Тесная Связь

Я выпрямляюсь, смотря на шкафчик. Дилан рассчитывает, что я сбегу, забьюсь в угол и буду плакать? Нет уж. В задницу. Подхожу к шкафчику, хлопая дверцей, и беру сумку с жилеткой.

Иду в их сторону, гордо подняв голову. Оливия накручивает локоны своих волос на пальцы, смотря на меня. Её довольная рожа меня раздражает. Когда-нибудь я впечатаю её в асфальт. Я не смотрю в их сторону, но вижу краем глаза, как О’Брайен открывает свой шкафчик, доставая тетрадь, и сильно хлопает им, заставляя Оливию вздрогнуть.

Думаю, его разозлило мое равнодушие. Что ж, не все так просто со мной, Дилан.

Хочешь войны? Будет тебе война. Мне уже терять нечего.

Тема урока: «Дети – цветы жизни».

Это уже не смешно.

- Кейси, - Майки сидел рядом, крутя ручку в руках. – Почему тебя вчера не было?

Я вздыхаю, чеша щеку:

- Проспала.

- Ясно, - он начал что-то писать в тетради. – Слушай, не хочешь сегодня сходить куда-нибудь?

Я отвлекаюсь, смотря на него:

- Куда?

- Я так понял, что ты так и не закупилась нужными вещами, поэтому я мог бы составить тебе компанию, - он приятно улыбается, подняв голову.

Почему бы и нет?

- Да, думаю, это неплохая идея, спасибо, - благодарю, широко улыбаясь. Блондин кивает, выпрямляясь на стуле. Я поворачиваю голову в сторону учителя, но невольно останавливаюсь, ловя взгляд Дилана на себе. Парень резко отворачивается, продолжая стучать карандашом по парте. Я сложила руки на груди, тоже отводя взгляд.

Учительница продолжала нести какой-то бред о детях. Думаю, единственное, что было дельным из сказанного ею, это то, что нужно пользоваться презервативами. Моей маме эта лекция не помешала бы.

Хотя, она же хотела ребенка.

Майк подвез меня до дома. Я больше не буду скрывать того, что он знает. Мне хочется как-нибудь насолить. Но дело в том, что я не сильна в этом.

Я, в отличие от Дилана, не привыкла причинять другим боль, использую при этом грязные приемы, что ранят в самое сердце.

- Я заеду за тобой в пять, хорошо? – спрашивает Майк, когда я выбираюсь из машины.

- Да, спасибо, - одариваю его улыбкой. Машина трогается с места. Я переступаю с ноги на ногу, идя к калитке. Майк – неплохой парень, но я до сих пор не понимаю его повышенный и какой-то нездоровый интерес ко мне.

Это заставляет насторожиться.

Решаюсь пройти в дом через погреб. Не хочу пересекаться с матерью.

Открываю дверь, заходя внутрь. Стараюсь не думать о том, что теперь им со свадьбой придется поспешить, ведь мама хочет влезть в свое платье. От этой мысли становится только хуже.

Чешу нос, проходя в погреб, но замираю, слыша стук каблуков. Да вашу ж мать…

Прячусь в углу, за ящиками с алкоголем. Дверь раскрывается, и я слышу голоса матери и Хэнка.

- В любом случае, я рада, что они согласились прийти. Нужно выбрать лучшее вино, - целует Хэнка. Мужчина улыбается, подходя к стеллажам:

- Для такой встречи есть один вариант, - осматривает бутылки. – Кажется, Дилан и Кейси не особо разделяют нашу радость.

Моя мать стучит каблуками, складывая руки:

- Знаешь, я всегда хотела иметь второй шанс. Кейси – моя дочь, но она одним только своим видом напоминает мне о нем, - я вжимаюсь в холодную стену, - она не виновата, но я ничего не могу с этим поделать, честно. Поэтому этот ребенок – это мой шанс все исправить, начать все сначала, с чистого листа. К тому же, Кейси никогда не хотела быть такой, какой я хотела её видеть. Я старалась отдать её в творческие кружки, но она словно жила на улице. Я упустила шанс перевоспитать её, но с этим ребенком будет все иначе. По крайней мере, я так надеюсь, - обнимает свой живот. Хэнк берет бутылку, оборачиваясь:

- С ним все будет иначе, ведь я буду с тобой, - тепло улыбается, но меня всю выворачивает. Я поджимаю колени к груди, обнимая их руками. Женщина улыбается, вздыхая:

- Я знаю. Ты нужен мне, - мужчина обнимает её.

- Идем, нам пора ехать на встречу, расслабимся, - он тянет её за собой.

Дверь хлопает.

Становится тихо.

Я хмурюсь, начиная учащенно дышать.

Он ей нужен? Она сказала это ему? Я всю жизнь хотела услышать от неё подобные слова. Я ведь… Ведь я…

Я сглатываю, но комок не пропадает, что заставляет меня сжимать дрожащие губы. Я начинаю качаться из стороны в сторону, безуспешно пытаясь остановить вырывающиеся эмоции. Все внутри горит от обиды. Сильной обиды, смешанной со злостью и непониманием. Как? Я ведь…

Я никогда не была такой, какой она хотела меня видеть? Но это слишком эгоистично, даже для неё. Поверить не могу.

- Теперь она вовсе забудет обо мне, ведь у неё будет ребенок, - говорю вслух, поднимаясь. Начинаю жестикулировать руками и скулить, корчась:

- У неё будет то, что подарит ей счастье, надежду. Она вовсе позабудет обо мне. Я потеряю её. Была ли я ей нужна все это время? Я – балласт? Нет, - качаю головой, ходя между стеллажей. Меня охватывает паника, смешанная с истерикой.

- О-она не может быть настолько ужасной матерью, - заикаюсь, - матерью для меня. Она не может так просто перевернуть страничку, ведь я тоже часть её жизни, - уверяла саму себя. – Она ведь любит меня? – задаю вопрос в пустоту. Никто не даст мне на него ответа. Никто и никогда.

Я останавливаюсь между стеллажами, смотря куда-то в пол. Мои глаза уже намокли:

- У неё появится шанс, - хмурюсь, - а у меня его не будет, - шепчу, смотря на бутылки. Их стекла блистают от света, проникающего сквозь маленькие окошки.

В моей голове все путается. Я не могу чувствовать такую моральную боль. Для нескольких дней это слишком много.

Снимаю обувь, касаясь ледяного пола босыми пятками. Выпрямляюсь, вытягивая руки в стороны, чуть приподнимая их. С моих губ слетают короткие вздохи.

Мой рассудок мутнеет, хотя я хорошо понимаю, что собираюсь сделать.

Мне нужна физическая боль, чтобы затмить ею моральную. Мне необходимо это. Мои пальцы нервно дрожат, когда я начинаю идти вдоль стеллажей, скидывая бутылки на пол. Они разбиваются, расплескивая алкоголь во все стороны. Я раскрываю рот, корчась от дикой боли, которая пронзает мои ноги.

- А-а, - я стараюсь не прекращать дышать, стараюсь прочувствовать все.

Прочувствовать эту боль.

Продолжая скидывать бутылки, ступая по осколкам. Мне нужно больше. Я хочу забыть о моральной боли, спрятать её, укрыть, зарыть как можно глубже.

Я кричу, продолжая ступать. Из моих глаз потоком хлынули слезы. Я запуталась. Я не знаю, что мне теперь делать, для кого жить? Мне нужен якорь – человек, который удержит меня здесь, не даст уйти, скажет, что я нужна ему. Да просто сядет и поговорит со мной, узнает, как прошел мой день, что я ела сегодня на завтрак, люблю ли я кофе, что читаю, какие фильмы предпочитаю.

Мне нужен кто-то. Я хочу быть нужной. Хочу знать, что без меня кто-то не может провести и дня.

Но это реальность.

Я сжимаю зубы, закрывая глаза. Поднимаю ногу.

Больше боли.

Резко и сильно опускаю её на пол, раскрывая рот.

От лица Дилана.

Не хочу пересекаться с отцом, поэтому обрадовался, не обнаружив его машины. Стив плелся за мной, надеясь, что я дам ему выпить, но у меня почему-то нет настроения.

Мы вошли в дом. Стив хлопнул дверью, осматриваясь:

- Я схожу за бутылочкой, - ехидно улыбается. Я щурюсь:

- Делай, что хочешь.

- Это ты перегнул. Не забывай, что у тебя тут молодая особа живет, а мне охота поразвлечься.

Я смотрю на него темными глазами, отчего парень съежился:

- Говорю же. Выбирай выражения.

Я качаю головой, закатывая глаза, когда он продолжает нагло улыбаться, направившись к двери в гостиную. Та вдруг распахивается, и я вижу растерянное лицо Елены.

- О, добрый день вам, - приветствует низким поклоном её Стив и смеётся. Старушка смотрит на меня, хмурясь:

- Дилан, я все понимаю, но это уже перебор! – её голос звонок. Я поднимаю брови:

- Слушай. Я только приехал, что я уже успел сделать? – потираю глаза, устало уставившись на неё. Елена растерялась: