Страница 4 из 26
Обогреватель (на полу) и кондиционер в кунге СБА-56.
Для сравнения: полиция индийского штата Джаркханд в 2011 заказала шесть «автомобилей противоминной защиты» «Касспир» Mk6 (MPVI), созданных «Дефенс Лэнд Системз Индиа» на шасси того же «Урал-4320». Фактически это – развитие южноафриканских машин «Касспир» типа MRAP. Характерно, что использование шасси «Урал» обосновывалось «снижением стоимости» машины.
Бронирование двигателя «Урала» (на примере бронированной пожарной машины корпорации «Защита»).
Вышесказанное относится к противоминной, противопульной и противоосколочной защите тяжелых транспортных машин. Для сравнения стоит вернуться к машинам легкой категории. Выполнение для них столь жестких условий крайне трудно, если вообще возможно, хотя бы в силу их массогабаритных характеристик. В предъявляемых к ним требованиях по противоминной стойкости предусмотрены значительно меньшие величины зарядов.
В №9 нашего журнала за этот год уже рассказывалось о бронированном легком штурмовом автомобиле ЛША-Б (4x4), представленном корпорацией «Защита» в качестве легкой машины для транспортировки личного состава и грузов, а также установки различных видов вооружения. Его противоминная защита обеспечивается такой же V-образной формой нижней части броневого корпуса, многослойным днищем, креплением амортизационных кресел (упрощенной по сравнению с описанной выше конструкции) к бортам машины с использованием деформируемых деталей, прочностью, жесткостью и герметичностью корпуса. В результате, напомним, автомобиль обеспечивает защиту экипажа и десанта при подрыве заряда 0,6 кг (в тротиловом эквиваленте) под геометрическим центром корпуса, 2 кг – под задним и 4 кг – под передним колесом. На испытаниях, проведенных в июне-июле 2012 г., при подрыве под геометрическим центром заряда в 0,6 кг максимальное измеренное значение кратковременной перегрузки на раме кресла составило 12,3 д, на сидении кресла – всего 3,4 д. То есть и здесь имеется еще значительный запас, позволяющий рассчитывать на увеличение шансов перевозимого личного состава на выживание. А это, собственно, и является целью всех работ.
СБА-60 с бронёкунгом без мер противоминной защиты.
СБА-60 на шасси KAMA3-5350 с бронекунгом противопульной и повышенной противоминной защиты (в варианте с кормовым и передним выходами) и бронированной кабиной.
Вид сзади СБА-56 на шасси «Урал-4320» с бронекунгом противопульной защиты без мер противоминной защиты.
СБА-56 на шасси «Урал-4320» с бронекунгом противопульной и повышенной противоминной защиты (в варианте с кормовым выходом), бронированием кабины и двигателя.
А есть ли у нас тактический тренажер?
Фото С. Федосеева и Р. Сорокина.
С.Н. Забавин, полковник запаса
С.А. Диков, полковник запаса,кандидат военных наук, старший научный сотрудник
Если судить по публикациям в доступных нам источниках информации, тактическая подготовка офицеров Сухопутных войск нашей Армии находится далеко не на должном уровне. Известно, что высокая тактическая подготовка офицера подразумевает твердые знания и уверенные практические действия в области тактики. Несмотря на то, что термин «тактика» вошел в военный лексикон с античных времен, есть смысл еще раз остановиться на его содержании и попробовать разобраться, чем можно измерить уровень тактической подготовки офицера.
Как известно, в переводе с греческого «тактика» (taktika) применительно к военной сфере означает искусство построения войск (tasso – строю, выстраиваю).
Очевидно, приведенное определение требует своего рода «модернизации». Сегодня тактика это не искусство построения войск (таких «построений» в динамике боя может быть великое множество), а искусство максимально полной реализации боевых возможностей войсковых формирований в конкретных боевых условиях. А это, очевидно, может быть достигнуто только через полную реализацию боевых возможностей их вооружения.
Определяя тактику как составную часть военного искусства, включающую теорию и практику подготовки и ведения боя, выделим в ней две главные составляющие – подготовку и ведение боя. Подчеркнем, в статье речь пойдет не о подготовке войск в целом, а только о работе командиров и штабов на каждом из этих этапов.
Как нам представляется, в Сухопутных войсках работа по подготовке и планированию боя в силу огромного накопленного опыта и знаний, а также компьютеризации управленческих операций поставлена на высоком уровне.
Между тем, вторая составляющая тактики (ведение боя) отрабатывается не в полной мере. Знания и навыки по управлению подразделениями в динамике боя, как в наиболее сложном этапе деятельности офицеров, формируются с использованием недостаточно эффективных, уже не современных методов. На этапах розыгрыша боевыхдействий различных учений акцент смещен на выявление способности обучаемых следовать заданному алгоритму действий, который бы жестко и неукоснительно соответствовал положениям нормативных документов.
Причины такого подхода очевидны. Чтобы судить о действиях обучаемых в динамике боя, целесообразности принимаемых ими решений, необходимо возможно точное прогнозирование развития обстановки. Однако даже при самой высокой квалификации руководства учениями дать достаточно точный прогноз динамики боя «человеческими» методами практически невозможно – слишком много факторов необходимо учитывать, прослеживать их взаимосвязь во времени и в пространстве.
Выход видится в принципиальном изменении среды обучения за счет создания специализированного офицерского тактического тренажера, обеспечивающего, среди других функций, максимально адекватную реальному бою компьютерную имитацию действий как нашей стороны, так и противника.
Влияние взаимного расположения боевых средств
Влияние метеоусловий на траекторию полета снаряда
Влияние рельефа местности
Каким же нам представляется такой тренажер?
Прежде всего, это занятия в виртуальной среде, в которой создается местность, имитируется состав, состояние противника и своих войск, погодные условия, время суток, время года.
При разработке тренажера следует взглянуть на сущность боя с «нетрадиционной» стороны. Реальность такова, что с каких бы «верхов» ни приходили директивы и приказы, в итоге боевая задача будет доведена до экипажа каждой боевой единицы. Поэтому бой следует рассматривать как организованную, объединенную в пространстве и времени совокупность действий боевых единиц, входящих в составы сторон. Следовательно, условия функционирования каждой боевой единицы необходимо учитывать ежесекундно, в каждый момент времени, с максимально возможной точностью.