Страница 10 из 44
- Пацифист? - Плюм опустил бокал на стол и поднял холодные водянистые глаза на вытянувшегося по струнке полковника. Тяжелый взгляд всесильного председателя Службы идеологической очистки вводил большинство посетителей его кабинета в оцепенение. Но полковник к нему подпривык и браво доложился: - Никак нет, господин генерал! - На стол перед Плюмом легла объемная папка. - Это особый случай, требующий исключительно вашего высочайшего внимания.
В полусумраке кабинета председателя Службы идеологической очистки фигура его заместителя, затянутая в снежно-белый мундир, казалась ярким пятном света, совершенно здесь неуместным. Сам Плюм предпочитал носить гражданскую одежду, полагая, что форма отвратительно сказывается на мыслительном процессе, заставляя человека подсознательно ограничивать себя жесткими рамками табеля о рангах. Множество служивых, как он считал, удачно вписывались в его теорию. Но свои измышления Плюм держал при себе. Великий Архипелаг был обязан своим величием - да что там скрывать, своим существованием Хунте. Председателю Службы идеологической очистки подрывать ее основы было негоже.
Плюм перевел взгляд на папку, посмотрел на украшающее ее фото человека с изможденным унылым лицом, брезгливо отодвинул досье и протянул руку к бокалу.
- Докладывай.
- Лейб-майор Чорс работал на оборонку, - с готовностью щелкнул каблуками полковник. - Отдел перспективных проектов противоракетной обороны. Доктор наук. Характеризуется как патриот. Награждался за заслуги перед отечеством. Взысканий нет. Не привлекался. Вдовец. Детей нет. Два года назад вышел в отставку по выслуге лет.
- Любопытно, - генерал отхлебнул из бокала и скривился. Врач запретил ему пить что-либо крепче лимонада, отчего Плюм, питавший страсть к хорошему алкоголю, откровенно страдал. - Кто сдал?
- Его экономка, - позволил себе обозначить уголками губ улыбку полковник, но тут же стер все ее следы. За маской служебного рвения заместитель Плюма пытался скрыть ликование. Полковник был уверен, что задержание Чорса в корне изменит его карьеру. - Она - наш доверенный агент, господин генерал, - Дама Пик. После выхода в отставку по возрасту она от скуки выпросила себе возможность взять кого-нибудь под наблюдение. Ей передали Чорса.
- М-да, на пенсии старушке явно было скучно, - задумчиво покачал головой генерал. Дама Пик стала легендой Службы очистки задолго до того, как Плюм стал ее председателем. - Не думал, что она еще жива.
- До сегодняшнего дня здравствовала. Она пропала несколько часов назад, сообщив, что Чорс втайне разработал устройство, которое может нарушить баланс сил в пользу противника.
В генеральской голове взвыла сирена тревоги. - Что за устройство?
- Не могу знать, господин генерал, - вытянулся полковник. - Дама Пик не успела сообщить об этом. Наши люди перевернули весь дом Чорса и его окрестности. Никаких следов агентессы и никаких намеков на то, чем занимался Чорс.
Генерал поднял бровь и постучал пальцами по полировке стола. - Где Чорс?
- В камере для допросов, господин генерал.
- Его допрашивали?
- Никак нет, господин генерал! Взял на себя смелость предположить, что информация о тайной работе Чорса не должна распространяться дальше вашего кабинета.
- Похвально, полковник, похвально. А как же вы? Вам то известно о тайной работе Чорса?
Лицо полковника мгновенно побелело, сравнявшись цветом с мундиром. Плюм, наблюдавший за реакцией офицера, невесело усмехнулся. - Расслабьтесь, полковник, где ваше чувство юмора?
- Благодарю за доверие, господин генерал, - выдавил из себя полковник и вымученно хихикнул. В душе он испытывал совсем другое чувство.
- Идите, работайте, - милостиво махнул рукой Плюм. Полковник щелкнул каблуками и поспешно ретировался.
Генерал с минуту посидел, массируя седые виски и с сожалением размышляя о том, что время безжалостно ко всем без разбора. Даже он, великий и ужасный председатель Службы идеологической очистки, один из двадцати членов Генерального совета Великого Архипелага, которого втайне, но до смерти боялись остальные девятнадцать, не избежал наказания прожитыми годами. Сколько ему еще оставалось? Десять лет? Двадцать? Или работа по очистке отечества от изменников, оппортунистов, либералов и других больных инакомыслием диссидентов, готовых влиться в пятую колонну и подтачивающих государство изнутри, доконает его раньше? Кто займет его место? Полковник, которого Плюм презирал и чью дрожь в коленках будто чувствовал кожей?
Плюм тяжело вздохнул, открыл досье Чорса и следующие десять минут посвятил его изучению. По мере того как генерал углублялся в чтение, лицо его мрачнело. Дело Чорса было гораздо серьезнее, чем представлялось полковнику. Плюм аккуратно закрыл папку, в задумчивости похлопал себя по карманам, потом с раздражением вспомнил, что врач запретил ему и курить (надо будет расстрелять мерзавца!), и теперь жена каждое утро предусмотрительно удаляет из его карманов все, что могло бы напомнить супругу о вредной привычке. Но жизнь без вредных привычек казалась генералу мукой.
Плюм ткнул в кнопку коммутатора и, услышав приветливый голосок секретарши, бросил: - Я спускаюсь в подвал. Предупреди наших церберов.
- Хорошо, господин генерал. Охрана?
- Нет необходимости, - буркнул Плюм и выключил связь. Он покидал кабинет в препаршивейшем настроении. Его будущий визави внушал ему сильное беспокойство.
Чорс, напротив, пребывал в самом прекрасном расположении духа. Ему не было так весело уже лет двадцать. С тех пор, как он потерял жену... Все эти годы Чорс, который считал себя вольнодумцем, ждал визита дуболомов из Службы идеологической очистки и был морально готов к этому моменту. Ему вовсе не было страшно. Чорс чувствовал себя защищенным. Уж он-то знал, что больше никто и никогда, ни одна сила в его мире не сможет причинить ему боль.
Помещение, куда бросили Чорса, явно предназначалось для допросов. Белый кафель стен оттерт до блеска, однако современная химия оказалась бессильна против въевшегося в него запаха крови. Угол комнаты украшала сложная конструкция, невесть как собранная из ребер, шипов, застежек, немыслимых приспособлений угрожающего вида. В нее, видимо, сажали тех, кто отказывался сотрудничать со Службой. Чорсу пока отвели место за столом в центре помещения. С ним, очевидно, сначала собирались побеседовать. Что ж, поговорим, улыбнулся про себя Чорс.