплотен и носил архаичный котелок. Длинную и тощую шею незнакомца обвивал грязный шарф, придавая ему вид птицы, попавшейся в силки удава. Глаза навыкате только подчеркивали сходство с задыхающимся пернатым. Гога, придав мине скуку, огляделся по сторонам. К справочной устало брела женщина в экзоскелете**, украшенном звездой Давида. Шлема на ней не было, и темные волосы рассыпались по плечам, частично скрывая компактный ранец с оружием или каким-то устройством. На траве у бара безмятежно спал подросток в легком белоснежном скафандре. Его папаша упоенно глушил пиво в компании веселых пролетариев докосмической эпохи.
- Уверен, я здесь такой не один, - отрезал Гога.
- Ты – уникум, - вкрадчиво продолжил «котелок». – Другие как в рот воды набрали, а ты готов поделиться советом.
- Вот как, - неопределенно ответил Гога.
- Готов заплатить, - молодой человек показал зубы с щербиной и с жаром добавил: – Я из 1916 года. Мы готовим мировую революцию. Власть капитала вот-вот падет! Нам капиталов не жалко!
Гога вздохнул, потянулся к графинчику, удивляясь, как ловкий осьминог не успел спрятать сосуд под стойку, меланхолично наполнил рюмку.
- Трудно что-то рекомендовать человеку такой убежденности.
- О, я просто хочу быть стопроцентно уверен!
- Тогда прыгайте на сто лет вперед, - посоветовал Гога и опорожнил рюмку, вспоминая рассказы деда о том, как раскулачивали семью. – Не ошибетесь. Все, как Маркс предсказывал.
- Благодарю, - ответил «котелок» и подмигнул кому-то за спиной Гоги. Оглянуться «пророк» не успел. Сзади навалилось что-то тяжелое и холодное, бесцеремонно скрутило руки за спиной. В баре стало очень тихо.
- Вы что творите? – закричал Гога, попытался лягнуть того, кто был за спиной, и взвыл от боли. То, что держало его за руки, было металлическим и, видимо, имело ту же природу, что и блондинка в справочной.
- Вы задержаны по подозрению в воздействии на выбор другого индивидуума путем разглашения конфиденциальных сведений, - строго сказал «котелок». – Тяжкое деяние!
- Беспредел! – Гога безуспешно попытался вывернуться из цепких конечностей металлического напарника «котелка». – В нашем времени это даже не преступление! В худшем случае – медийные технологии!
- Ни грамма раскаяния, - сокрушенно сказал «революционер». – Договорится до чрезвычайного трибунала.
- Я предупреждал, - вставил реплику бармен, но поймав красноречивый взгляд «котелка», заткнулся. Удостоверившись, что Гогу надежно упаковали в транспортное средство с зарешеченными окнами, осьминог убрал графин со стойки и слил содержимое в бутылку. Водка нисколько не станет хуже в безвременье. Жаль, такой же трюк не провернуть с селедкой.
Путь от бара до камеры оказался коротким и в переносном, и в буквальном смысле. Уже через пару минут Гогу выволокли из «воронка», и металлический конвоир запихнул задержанного в помещение с парой деревянных двухъярусных нар. На одной шконке уже расположился неопределенного возраста тип в неопределенного вида облачении, которое напоминало хитон из ткани со стальным отливом. На другой увлеченно ковырялся в мобильном телефоне бородатый дед в яркой цветастой рубахе и потертых джинсах.
- Вечер в хату, арестанты, - неожиданно для самого себя выпалил Гога. Дед на секунду отвлекся от аппарата, глянул на новичка и, не обнаружив в нем ничего интересного, вернулся к прежнему занятию. Его сокамерник презрительно сверкнул желтой коронкой и сел, свесив босые ноги.
- Господь милосердный, что за примитивный фольклор? Где вы только нахватались подобных манер? Хотя можете не отвечать. Я о вас все сам узнаю.
- Валяйте, - Гога бросил рюкзак на свободные нары. – Здесь обо мне все и все узнают. Я, пожалуй, один не знаю о себе ничего.
- Я – прорицатель, - важно представился «хитон». – Поэтому меня и упрятали сюда.
- Меня посадили по той же причине, - язвительно ответил Гога и улегся на нары. – Приятно познакомиться, коллега.
- Вы не похожи на прорицателя, - серьезно сказал «хитон».
- Совсем не похож, - подтвердил, не отрываясь от мобильника, дед.
- Вы, между прочим, тоже, - парировал Гога прорицателю и забросил руки за голову. Тот почесал пятку, мягко, по-кошачьи, спрыгнул вниз и сел прямо на пол, не сводя глаз с новичка.
- Зря ты не веришь прорицателю, сынку, - сказал дед, обращаясь к Гоге. – Он мне нагадал, что месяц тут чалится буду, ага. И что ты думаешь – я тут почти месяц. Уверовал! Но потом – свобода!
- Далеко не отпустят, почтенный, - предупредил прорицатель.
- Кто тебя пророчить просил? – дед так расстроился, что забыл про мобильный телефон. – Молчи! Знать ничего больше не желаю.
- А тебя, дедуля, за что замели? - полюбопытствовал Гога.
- За взлом системы, - вздохнул старик. – Хотел выбрать временные направления самостоятельно, а не из того, что тут предоставляют. Теперь думают, что со мной делать, ага. Я, так вышло, узнал кое-какие секретики, которыми, сам понимаешь, делиться центр не желает.
- Что за секреты? - Гога даже приподнялся на локтях. Прорицатель предостерегающе погрозил пальцем.
- Разговорите почтенного, никогда отсюда не уйдете!