Чертов Лоб

Тигр уже не спал. Тигр тихо скончался, отбросив хвост на клочья разодранных дворняжек. У моего до нескромности солидного состояния есть наследник, умнейший парень. Мы семья. У меня две красивые девчонки, жена и дочь. Почему бы им не жить по-взрослому, как они того заслуживают? Мы семья, и никак иначе. Наш путь на вершину, к спокойствию и тишине благополучия был очень сложен, мы едва не заблудились в лабиринте человеческих отношений, нас чуть не погубила работа. Теперь деньги есть, денег много. Почему бы нам всем не пожить, как мы того заслужили?

Блажь, угар, сумасбродство не отпускало меня никак не меньше трех недель. Купив хорошо отделанную просторную квартиру в центре Кемерово, я сделал срочный заказ мебели в порядочной элитной фирме. Затем последовало приобретение новенького автомобиля для жены. А однажды мы вчетвером посетили самый роскошный ресторан города, и целый вечер заказывали самые вкусные, самые дорогие, надеюсь, самые изысканные блюда, обращаясь друг с другом как с болванами из самого тончайшего самого китайского фарфора. Мы и были фарфоровыми болванами на аттракционе сумасшедшей щедрости! Временами на меня накатывала волна благоразумия, и я приходил в отчаяние от растущих непомерными темпами убытков. В такие моменты звон стали по скале Чертов Лоб становился оглушительным. Мне было то дико страшно, то самозабвенно весело, стрелка настроения без устали металась из стороны в сторону, с удовольствием достигая крайних положений.

Фейерверк безумия завершился отправкой семьи на отдых в далекие заморские страны. Семья, моя семья уезжала. Провожая семью в аэропорту, я окончательно раскис, попросил детишек обязательно помочь всем морским звездам, выброшенным на берег штормом. Мы дружно плакали всей дружной семьей, дружно всхлипывали, дружно размазывали слезы по щекам, будто расставались надолго или вообще навсегда.

Должно быть слезы отрезвили меня, как осколок сказочного зеркала великолепной Снежной Королевы, наконец-то заставили взглянуть на происходящее вокруг своими собственными глазами. Реальность ужасала. Так много потратить денег на бездарных бездельников?! Тигр возвратился из жуткой обители мертвых, поднимаясь на дрожащие от бессилия и злости лапы. К биржевым торгам я вернулся полностью подавленным, в чудовищно мрачном расположении духа. Цены на акции эмитента "Нефть Росинского" не ждут разнюнившихся идиотов, ни секунду не стоят на месте! Столько времени упущено, столько денег зря потрачено на пустоголовую уродину и пару сопливых ублюдков! Сколько теперь придется наверстывать!

Вечером того же неудачного дня в дверь позвонили. На цыпочках подкравшись к двери, я разглядел в глазке громоздкую фигуру Игорька. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, селянин давил и давил на кнопку звонка.

Не дождавшись отклика, он постучал, явно намекая, что не уйдет просто так. Увы, в памятном телефонном разговоре со мной приключился приступ самонадеянности, переросший в припадок сурового кретинизма. Уверившись в полнейшей неуязвимости, я сообщил деревенщине нынешний адрес и был так непроходимо туп, что за прошедшее с момента беседы время не удосужился сменить квартиру.

- Открывай, гаденыш! - заорал Игорек.

Меньше всего мне хотелось бы привлечь к своей выдающейся персоне внимание соседей.

- Здравствуй, Игорь Михайлович, - выпалил я, отпрыгивая от открытой двери. В характере мерзкого кабана сразу разбить голову, если уже собрался.

- Мошенник, - бросил он, распространяя по прихожей мерзкую вонь алкоголя.

Переступив через порог, селянин прикрыл дверь, снял присыпанное снегом пальто. Охая, Игорек разулся, по-хозяйски прошел в гостиную, устроился в кресле. Довольно крепко выпивший, размякший, он выглядел вполне безобидным. По крайней мере драться, кричать опять деревенщина явно не собирался. Таким потерянным, тихим, погасшим, я селянина вообще еще не видел.

- Пошутил я, Игорь Михайлович. Такое у меня чувство юмора. Ученых из Новосибирска на днях вызвал, договорился в кемеровском отделении Большого Международного Археологического Университета о поддержке нашего с тобой проекта. Сейчас, понимаешь, у академиков симпозиум. Вот у вас в деревне посевная, картошку там тяпать, а у ученых все по-взрослому. Академики строго каждый месяц собираются, обсуждают мировые проблемы и, главное, морщат чертовы лбы, как бы на мировых проблемах заработать. Когда ученые услышали про нашу находку, они все сразу всполошились...

- Брат говорил. Если на горе, где Чертов Лоб, покопать. Сокровища можно найти. Просто несметные.

- Веришь в это? - немного расслабляясь, спросил я.

- Верю. Брат тоже верил.

- Значит, найдем мы с тобой сокровища легендарного Али-Бабы, Игорь Михайлович... Зачем пришел-то?

- Просто брат просил зайти. Поговорить с тобой.

Селянин снова замолчал. Плечи его упали вперед, на загривке вырос горб, сделавший Игорька не безобразным свиноподобным верзилой, а усталым, беззащитным и очень старым. Отличная закуска перед добрым тигриным обедом.

- Говори, Игорь Михайлович. У меня дела, работа простаивает. Это только шакалы в лес обычно убегают, а работа, зараза такая, никуда не денется.

Старчески пожевав губами, он откинулся на спинку кресла.

- Помнишь, как мы встретились?

Конечно, я прекрасно помнил уютный крошечный магазин в Осиновке, стремительное знакомство с Игорьком, итогом которого стало предложение недорого снять уютный маленький домик неподалеку.

Дождавшись моего утвердительного кивка, селянин продолжил:

- Брат увидел твою машину у магазина. Отправил меня. Ты сказал, неплохо бы здесь отдохнуть. Тогда я дом тебе снять предложил. Помнишь?

- Помню. Если ты насчет денег своих беспокоишься, то я все отдам. Вот только закончу заказ, получу зарплату, сразу с тобой рассчитаюсь.

- Витя, брат умер. Родной брат. Сорок дней назад умер.

Беседа начинала меня раздражать. Селянин не знает, понятия не имеет, как страшно стучит железо по камням Чертового Лба. Не хочешь ждать ученых из Новосибирска, так не жди. Никто не заставляет! Умер брат? Прекрасно! Остались бездельница жена и семеро грязных детей? Мне какое дело? На похороны срочно нужны деньги? Перебьетесь, деревенские болваны.

- Очень плохо, Игорь Михайлович, - участливо сказал я.

- Плохо.

- Брат, он самый главный родственник в этой жизни, другого такого нет и не будет.

- Правильно говоришь.

- Как его звали?

Селянин пьяно всхлипнул.

- Степан. Степан Михайлович. Брат еще в детстве сердцем слаб был. Знаешь, в горку иной раз сразу не взбежит. Сядет, отдыхает, за грудь держится. С возрастом только хуже сделалось. Просто постоянно лечился. Операций сколько вытерпел.

- Сердце, вещь исключительно серьезная, - согласился я, осторожно отступая к столу. Подальше от гостя.

Разговор внезапно приобрел опасную направленность. Брат умер. Кто виноват в смерти? Виктор Олегович, англичане и прочая мировая контрреволюция. Растяпы работают на пару, растяпы приходятся друг другу родными братьями. Степан Михайлович, Игорь Михайлович, законная организованная бандитская группировка дворняжек. До сих пор мне как-то в голову не приходило, что двое растяп способны устроить настолько хитроумную ловушку.

Обложили. Окружили по-взрослому. Копеечное ведь дело со Степаном было, у меня сейчас в бумажнике больше лежит. Заманили, устроили жить в своем доме, подождали, когда я потеряю бдительность, попытались убить. Все снаружи, ничего нет внутри. Все очевидно. Все понятно. Элементарный план. Теперь один из дворняжек умер, второй пыжится, изображает народного мстителя.

Дураки из Осиновки устроили кровавую вендетту с прологом и гнусной преамбулой, а я сейчас добавлю в их деревенский сценарий славную кемеровскую погоню.

- Брат лекарства от сердца у тебя заказывал.

Вот именно. Умница какая, этот звероподобный верзила. Даром, что выглядит полным идиотом. Заказывал, растяпа, заказывал. Без моих лекарств сумел протянуть несколько лет, хотя с лекарствами, ясное дело, прожил бы по-взрослому, целую тысячу. Виктор Олегович, нехороший человек, помешал.