Формалин

- Это значит, - заговариваю, прежде чем подумать, - я тебя пугаю?

- Я сказал, что это жутко, но, возможно, ты лунатик, вот и все, - объясняет. – В случае, если надумаешь влезть мне в окно, то у меня есть бита.

Я пускаю смешок, выпрямляясь.

Все это слишком странно. Если бы я была лунатиком, то родители бы давно узнали это. Задумалась. А вдруг они знают, но есть ли у них причины не говорить мне?

К слову, я звонила им много раз, но ни один из них не отвечал. Только спустя пару часов кое-что поняла.

Мой отец. Он болен, тогда как он смог так просто покинуть дом?

Вздыхаю, чувствуя, что от вопросов, которых становится лишь больше, начинает болеть голова. А еще мой живот выворачивает оттого, что пила.

Алкоголь – зло.

Слышу гул. Поднимаю глаза, щурясь: на горизонте сверкнул автобус. Я смотрю на его номер, понимая, что это не тот, на котором я добираюсь до школы. Может, туристы?

Дилан остановился, тоже уставившись на него. Я хмурюсь, видя тех, кто сидит внутри. Моё сердце сжимается, прекращая биться.

Старики.

Я приоткрываю рот, пискнув.

Они смотрят на меня. Их взгляды. Взгляды, как в моем сне. Безумные и пугающие. Не такие, как у обычных людей.

Я дергаюсь, хватая парня за рукав, и начинаю тянуть:

- Ты видишь? Скажи, что ты тоже видишь это! – кажется, я молила об этом.

Парень выглядит немного растерянным, не более. Я вновь поднимаю глаза на автобус, когда тот несется мимо нас. Мой взгляд замирает на высокой девушке, стоящей в салоне. Она держится за спинку сидения, читая книгу.

- Петра? – шепчу, чуть ли не глотая собственный язык. Начинаю трястись, дергая О’Брайена:

- Эй, скажи что-нибудь! Ты видишь это?!

Дилан поворачивает голову в мою сторону, продолжая хмурить брови, в то время как на моих глазах начинает проявляться соленая жидкость, а руки потеть.

Но мое напряжение убывает, когда Дилан неожиданно снимает очки, начиная их разглядывать, а я в это время рассматриваю его лицо. Почему-то мне кажется, что без очков передо мной совершенно иной человек.

***

Дилан потирал стекло, не веря тому, что только что увидел. Нет, он не видел стариков, он видел лишь автобус. Автобус без водителя. Такое возможно? Нет.

Парень явно сбит с толку. Кэйлин может думать, что он протирает очки, потому что в них запотели стекла, и ему плохо видно, вот только парень специально их снял, чтобы наоборот хоть что-то разглядеть.

Дилан поворачивает голову, разглядывая автобус, который начинает испаряться в густом тумане.

Дело в том, что в очках Дилан хрен что увидит.

У него ведь идеальное зрение.

***

Все мои мысли, волнение и страх словно уносятся куда-то, ведь сейчас не могу оторвать своего взгляда от парня, который с задумчивым и хмурым выражением лица потирает очки, пуская пар на их стекла. Это похоже на магию. Это странно. Это непонятно мне. Не могу объяснить, что именно мне кажется другим в нем, может…

Точно. Глаза. Взгляд.

Немного отвлекаюсь, понимая, что вокруг сгущается белая пелена тумана.

- Чего? – удивленно осматриваюсь. От холода становится не по себе:

- Дилан, пойдем? – прошу, видя, как туман окутывает наши тела.

- Ага, - парень надевает очки, продолжая идти. Я поникла, устремившись за ним. Мне хочется быть ближе к нему. В прямом смысле. Эти белые «облака» напрягают.

Домой.

Я вновь теряюсь, понимая, что, исходя из обстоятельств, мне некуда идти.

Я не хочу возвращаться туда.

***

Дилан краем глаза поглядывает по сторонам. Эта атмосфера вокруг почему-то сковывает его движения, а горло резко пересыхает, заставляя глотать скопившуюся жидкость во рту.

Возможно, парню показалось, что водителя не было, ведь из-за очков он плохо видит. Вот только все происходящее в последнее время в его жизни заставляет думать иначе.

Дилан поглядывает на Кэйлин, которая встревожено оглядывается.

Эта девушка…

***

Я мнусь, чувствуя, что не могу заставить себя подойти к крыльцу дома. Дилан остановился, разглядывая припаркованную иномарку. Кажется, его скулы напрягаются. Парень стукнул ногой по колесу, отчего я опускаю руки, сжимая ключи.

Напряжение во всем теле растет, ибо Дилан с неохотой направляется к дому, вытаскивая из кармана наушники.

Я мельком поглядываю на темные окна своего дома, понимая, что ни за что не войду туда, но, что мне в таком случае остается делать?

Вижу, как Дилан сворачивает. Думаю, он пойдет на задний двор.

Я пожалею об этом, но другого варианта нет.

***

Дилан оборачивается на зов девушки, вставляя один наушник в ухо. Кэйлин смущается, но произносит, переборов себя:

- Не хочешь зайти ко мне?

========== Part 12. ==========

***

- Эй, я тебя предупреждал? – седой мужчина выпучил глаза от злости, дав подзатыльник подростку, стоящему рядом с его креслом, который потирал красные от слез глаза. – Никогда не оставляй свет включенным!

***

Я не верю тому, что произнесла подобные слова, не верю, что вообще смогла так уверенно выговорить это предложение, смотря в темные глаза О’Брайена, который, кажется, не выглядел удивленным или шокированным. Такое чувство, словно он ожидал этого, будто хотел услышать эту просьбу.

Я коснулась пальцами своих бровей, разглаживая их. Моя рука незаметно тряслась, когда я повторяла попытки вставить ключ в замочную скважину. Меня поражает тот факт, что дверь заперта, ведь я этого не делала перед уходом. Откашливаюсь, толкая её ладонью, и поглядываю на Дилана, который продолжал разглядывать автомобиль у своего дома. Скованно поднимаю руку, тыкая пальцем в его плечо. Парень оборачивается, разглядывая мрак в коридоре. Он бросает взгляд на меня, хмурясь, ведь я уступаю ему дорогу.

Ни за что не войду туда первой.

- Боже, - Дилан закатывает глаза. – Как ребенок, - входит, но я замечаю, что в его глазах блеснуло напряжение. Мне становится не по себе, но то, что я здесь не одна, успокаивает. Удивляюсь, когда Дилан без труда находит выключатель, и помещение озаряется желтым, но каким-то холодным светом. Мне становится жутко, ведь перед глазами эта чертова лестница. В ушах эхом разносится тот скрип половиц. Я кручу головой, закрывая за собой дверь:

- И-извини, хорошо? Мне неудобно просить тебя, просто…

- Мне не сложно, - перебивает меня парень, оглядывая зал с неким любопытством. – Я все равно домой не собираюсь пока.

Я часто моргаю, не понимая, отчего Дилан так жадно осматривает все вокруг, словно находится в музее или на выставке, но выбрасываю эти мысли из головы, стараясь улыбнуться, но напряжение не дает мне этого сделать:

- Кофе или чай? – направляюсь в сторону кухни, смотря на парня, который, к слову, медленно перебирал ногами, идя к лестнице:

- Я могу…? – не договаривает, указывая пальцем наверх. Я мнусь, но киваю:

- Да, только…

- Я схожу на второй, можно? – его голос ставит меня в неловкое положение, поэтому разрешаю, чувствуя, как неудобство засело в груди.

Парень поднимается наверх, а я остаюсь, так и не узнав, что он будет пить.

- Вот же, - шепчу, идя на кухню.

Но там темно, поэтому резко выскакиваю, захлопывая за собой дверь.

Мне не хочется даже заглядывать в темные помещения. Мне страшно. Боюсь увидеть там то, что окончательно лишит меня рассудка.

Верчу головой, быстро побежав в сторону лестницы. Уж лучше с Диланом в темном коридоре, чем одной здесь.

Поднимаюсь, не оборачиваясь, хотя желание пришлось перебарывать с трудом. Мне все время казалось, что позади кто-то дышит мне в спину, словно играя на моих нервах.

«Этот кто-то смеется надо мной», - вот, о чем я подумала тогда.

Выхожу на второй этаж и немного мнусь, видя, что Дилан стоит у двери кабинета моего отца, дергая ручку. Парень растерянно хмурится, повторяя попытки. Я соединяю руки за спиной, подходя к нему:

- Это кабинет моего отца. Ключи у него.

- Почему он запирает? – с каким-то непониманием спрашивает.