Битва при Пуатье

После этой одновременно морской и сухопутной экспедиции Карл вернулся в Австразию, по-видимому, увезя с собой все плоды этой кровопролитной кампании: заложников и добычу. Настало ли ему, наконец, время двинуть свою армию на вожделенный Прованс и сарацин, которых он мечтал снова разгромить? Судьба распорядилась иначе, и он был вынужден изменить свой план. После кампаний в Бургундии и Фрисландии в конце 735 г., Карл обратил свой взор на Аквитанию.

«Ослабев от старости и поразившего его недуга», скончался Эд.

По-видимому, незадолго до смерти он успел еще раз разбить арабов в ущельях Пиренеев. Он оставил двоих сыновей, Гунальда и Гаттона. О том периоде нам рассказывают продолжатель Фредегара, Петавийские анналы и анналы аббатства св. Назария, и другие.

Узнав о смерти герцога Аквитании и боясь, как бы эта провинция не ускользнула от его власти, Карл снова переправился через Луару и, дойдя до Гаронны, овладел замком Блай, расположенным на правом берегу. Затем он пересек реку и осадил Бордо, который пал, так же как и соседние крепости. Чтобы окончательно ослабить Аквитанию, майордом вел военные действия вплоть до 736 г. Сыновья Эда, плохо подготовленные и застигнутые врасплох, как могли, сопротивлялись, зная, что от этого зависит их участь. Тем не менее Гаттон попал в плен, а Гунальд был вынужден покориться.

Руководствуясь, скорее, желанием поддержать мир в столь обширной стране, чем собственной воздержанностью, Карл, вечный воин, не отнял у двух братьев их государство. Он потребовал от Гунальда клятвы верности себе и двум своим сыновьям, Карломану и Пипину. Так Аквитания признала майордома своим полновластным господином. В этом договоре, как пишет автор Мецских анналов, речь шла только о Карле и его роде. Никакого упоминания о еще правившем тогда Теодорихе IV. Примечательный факт, проложивший Пипину Короткому дорогу к трону.

Освобождение Гаттона было последним жестом Карла перед уходом из Аквитании.

Новым театром военных действий стал для Карла Прованс – в то время главный предмет его притязаний. Арабы пустили корни в этой стране, и, что необычно, ее население, казалось, вовсе не пеклось о своем освобождении.

По-видимому, они предпочитали радушно принять арабов, нежели северных варваров. Сарацины, отличавшиеся веротерпимостью, удовольствовались введением хараджа,[184] тщательно соблюдая права сеньоров и привилегии городов. Они не грабили, чтили римские памятники. Только Церковь не мирилась с этим владычеством, лишившим ее всех монастырских угодий.

Таким образом, все в этой провинции выглядело спокойным, тем более что она по большей части избежала влияния Абд-аль-Малика, девяностолетнего старика, нового вали Испании.

Назначенный халифом Хишамом после смерти Абд-ар-Рахмана, он не выполнил своих обязательств, встав во главе правительства мусульманской Испании. Он не устоял перед чарами власти. Деспотичный и никчемный, он вскоре был смещен.

Его опале способствовала неудачная кампания против вестготов, которые, объединившись с римлянами, снова вышли из-под контроля вали и удерживали часть Северной Испании. Абд-аль-Малик, подстегиваемый халифом, решился начать войну; но он не смог оттеснить своих противников и даже вынужден был вернуться по собственным следам, потеряв часть армии в ущельях и проходах.

На Провансе злоупотребления Абд-аль-Малика никак не отразились. Гораздо больше его населению пришлось пострадать из-за прихода франков, которые не могли удержаться от поджогов, истребления виноградников и рубки деревьев.

Карл действительно пересек Бургундию, чтобы убедиться в покорности этой страны, и, пройдя через Лион, напал на Прованс. Анналы почти не сообщают нам подробностей этого похода. Вероятно, что в ходе вторжения Карл Мартелл добился конкретного результата, в большей степени благодаря ужасу, который внушала его армия, чем серьезным сражениям. Он с легкостью овладел Марселем, и то была тяжелая утрата для сарацин, лишившихся преимуществ этой выгодной позиции. В Средние века Марсель – возможно, единственный морской город, о котором мы хорошо осведомлены. Судя по всему, в ту эпоху он был крупным портом. Будучи таким же многонациональным, как и в наши дни, он без всякой дискриминации давал приют евреям, сирийцам, грекам и готам, численность которых возводила Марсель в ранг очень значительных городов.

Арль, в прошлом принадлежавший герцогу Аквитании, и, безусловно, Авиньон сдались принцепсу франков. И похоже, что в ходе этой же кампании арабы вновь захватили эти два важных города, расположенных на Роне и соседствующих с Нарбонном. Таким образом, Карл моментально сделался хозяином всей страны. В Провансе он действовал так же, как и в Бургундии, насадив там такую же систему организации и обороны.

В конце концов его армия вернулась в Австразию с грузом сокровищ. То был легкий успех, но зато быстротечный, фактически сведшийся к простым стычкам. Герцог Маурон, провансальский магнат, контролировавший область Роны, вместе с другими наместниками поднял восстание, в котором приняли участие некоторые представители бургундской знати. Маурон был намерен избавиться от этой новой опеки. Союзников долго искать не пришлось: он призвал сарацин. Второй продолжатель Фредегара сообщает нам: «Неверные переправились через Рону, и под чужими именами (insidiantibus nominibus), путем уловок и обмана, некий Маурон со своими приспешниками занял крепость и ограбил Авиньон, впустив туда сарацин, которые собрали армию». Таким образом, Маурон надеялся прочно обосноваться в области от низовий Роны до Альп.

Однако по времени эти события совпали со сменой правительства, произошедшей в Испании. Халиф, недовольный поведением Абд-аль-Малика, заменил его Окбой ибн эль-Хаджаджем. Эта ситуация странно напоминает ту, что предшествовала смещению Эль-Хайтама и приходу к власти Абд-ар-Рахмана. Окба приказал бросить своего предшественника в темницу и правил полуостровом самым безупречным образом; поощряя рвение мусульман, он подготовил новую экспедицию в Галлию. «Лучшие дни, которые выпадают правоверным, – сказал он им, – это дни сражения, дни, отданные священной войне: это путь в Рай; не называл ли себя Пророк Сыном меча? Не гордился ли он тем, что желал отдыхать в тени знамен, отбитых у врагов ислама? Победа, поражение и смерть в руках Аллаха; он раздает их, как ему угодно. Кто был разбит вчера (при Пуатье), торжествует сегодня». Он собирался перейти через Пиренеи. Восстание Маурона ускорило его поход и, главное, изменило его направление.

Овладев Авиньоном, сарацины разрушительными волнами разлились по всей округе. Помимо хроник, уже упоминавшихся в настоящей главе, об этом нам рассказывают анналы Муассака и Фонтанеля.

Приступив к созданию новой армии, Карл поставил во главе авангарда своего брата Хильдебранда, приказав ему спешно напасть на Авиньон и завладеть им, пока сарацины не успели укрепить город, получив подкрепление. Действительно, Авиньон был хорошо защищен благодаря своему расположению и крепостным стенам. Находясь на холме у слияния Роны и Дюранса, он занимал прекрасную оборонительную позицию. Усиленным маршем Хильдебранд подошел к стенам города, по дороге смяв банды, разорявшие окрестные деревни. Заняв холмы и пригороды, он разбил лагерь и осадил город. То, как он занял эту позицию, подробно описывается у второго продолжателя Фредегара, который добавляет: Карл, прибывший вслед за ним, в свою очередь, напал на город, окружил его специальными осадными орудиями и крепче сжал кольцо. «Как было в Иерихоне, – говорит летописец, – под крики врагов и звуки труб, благодаря осадным машинам и канатам они преодолели стены города». Наконец, город был взят, и тогда ему пришлось вынести все муки, которые ожидают вражеский стан после штурма. Нам рассказывается о ярости победителей, которые не разбирали ни друзей, ни врагов. Сарацины были перебиты все до единого, город разграблен и предан огню.

Не удовольствовавшись восстановлением порядка и своего владычества посредством этой бойни, Карл пожелал напасть на арабов на их территории. Он переправился через Рону, пересек Нарбоннез и направился прямиком к Нарбонну, вынудив наместника этого города запереться в нем со своими войсками. Началась методичная осада, причем Карл учел особенности расположения города. Действительно, его пересекает рукав Ода, который через озеро впадает в Средиземное море. По этому коридору корабли могли заходить в город. Таким образом, осажденные беспрепятственно получали подкрепление морем. Карл принял все меры, чтобы помешать врагам. Он не упустил ничего и укрепил берега этой реки, чтобы преградить доступ к городу.

184

Настоящий налог, взимавшийся с владений, оставленных побежденным победителями. Как правило, арабы стремились поддерживать различие между собой и неверными. Они предписывали покоренным народам не иметь оружия, не носить одежды, отведенной мусульманам, выказывать завоевателям почтение, не говорить оскорбительных слов о религии Пророка. При соблюдении этих условий завоеванный народ мог сохранять свои обычаи, законы и юрисдикцию, свободно совершать богослужения по своему выбору и даже обрабатывать свою землю на условиях аренды.