Страница 10 из 11
Ко времени хаджа махмалей прибывают в Мекку два: один из Египта, а другой из Шама (Дамаска); первый прибывает морем, а другой идет сухим путем; они направляются сначала в Медину, а потом уже идут в Мекку, где их встречают с большою церемониею. Махмали обыкновенно сопровождаются кавалерийскими отрядами с артиллериею, под начальством пашей. Махмали вошли в моду за последние 5–6 лет; раньше их не существовало.
В Мине, во время стоянки паломников, обыкновенно действуют телеграф и почта, но в этом году, по случаю нападения арабов на христианских консулов, эти учреждения были закрыты. Распространился слух, что между Меккою и Джиддою восстали арабы, ограбили почту, оборвали телеграфную проволоку и убивают и грабят проезжающих. По этой причине, находясь в Мине, я ни тем, ни другим способом не мог снестись с нашим консульством и узнать действительное положение дел. Только с большим трудом и за значительное вознаграждение я уговорил одного из своих служащих съездить в Джидду и, получив от него довольно обстоятельные известия, несколько успокоился.
Нападение арабов на консулов европейских держав в Джидде в свое время было описано в газетах, а потому этого дела здесь я пока касаться не буду. Скажу однако, что это не был взрыв только одного простого религиозного фанатизма <…>; причины, вызвавшие нападение, весьма сложны. О них я надеюсь рассказать впоследствии.
Из Мины мы выехали 24 мая после полудня и приехали в Мекку, когда уже стемнело. Таким образом наш хадж совершился довольно благополучно. Оставалось лишь совершить прощальный таваф вокруг Бейтуллы и между Сафа и Мярва и возвратиться с Джидду, но слух о неблагополучном состоянии путей к Медине и Джидде все ещё поддерживался, а потому мне посоветовали несколько дней обождать в Мекке, на что я и согласился. Я уже узнал из достоверных источников, что управлявший русским консульством, опасно раненый ружейным выстрелом, Г. В. Брандт увезен в Суэц, секретарь консульства Ф. Ф. Никитников цел и невредим; консульство не было разграблено, а христианское население находится под защитою английских и французских военных судов, которые весьма быстро явились со своими страшными для арабов пушками и ружьями и стояли наготове на Джиддинском рейде. Тем не менее я ужасно опасался за целость своего семейства и не знал, как вырваться из Мекки. В случае каких-либо неприятностей надеяться на охрану и содействие турецких властей нельзя было и думать, так как турки и сами едва здесь держались, потакая самовольству и грабительским наклонностям арабов; кроме разрушения дезинфектора, о чем я упомянул выше, они разграбили здесь больницу, грабили и убивали паломников и вообще проезжающих по дорогам к Медине и Джидде, и все это при молчаливом и пассивном отношении турецких властей. Ввиду такой слабости правительства султана, которого арабы хотя и почитают как халифа, но очень мало слушаются, оставаться мне на неопределенное время в Мекке было более нежели опасно; здесь я был не как чиновник русского посольства, а как простой смертный, частное лицо, прибывшее для совершения хаджа. Между тем население города, наэлектризованное происшествием в Джидде, было все-таки несколько возбуждено и, вдали от пушек европейцев, могло предпринять что-либо резкое против всего, что так или иначе относилось к европейскому и христианскому…
К довершению моего несчастья, со мною случилась и еще беда. В Джидде, когда паломники из туркестанцев проезжали в Мекку, я настаивал, чтобы они не передавали лишние свои деньги на хранение плутам хранителям из разных проходимцев, а сдавали их в консульство под квитанции. Несколько человек меня послушались. Оказалось, что этим поступком я нажил себе много врагов из числа тех, которые составили себе хорошие состояния принятием от паломников денег на сохранение и присвоением их себе, когда паломники погибали во время хаджа или от заразных болезней, или же от других причин. Нужно заметить, что особенно много паломников гибнет по дороге между Меккою и Мединою в пустынных степях отчасти от грабежей арабов, отчасти от причин весьма таинственного, загадочного свойства… Здесь я считаю своим долгом упомянуть имена более опасных хранителей паломнических денег и вещей из числа наших среднеазиатцев, это: Мухамеджан Мансуров, Кары Махмут и Закир-Эфенди. Все эти господа, после нападения на консулов, распространили в Мекке между паломниками слух, что их деньги, при разграблении будто-бы консульств, пропали и научили их требовать свои капиталы с меня, как давшего им неудачный, по их мнению, совет.
Вообще дела складывались так, что мне приходилось поскорее уносить ноги из священного города… Я нанял более десяти мулов, конвоиров из татар и надежных арабов, под охраною которых благополучно вернулся в Джидду. Здесь моя жена вскоре окончательно слегла в постель и я, для лечения ее, вынужден был просить отпуск в Константинополь.
Пилигримство в Мекку. – Лагерь пилигримов у Медины
Заканчивая настоящий рассказ, я считаю нужным оговориться. Обо всем, что я видел, говорю как очевидец, ничего не прибавляя, а даже немножко убавляя, чтобы не затронуть как-нибудь нечаянно религиозного чувства мусульман, которые, возвратившись из хаджа, обыкновенно считают своим долгом рассказывать разные чудеса. Как мог видеть читатель, никаких чудес на самом деле нет; напротив, все очень просто и даже, пожалуй, бедно, чудеса же может создавать только восторженное религиозным чувством воображение. Я же, что видел и слышал, о том и говорю, придерживаясь возможной точности.
Паломничество в Мекку
(Всемирная иллюстрация. 24 апреля 1882 г. Т. XXVII. № 18 (694). С. 355)
«И призови народ к священному торжественному путешествию, заставь молящихся прибыть пешком и на верблюдах, из дальних и близких мест, дабы они воочию могли убедиться, сколько благ доставит им посещение святого места», – так гласит изречение Магомета, помещенное в главе Корана «о паломничестве». Согласно этому, всякий благочестивый мусульманин, имеющий возможность и средства, считает своею обязанностью и своим долгом посетить, хотя раз в жизни, Мекку, – священный город, место рождения Магомета. За этот благочестивый подвиг он получает почетное прозвание гаджи.
«Священный» город Мекка находится в аравийской провинции Геджа, занимающей северную половину юго-западной части аравийского полуострова. Он расположен на пустынной возвышенности, окруженной высокими горами песчаной формации; издали они представляют великолепный вид. Дома, в числе которых много трехэтажных, выстроены из темно-серого камня; улицы широкие, но немощеные и грязные. В предместьях встречаются жалкие лачужки, а поблизости города бедуины разбивают свои убогие шатры. Город защищен небольшою крепостцей. Число жителей Мекки доходит до 45,000; но, обыкновенно, в течение предпоследнего месяца в году, называющегося Дзюльгидше (месяц паломничества) и продолжающегося с 13-го октября по 12-е ноября, в Мекку прибывает от 100,000 до 150,000 пилигримов всех стран и состояний, стремящихся посетить место рождения пророка и поклониться своей святыне – Каабе. Эта святыня открывается только раз в году, – именно в это время, – и помещается в мечети Эль-Гарам, занимающей центр города и носящей также название Бейтулла – дом Божий.
Эль-Гарам представляет большой прямоугольный двор, длиною в 525, шириною в 426 футов. С трех сторон он окружен тремя рядами гранитных и мраморных колонн. Колонны, вышиною около 25 футов, соединены наверху аркадами и увенчаны рядом небольших куполов. Внутри двора помещается зараз от шести до восьми тысяч молящихся. Вся мечеть окружена толстою стеною, в которой проделано восемнадцать ворот, никогда не затворяющихся. За оградою, с внешней стороны, построены дома; в них останавливаются богатые пилигримы. Весь двор усыпан песком; через него несколько выложенных камнем дорог ведут к помещающемуся в центре двора мощеному месту овальной формы, на котором стоит священная Кааба. Должно заметить, что эта святыня так высоко чтится мусульманами, что, вследствие их известного фанатизма, лишь весьма немногим европейцам удалось проникнуть до нее и осмотреть ее во всех подробностях. Немногие из них, достигшие своей цели, принуждены были переодеться мусульманами и исполнять с буквальною точностью все обряды и церемонии, предписываемые законом правоверных. Один из новейших путешественников, посетивших Мекку, – Джон Кин, сын американского пастора, Вильяма Кина, в Калькутте, издал книгу о своем путешествии, под названием: «Шесть месяцев в Мекке», в которой находятся весьма интересные описания Каабы, церемоний и обрядов, обязательно составляющих священный характер паломничества в Мекку.