Будущее не продается

— Ага, сначала вы заманили меня к Ступару, за деятельность у которого я и попал под суд, а потом помогли на суде!

— Хотел бы заметить, вас силой никто к Ступару не заманивал, вы пошли добровольно и работали добровольно. Мы хотели бы, чтобы вы столь же добровольно сделались нашим единомышленником. Что вас ждет в жизни без нас? Ефрем? Владлен Константинович с Павлом Исааковичем? Другие хищники, которые появятся по вашу душу, уж можете не беспокоиться? Кто поможет вам в мире добрых христиан? Никто, потому что это они только говорят: положи живот за други своя, а сами живут по принципу: умри ты сегодня, а я завтра. А мы помогаем друг другу, и не так, как помогают друг другу бандиты, а так, как помогают в семье. У нас есть идея, которой у других либо нет, либо она извращена, как у христиан. Скажите мне, почему христиане так спокойно относятся к предсказанию Лаврентия Черниговского о грядущей термоядерной войне? Если они верят ему, то почему уже сейчас ничего не делают для того, чтобы предотвратить катастрофу? Им все равно, что погибнут сотни миллионов людей — лишь бы сбылись пророчества Апокалипсиса? А мы, которых вы называете сатанистами, готовы в сотрудничестве с вами сделать всё, чтобы спасти будущие поколения людей. Решайте же.

— «Когда говорит он ложь, говорит свое»…

— Что?

— Ну, это непризнанный вами Мессия сказал: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». А хорошо Он говорил, не правда ли? Ваш-то так сможет? Едва ли… Попытается, конечно… Сказано же: дьявол — обезьяна Бога, а антихрист, стало быть, — обезьяна Христа. А вы — чьи обезьяны, если ищете своему мессии пророков, «чтобы всё было, как у Христа»? Хотя Самого Христа не признаете. Нестыковочка!

— Вот и весь разговор с христианами… — вздохнул Виктор Андреевич, обведя своими волчьими глазами соратников-сатанистов. — Ты им — конкретные вещи, а они тебе — цитатки и оскорбления…

— Нет, отчего же, меня интересуют и детали. Вот я посмотрел сегодня, как Ступар перед вами на цырлах бегает… Оказывается, это по вашей наводке он пригласил меня в агентство. И тут у меня возник вопрос: а как это он взял и выложил Владлену всё обо мне, о моей работе с клиентом? Вы что, об этом не знали? Позвольте не поверить: вас Ступар боится больше, чем Владлена. Или он сдал меня Владлену тоже по вашей наводке, чтобы поставить в безвыходное положение и привести в поисках спасения в ваши объятия?

— Ступар бегает на цырлах, как вы говорите, потому что знает, что виноват. И получит наказание за свою трусость в разговоре сВладленом Константиновичем, будьте уверены.

— Как хотелось бы верить! Но я не верю. «Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». Ступар изворотливый человек и нашел бы, что ответить Владлену, не раскрывая конфиденциальной информации.

— Вас, я вижу, не переубедить. Да и зачем? Вас послушать, так и бандита Ефрема тоже мы к вам послали. Неужели вы не понимаете, что если бы в вашей жизни не появился Владлен Константинович с известными домогательствами, то появились бы другие?

— Спасибо, успокоили. Сами-то вы Владлена побаиваетесь, вон какой взвод с собой приволокли! Он, видимо, и вас может запросто грохнуть, покуда вы не предъявили ему знаков своей тайной власти! А на мне можно поэкспериментировать. Нет уж, я лучше с Ефремом или Владленом, чем с вами. Они хоть не призывали отказаться от Христа.

— Это ваше последнее слово? — поинтересовался Фарид Сабитович.

— Нет, не последнее. Я чего, собственно, сюда пришел? Господа сатанисты, улаживайте ситуацию с Владленом и Ефремом, или я сдам милиции вашего Ступара как сообщника Владлена. И вам всё равно придется вытаскивать его из-под суда и следствия. Мне кажется, менее хлопотно будет договориться с Ефремом и Владленом сейчас. В связи с новыми открывшимися обстоятельствами я продлеваю срок Ступару до завтра, до семнадцати ноль-ноль. Убирать меня до этого срока бесполезно, потому что информация, как я писал Ступару, будет передана не мной, а другим человеком.

Сатанисты, пораженные такой наглостью, некоторое время молчали, многозначительно поглядывая друг на друга. Потом Фарид Сабитович сказал:

— Вы можете отказаться от нас, но мы не можем отказаться от вас. Вам лучше было не приходить сюда. А теперь вы слишком много узнали. Мы должны будем бороться за то, чтобы вы либо пришли к нам, либо исчезли с лица земли. О Ступаре не беспокойтесь: о его интересах мы позаботимся.

— Вы не поняли: я сдам его вместе с Владленом.

— А что у вас есть на Владлена?

— Всё вам расскажи! Обойдетесь! Кое-что есть.

— Владлен Константинович сам о себе позаботится, что́ бы у вас там ни было, — заверил Виктор Андреевич. — А мы позаботимся о Ступаре. Что же касается вас… Не исключено, что вам мешает стать настоящим пророком то, что вы не прошли путь страданий. Не будем вам мешать. Извольте получить ваши страдания у Владлена Константиновича или Ефрема, а потом найдем возможность вернуться к нашему разговору. Впрочем, есть еще время свернуть с этого пути. Ради ваших близких, которых, по-видимому, тоже ждут страдания. Какой срок, вы говорите, даете Ступару? До семнадцати ноль-ноль завтра? Этот же срок на раздумье мы даем вам. Если примете правильное решение, свяжетесь со Ступаром. Лев Данилыч, отвезите господина Енисеева домой.

— Да нет, спасибо, доберусь сам. Чем меньше я вижу вашего Льва Данилыча, тем лучше себя чувствую. Прощайте, поклонники Люцифера! Вы ему помогаете, а он-то вам не поможет: упечет в ад вместе со всеми, без привилегий. Такая уж у него сущность. Вы его любите, а он-то вас нет! Это вам мое бесплатное предсказание!

6

Едва Енисеев, бормоча: «Сатанисты — кто бы мог подумать?», вышел от Ступара, как зазвонил мобильник. Он посмотрел на экранчик: «Номер не определен». Енисеев подумал и ответил:

— Алло.

— Илья Петрович, что вы там затеваете со Ступаром? — Это был Розенкранц — Владлен Константинович. — Почему вы не отвечаете на звонки по мобильному? Почему меня не соединяют со Ступаром? Что за народ там у него в приемной? Советую вам по-хорошему: играть со мной не надо. Учтите: мне на связи Ступара плевать. Я растопчу его вместе со связями. Оставьте его — он вам не поможет. Он предаст вас при первой же возможности.

— Знаю.

— Так о чем же вы с ним совещаетесь?

— Да вот об этом как раз. Хотел узнать, почему он меня сдал.

— Вы рассказали ему о нашем разговоре?

— В общих чертах.

— Что вы натворили? Мы же вас предупреждали!

— Слушайте, не морочьте мне голову: о нашем разговоре он мог догадаться и без меня. Вы приезжаете к Ступару, подробно расспрашиваете его о моей работе с клиентом и теперь хотите, чтобы он ничего не подозревал? Тогда не надо было ездить к нему.

Розенкранц дышал в трубку, осмысливая услышанное.

— Что вы сказали Ступару?

— Спрашивал, кто вы и что вы.

— Вы говорили ему о моем предложении?

— Нет, но он сам догадался. Это нетрудно, — после того, как вы столько выспрашивали у него обо мне.

— А еще что говорили?

— Из того, что вас волнует, ничего.

— Я проверю.

— Проверьте.

— И еще. Я хочу, чтобы знали: если вы за моей спиной обсуждаете у Ступара какое-то иное предложение, то не тратьте попусту время. Я никому не позволю увести вас у себя из-под носа.

— Так-таки никому? А если это Путин или Обама?

— Скорее, Господь Бог. Не выдумывайте. Вы приняли решение?

— Решение я приму, когда наступит срок.

Владлен Константинович отключился.

Енисеев посмотрел по сторонам. Значит, всё-таки за ним следили, если Розенкранц знает, что он был у Ступара. И сейчас следят? Он резко повернулся и пошел обратно по улице. Никто из идущих навстречу прохожих не сделал того, что и он, и никто не остановился, как будто разглядывая что-то.