Формалин

Странный сон.

Нет, это не кошмар.

Это тревога.

Сажусь , сгибая одну ногу в колене, и тру глаза, нарочно давя на них. Серость этого утра прибавляет мне унылости и раздражения. А ведь я только проснулась.

***

Парень ворчит, стараясь попасть кулаком по будильнику, что ежедневно рушил ему утреннюю идиллию. Хотя, о чем это мы?

Поднимается, довольно резко вставая на ноги, отчего голова идет кругом. Трет лицо, хватая со стола очки, еле находя их с закрытыми глазами, которые отказывались “просыпаться”.

Зажимает очки между зубов и толкает дверь ногой. В проеме висит турник. Парень лениво поднимает одну руку, затем другую, успевая почесать живот под мятой футболкой, после чего, держась за железо, начинает поднимать свое тело. Все мышцы разом напряглись, заставляя проснуться окончательно.

Несколько десятков рывков, и он вновь опускается на пол, наклоняя голову в разные стороны, отчего шея издает хруст.

Надевает очки, бросая взгляд в сторону зеркала, и идет к столу, хватая с него пустую кружку.

Останавливается.

Его взгляд скользит к соседнему окну. Парень щурит глаза, опираясь руками на стол, после чего заставляет себя отойти.

Девушка в белой майке смотрела на него. Эта новая соседка кажется странной.

Парень хмурится, отворачиваясь, и идет к двери, часто поглядывая в сторону окна.

Она продолжает стоять на месте.

Черт. Если так продолжиться, то он замурует окно.

Парень не видит её глаз, но он знает, что она наблюдает за ним. Это нервирует.

Подходит к двери, останавливаясь. Вновь оборачивается: в соседнем окне мелькает силуэт. Девушка, одетая в свитер и джинсы, бегает по комнате, собирая в рюкзак необходимые вещи.

Парень отводит взгляд, стараясь понять, как она смогла так быстро сменить одежду, но, не находя логичного объяснения, давит пальцами на глаза, продолжая идти.

Возможно, он просто еще не проснулся.

***

Я выскакиваю из комнаты, поглядывая на наручные часы. Могу опоздать на автобус, хотя нет уверенности, что он придет именно сейчас. Останавливаюсь, осматривая себя в большом зеркале, и, убедившись, что простуда не сильно повлияла на мой внешний вид, отворачиваюсь.

Стоп.

Вновь поворачиваю голову в сторону зеркала. Мне показалось, словно, в тот момент, когда я отвернулась, моё отражение осталось неподвижным. Поднимаю руку, и отражение делает так же. Что ж, недосып и простуда играют со мной злую шутку.

Иду к лестнице.

Грохот.

- Мать моя! - Хватаюсь за сердце, сгибаясь, когда с потолка опустилась лестница, ведущая на чердак.

- Увы, ты обозналась, - смеётся отец, спускаясь. Я раздражённо смотрю на него:

- Что ты… - Заставила себя замолчать.

Если у меня не то настроение, это не повод срываться на всех.

- Ты в порядке? - Отец поднимает лестницу, поглядывая на меня, и вытирает пыльные ладони о свою серую кофту. Я выдавливаю улыбку, махнув рукой:

- В порядке, просто испугалась, - иду дальше, стараясь избежать того, о чем, возможно, отец вновь заговорит.

- Кэйлин! - Его голос заставляет меня остановиться, стиснув зубы. Поворачиваю голову.

- Хорошего дня, милая, - показывает большие пальцы, отчего облегченно выдыхаю, отвечая тем же жестом. Мельком замечаю, как отец сует ключ себе в карман.

От чердака?

- Пока, - отворачиваюсь, продолжая идти.

Мать уже во всю мчалась из кухни в коридор, опустошая стакан молока, из-за чего на губе остался белый след. Женщина корчит лицо, смотря на недопитую жидкость:

- Какой-то странный вкус…

Я усмехаюсь, проходя мимо :

- Сказала женщина, распивая просроченное молочко.

Мать открывает рот от отвращения:

- О, Господи…

Я надеваю куртку, указывая пальцем на её губы, после чего выхожу на улицу, спрыгивая с крыльца. Ускоряю шаг.

Понятия не имею, почему я вышла в то же время, что и вчера. Автобус не придет быстро, да и не опаздываю.

Хотя, есть одна причина.

Петра.

Эта девушка мне показалась очень дружелюбной, а ее необычная внешность - привлекательной и приятной. Мне хотелось бы познакомиться с ней поближе. Ведь, как мне кажется, мы с ней единственные одногодки в этой глуши.

Но, к моему глубочайшему сожалению, ее на остановке не обнаружила.

Ворчу под нос, недовольно вытаскивая спутавшиеся наушники из кармана. Несколько попыток их распутать увенчались крахом, поэтому, будучи озлобленной на весь мир, я рывком тяну их в стороны, рассчитывая, что это спасет положение.

Они рвутся.

Думаю, сейчас стоило бы сказать, что-то вроде: “Мои наушники помогают мне уйти от реальности, а музыка спасает меня в самые грустные моменты моей жизни”.

К черту все это слюнявое дерьмо. Я просто обожаю k-pop.

Разочарованно смотрю на, теперь уже, ненужные провода, и, не находя вокруг остановки помойного ведра, сую обратно их в карман куртки, оставляя там же красные от слабого морозного ветра руки.

Теперь, без музыки, мир кажется еще более серым, чем обычно. И я думала, что хуже быть уже не может, но, когда к остановке вышел мой дорогой соседушка, поняла, что у всего мира просто тайный заговор против меня.

Если бы у меня были наушники, то чувствовала себя не так неловко, ибо стоять на пустой остановке с ним и молчать уже слишком.

Хочется вытащить провода и обмотать себе горло, после чего дождаться потери сознания. Это лучше, чем терпеть тишину, что образовалась вокруг нас, словно создавая отдельный от общей реальности мир.

Парень переступал с ноги на ногу, одну руку держал в кармане темно-синих джинсов, а другой переключал музыку в плей-листе. Я продолжаю разглядывать его краем глаза и ужасаюсь, понимая, что с виду он очень не плох.

“Не дурно”, - пронеслось в моих мыслях, за что я сильнее сжала ладони в кулак, вонзая ногти в кожу. С виду они все такие. Это как увидеть на полке книжного магазина книгу в красивом переплете, а, прочитав пару страниц, захотеть её сжечь к чертям.

Мой рот расплывается в незаметную улыбку, когда на горизонте виднеется автобус. Но тут же чувствую разочарование, ибо вижу, как из поселка выходит Петра. Девушка не спешит ко мне, но улыбается, махнув рукой.

Автобус тормозит, и Дилан спешит к нему. Я тоже не медлю, но поворачиваюсь, идя спиной, и киваю Петре. Водитель, кажется, не сменяет своего выражения лица. Может, это его особый стиль, смотреть на всех, как удивленная рыба?

Но я приветствую его, на что он слабо кивает. Двери закрываются, когда поворачиваюсь лицом к салону, тут же заставляя себя скрыть удивление: он переполнен. То есть, все места заняты людьми. Пожилыми людьми, половина из которых спит или дремлет.

“Или померли”, - добавляет моё сознание.

Теперь понятно, почему Дилан так спешил войти первым. Чтобы занять место. Единственное свободное место. Думаю, он уже в курсе, что такое бывает. Интересно, куда все эти люди едут, и почему именно сегодня?

Ничего не поделаешь.

Я прохожу по салону, останавливаясь у дверей, и держусь за поручень, поглядывая на стариков.

Автобус тронулся не сразу.

***

Дилан изогнул бровь, поглядывая на Кэйлин. Девушка шаталась, когда автобус проезжал по неровной дороге.

Парень оглядел пустой салон, в который раз убедившись, что его соседка немного странная.

***

Анна влетела в кабинет прямо за учителем литературы. Мужчина бросил на нее строгий взгляд, сдвинув брови, а девушка слабо улыбнулась и кивнула, прося прощение, после чего направилась ко мне:

- Привет, - шепнула под недовольным наблюдением учителя, который сел за стол, листая журнал.

- Привет, - кусаю карандаш. - А что, этот тип вечно с такой миной?

- Это мистер Монтез. Сын директрисы, - объяснила, вытаскивая книгу, название которой я прочла вслух:

- Грозовой перевал.

- Да, мы проходим сейчас.

- Я читала её.

- Правда? - Анна слишком удивлена моему ответу.

- Я - начитанная девочка, - выпрямляюсь, довольно улыбаясь.