Страница 89 из 90
Женщина смеется, качая головой:
- Это Зои. Твоя сестра, - она снимает легкое пальто. - Не волнуйся. Тебе у нас понравится.
Входная дверь с грохотом распахивается, и в коридор влетает пухленькая девчонка с растрепанными светлыми волосами. Она спотыкается о порог, влетая в отца, который смеется:
- Чарли, - он немного опешил. - Мама просила тебя не приносить собаку.
Девочка выпрямляется, держа в руках довольно большую собаку.
- Господи, - мать опускается на одно колено. - Ты вся чумазая, - ужасается. - Это что, кровь?
- Я кормила её, - звонкий голос.
- Дорогой, - женщина просит. - Отвези собаку обратно на пляж, а ты у нас пойдешь мыться.
Девочка надувает загорелые щечки, взглянув на Дилана с интересом. Тот с неким пренебрежением смотрит на неё. Отец берет собаку, а мать дочь за руку:
- Иди в ванную, Чарли.
Девочка хлопает ресницами, кивая, и отворачивается, побежав к лестнице. За ней выскочила и Зои. Девочки вместе помчались вверх, не оборачиваясь.
Нина качает головой, но улыбается:
- Я уверена, что вы подружитесь, - кивает мальчику, который недоверчиво попятился назад, не желая идти на контакт с ней.
***
Я забираю твою удачу.
Её просто нет.
Сквозь распахнутое окно вламывался морозный ветер. Утро давно наступило, а тяжелая голова Дилана никак не отрывалась от подушки. Парень плохо понимал, где находится, хотя, судя по бледным стенам, - он в одной из комнат оздоровительного центра.
Приподнимается на руках. Корчится, хмурясь. Живот прожигает боль, а в глазах темнеет. Он трет лицо, касаясь ран. Вчерашние события всплывают в голове, вынуждая двигаться. Пустой разум заполняется мыслями, одна из которых занимает основное место.
Чарли. Иди к ней.
У Дилана не было сил, поэтому он не мог ругаться на Аманду и санитара. Он хотел дойти до комнаты Чарли, просто рухнуть к ней на кровать, почувствовать себя живым рядом с ней. И больше не уходить, не оставлять её. Никогда.
Поднимается на нужный этаж. Мимо проходящие санитары, видя, что парню тяжело идти, предлагали свою помощь, но Дилан “гавкал” на них, ругаясь под нос. Просто не мешайте ему идти.
Выходит в коридор. Людей не так много.
Перебирает ногами, пытаясь дышать через нос, но ему не хватает кислорода. Тревога не покидает грудную клетку, сжимая сердце. Корчится, сжимая веки, от очередной волны боли, но держится за живот рукой, продолжая идти. Выпрямляется, поднимая голову.
Знакомая фигура. Стук каблуков эхом раздается по длинному коридору. Мятое платье и неопрятная прическа. Мятое лицо и красные, выплаканные глаза.
Зои трет ладонью лоб, быстро направляясь к выходу. Ей нужен воздух, ибо, кажется, она задыхается. Девушка бросает взгляд на Дилана, который замирает на месте. Зои прячет лицо, закрывая глаза ладонью, быстро проходит мимо, ускоряясь. Убегает.
Чтобы всем было так же хреново, как и мне.
Дилан сам не понимает, откуда берет силы, но его шаг становится жестче. Перебирает ногами, спешит. Сердце в груди начинает колотиться, накрывая сознания волнами боли.
Не одинок в своем дерьме.
Парня опережают санитары. Они несутся вперед, забегая в комнату, дверь которой распахнута.
Что в тебе взрослого, блять?
Дилан чувствует, как ноги подгибаются. Опирается рукой на стену, ускоряя шаг.
Ненавижу тебя всем своим существом.
Пошла вон, Черри.
Пот начинает стекать по лицу. Дилан кусает губы, ощущая тяжесть на плечах. В носу неприятно колит, а глаза начинают гореть.
Ненавижу запах вишни.
Девственная башка.
Бестолковая.
Бестолочь.
Хватается за дверную ручку, шире раскрывая. В глаза бьет яркий свет лампы. Зрачки сразу же замирают, как и тело. Намертво.
- Удивительно, что у такой, как ты есть друзья
Девушка бросает на него гневный взгляд.
Дилан роняет вздох с сухих губ.
Ушные перепонки разрываются от рыдания женщины, сидящей на полу. Её просят отойти, но безуспешно. Она ругается, сильнее сжимая бездыханное тело. Нина кричит на всех, как ненормальная. Её красное лицо мокрое от слез, а голос срывается.
Дилан смотрит на это безумие. Канет.
У девушки опрокинулась голова. На виске все еще блестит кровь. Глаза её приоткрыты, но устремлены в никуда. Мутные, не имеющие блеска зрачки. На посиневшей коже шеи блистает кулон-вишенка.
Дилан не может дышать. Не может заставить себя двигаться. Его дергает Аманда, пытается дозваться, но Дилан не реагирует на внешние раздражители.
Он смотрит на неё.
Он всегда бы смотрел только на неё.
- Если я выпью еще, то могу больше не проснуться.
- Хм, может, всем куда легче без тебя было бы?
***
Дилан отказывается от еды. Он не голоден. Нина не унывает. она знает, что справится с ним, знает, что сможет помочь мальчику.
На кухню вбегает чистенькая Чарли. Она тормозит по команде матери, оборачиваясь, но уже хватается за дверцу холодильника.
- Милая, ты ведь воспитанная, так что поздоровайся и представься, - женщина кивает в сторону Дилана, который слезает со стула. Он не в настроении, чтобы говорить с кем-то, но Нина вынуждает его остановиться.
Чарли чешет пухлую щечку, смущенно опуская глаза:
- Я-я…
- Не мямли, - просит Нина.
Девочка смотрит на Дилана:
- Меня зовут Чарли.
Со стороны мальчика никакой реакции, поэтому она теряется, хлопая глазами:
- И-и, - выдает, вновь взглянув на Дилана. - Я люблю вишню.
========== Эпилог. ==========
Комментарий к Эпилог.
Создавалось под:
Nicholas Hooper – Dumbledore’s Farewell
Рекомендую читать с телефона, ибо текст опять перескакивает, фразы оказываются не на своем месте. Не знаю, что это, но очень нервирует.
Зима пришла.
Сменила осень
И ворвалась в сердца людей.
Волны безжалостно, беспощадно бьют о каменистый берег. Ветер врезается в лицо. Морской воздух проникает в легкие. Белое небо пропускает бледный свет солнца. Густые серые облака несутся навстречу. Влажно и мокро.
Тихий стон. Опускает глаза с горизонта на старую собаку, которая лежит на животе, опустив морду. Гладит её шерсть, почесывая за ушком.
- Ждешь её?
Глаза-бусинки не блеснули. Продолжают смотреть в даль. Без надежды. Безжизненный взор.
- Она всегда приходила к тебе, - парень наклоняет голову, слушая хриплые вздохи старого животного. - Так, может, - он невольно заикнулся, но проглотил ком, образовавшийся в горле. - Может, тебе пора пойти к ней?
Она уже стара, больна. Практически не ест, не пьет. Не поднимается с камней. Просто смотрит куда-то. Не виляет хвостом, не реагирует на звуки, на зов. Не поднимает морду. Лежит. И все.
Парень запускает пальцы в шерсть на макушке собаки:
- Я уезжаю сегодня, - его голос дрогнул, заставив Уну медленно моргнуть, будто она слышит его, будто хорошо понимает, о чем он говорит. Парень трет свободной рукой глаза, которые все еще болят, все еще опухшие:
- Я знаю, что ты не поедешь со мной, - шмыгает носом, выдавливая слабую улыбку. - Ведь ты ждешь. Ничего, Хатико дождался и ты… - заикается, отводя глаза. Прислоняет кулак к губам. Сухим и искусанным:
- Ты дождешься. Она придет, - глотка разрывается от нахлынувших эмоций. - Черт, - моргает, смахивая слезы, но выпрямляется, растягивает губы в улыбку и смотрит на собаку:
- Пока, Уна.
Она прикрывает черные глаза, тяжело и хрипло выдохнув. Парень кусает губы, потрепав её шерсть. Дергает. Давит ладонью. Затем выпрямляется, подняв голову. Трет глаза руками. Вновь гладит собаку, сглатывая:
- Прощай, Уна, - встает на ноги, быстро уходя. Не оборачивается. Не хочет смотреть. Пытается унять боль в горле, ведь эмоции застряли, разъедая.
Уна выдохнула. Но не вдохнула.
Больше никогда не вдохнет морской воздух.
Дом пустел. Комнаты одиноко пропускали ветер сквозь открытые окна.
Это место уже будет покинуто. Сегодня. Чтобы не увязнуть в долгах, Нина продала дом. Собирать больше нечего. Женщина уедет в родной город, к родителям. Там куплена квартира.