Тесная Связь

Кейси отходит от двери, чувствуя, как «они» вытекают. Они покидают её. Силы. Её голова кружится, а в глазах темнеет. Боль пронзает грудь, заставляя кашлять, давясь собственной мокротой.

Ты чувствуешь, как каждая мышца твоего тела сокращается. Твои ноги сводит, а дикая боль лишь усиливается, когда ты пытаешься выпрямиться. Лицо потеет, а жажда неожиданно начинает мучить.

Разум мутнеет, как и картинка перед глазами, голос пропадает, а глотку разрывает, несмотря на то, что ты молчишь.

Это странное ощущение опустошения и боли. Все смешивается в один поток из слез, крови и мыслей. Стараешься распахнуть рот, глотнуть воздуха, но чувствуешь каждую пылинку, что сочится в легкие, и вновь кашляешь. Тебе хочется разорвать себе горло. Ты касаешься его, водя ногтями.

Нечто разъедает тебя изнутри. Нечто, подобно кислоте, прожигает дыру в груди.

Нечто грубо обхватывает сердце, так же сильно сжимая его.

Нечто давит на глазницы, и тебе кажется, что твои глаза лопаются.

Сердцебиение учащается, но тут же ритм сбивается. Сердце бьется то быстро, то медленно, заставляя корчиться от боли.

Кто-то словно водит когтями по спине.

Это Смерть?

Щеколда начинает шататься. Дилан напрягается, понимая, что осталось немного.

Девушка оборачивается. Её красное лицо, бледнеет, а на белый пол капает алая жидкость.

Кейси смотрит на себя в зеркало. Касается пальцами щек, оставляя красные следы. Её губы дрожат, а зубы стучат от ледяного холода, что вдруг сковал тело.

Перебирает ногами, идя к наполнившейся до краев ванне.

Её кисти пульсируют. Эта пульсация отдается по всему телу.

Девушка сглатывает, слыша шаги за спиной. Запах алкоголя пропитал воздух. Грубый мужской голос не заставил её трястись. Она лишь переступила через края ванной, разрезая ногами поверхность ледяной воды.

Тяжелые руки давят ей на плечи, а знакомый запах табака заставляет задыхаться.

Дилан облизал губы, собрав оставшиеся силы.

Девушка села на дно ванной, подняв бледные глаза. Мужчина смотрел на неё, но его взгляд был иным, не таким, каким она привыкла его видеть.

Вода начала проникать в глубокие раны, заставляя кровь вырываться наружу.

Кейси ни о чем не думала. Она прикрыла глаза, когда мужчина надавил ей на плечи, опуская на дно ванной.

Её поглотила алая вода.

Здравствуй же Мисс,

Что следует за вздохом?

Мысли кровавым потоком.

Грохот. Дверь распахнулась, и в помещение влетел Дилан.

Но Ты опять молчишь.

========== Глава 40. ==========

Создавалось под:

Hans Zimmer – Interstellar: Main Theme

От лица Дилана.

Мое терпение кончалось.

Я определенно разобью нос этому врачу, если он сейчас же не выйдет из своего гребаного кабинета, и не скажет, что да как.

Я не мог усидеть на месте, бродя по коридору и кусая костяшки. Стучу кулаком по бледной стене, поглядывая на дверь кабинета, которая закрыта для меня вот уже два дня.

Мне не разрешают войти к ней. Мать Кейси запретила пускать меня.

Чертова сука.

Она сказала врачу, что я не родственник, поэтому меня не пускают.

Прижимаю кулак к губам, а другую руку складываю на груди. Облокачиваюсь на стену напротив палаты. Медсестры бросают на меня хмурые взгляды, проходя мимо. Чешу голову, уставившись в пол.

Она была вся в крови, когда я вытащил её. Алая вода так обволакивала её тело, что на секунду мне показалось, что она поглощает её.

Потираю ладони. Я часто это делаю, ведь ощущение такое, словно её кровь до сих пор на моих руках.

Ведь частично это моя вина.

Дверь открывается. Я отрываюсь от стены, выпрямляясь. Доктор и медсестра выходят в коридор, и я иду к ним. Мужчина в белом халате, останавливает меня, давя ладонью на грудь:

- Тебе туда нельзя, - его тон меня раздражает, но в данной ситуации этот тип имеет «власть», поэтому я останавливаюсь, нервно облизнув губу:

- Как она?

- Ты приходишь уже второй день, О’Брайен, - кивает медсестре, и та закрывает дверь. – И я в который раз повторяю, что она идет на поправку, и, скорее всего, завтра вернется домой, хотя я настаиваю подержать её здесь дольше.

- Зачем? Сам же сказал, что идет на поправку, - огрызаюсь, грубо убирая его руку.

Доктор просит девушку отнести бумаги, после чего вновь обращается ко мне:

- Может, физически она и поправляется, а вот морально… - задумался. – Мне кажется, ей нужен психиатр.

- А мне кажется, тебе понадобится реанимация, - рычу.

- Тише, Дилан, я пущу тебя, но позже, - осматривается. – Я давно тебя знаю, но сейчас, пока многолюдно, пустить не могу, - шепчет.

Я закатываю глаза.

- Иди, поешь. Ты торчишь здесь целых два дня, - заметил мужчина.

Дело в том, что он был лечащим врачом моей матери.

Мужчина сунул руки в карманы, кивая в сторону автоматов с напитками.

И моим дядей.

Я сдаюсь, направляясь в сторону автомата, но вместо того, чтобы купить кофе, бью его ногой, отчего проходящая мимо медсестра подскакивает, что-то ворча под нос.

Я одариваю её темным взглядом, давая понять, чтобы та исчезла с глаз.

Возвращаюсь на место, продолжая стоять у двери. Начинаю кусать ногти. Сильно оттягиваю кольцо, заставляя себя почувствовать боль, но вместо этого, в голове всплывают воспоминания о том, как Кейси осторожно обрабатывала мне ссадины на лице. Кажется, что это все было так давно: её переезд, наша первая встреча в погребе, когда она чуть не отделала меня битой, мост, ссора с отцом, ванная…

Я поднял голову, осматриваясь. Доктор идет обратно, но не смотрит на меня, подходя к двери. Хмурюсь, когда он поворачивает ключ, так же быстро уходя. Поднимаю брови, следя за тем, как он скрывается за углом, пряча ключ в карман халата. Отрываюсь от стены, смотря по сторонам. Касаюсь двери, толкая её ладонью. Быстро проскальзываю внутрь, прикрывая.

Напрягаюсь, оборачиваясь. В палате не так светло, поэтому щурю глаза, которые болят из-за бессонных ночей.

Девушка сидит на кровати, что-то рисуя в альбоме, который принесла ей мать. Я начинаю нервничать, переступая с ноги на ногу. Открываю рот, но не произношу её имени.

Я боюсь, что она закричит, увидев меня.

Кейси вырывает лист бумаги, кидая его на пол. Её кисти перебинтованы, а глаза темны. Я беру себя в руки, делая неуверенные шаги к ней:

- Кейси, ты как?

Девушка не поднимает голову, продолжая рисовать… Эм, круги?

Да, два круга, пересекающих друг друга. Это все, что она изображает на бумаге, после чего вырывает лист, скомкивая его, и бросает на пол.

Я подхожу к кровати, опускаясь на одно колено. Опираюсь руками на тумбочку, стараясь заглянуть в глаза девушки:

- Что ты рисуешь? – сглатываю, когда ответа не следует.

Она не реагирует, словно меня здесь и нет вовсе.

- Что за круги? – начинаю теребить металл на губе, кусая кончики пальцев. – Хэй, ты…

- Она не говорила ни с кем, - я дергаюсь, вскакивая от неожиданности, но вздыхаю с облегчением. Мой дядя подошел к кровати Кейси, держа руки в карманах.

- В смысле, не говорит?

- Она не говорила с тех пор, как пришла в себя. Поэтому я и считаю, что ей нужно ещё пройти обследования здесь.

- Так проведи, - ворчу, ставя руки на талию.

- Её мать считает, что в этом нет нужды.

- Её мать – одна из особей деградирующего общества, нашел, кого слушать.

- Да, но она её мать, - вздыхает, цокая языком. – Завтра она вернется домой.

Я часто моргаю, кусая губу, и опускаю глаза на Кейси, что продолжает спокойно дышать, рисуя. Меня передергивает от мысли, что такой умиротворенной я её вижу впервые. Обычно её глаза горят, а по выражению лица можно понять, что происходит у неё внутри в данный момент.

Но только не сейчас.

Её лицо выражает глубочайшее спокойствие. Она сосредоточена на кругах, которые так старается вырисовывать.

- Я не могу судить, ведь понятия не имею, что произошло, - мужчина чешет щетину, - но скажу одно: у неё были явные отклонения до этого происшествия. Я просмотрел её карту и истории болезней, и знаешь, не удивлен, что она сорвалась.