Вишня и никотин

Хнычу, мыча, и пытаюсь разодрать эту поверхность ногтями. Плачу, когда чувствую ледяную хватку.

За плечи, за ноги, за волосы. Они цепляются, притягивая меня к стене. Мычание глухо раздается по всему коридору, когда я больше не могу сражаться, понимая, что мое тело не слушается. Движения даются мне с трудом. Я не могу даже перевести взгляд с одной тянущейся ко мне руки к другой. Стены сузились. И я застряла.

Застряла, дав себя впитывать.

Кажется, кожа на том месте разорвалась, когда я завопила, ведь несколько пальцев больно надавили мне на глазницы.

Вскакиваю, вытягиваю руки перед собой.

Тяжело дышу, чувствуя, как все мокрое тело напряжено и каждая его часть подрагивает. Губы сухие и дрожат. Моргаю, продолжая держать руки перед собой, словно не в силах согнуть их. Смотрю на пальцы. Под ногтями красные следы.

Брови хмурятся, когда я вскакиваю, еще толком не придя в себя, и подбегаю к зеркалу, понимая, что ужас полностью сковал мое тело.

Мои губы практически разодраны. Пятна от крови размазаны по лицу.

Я открываю рот, накрывая ладонями губы. Мои красные глаза слезятся. Глубоко вдыхаю, роняя всхлип. Затем еще один. И еще. Стону, отступая от зеркала. Солнечный свет слепит в глаза, поэтому не вижу толком, бросаясь к столу, чтобы найти салфетки. Руки дрожат. Паника охватывает мое сознание.

Просто нужно убрать кровь.

Не нахожу салфеток, продолжая шептать губами, все время касаясь их пальцами, словно боясь, что вместо них будет просто натянутая кожа.

Я все еще плохо соображаю. Все, что делаю, - это способ доказать себе, что проснулась, что это был сон.

Но настолько реальный, что я могу даже сейчас невольно почувствовать хватку на плечах.

Выбегаю из комнаты, несясь по коридору, не смотря по сторонам, ведь из стен могут вылезти руки. Захожу в ванную комнату, оставляя дверь распахнутой, ведь это последнее, о чем я беспокоюсь сейчас. Подскакиваю к раковине, начиная крутить ручки крана. Вода не льется.

- Да чтоб тебя, - шепчу, скуля. - Давай! - почти кричу, когда поднимаю глаза на зеркало. Вместо рта одно красное пятно. Дрожу, судорожно моргая, когда тянусь рукой к нему.

Щупаю.

Мои зрачки замирают.

Нет рта. Только натянутая кожа.

Начинаю мычать громче, впиваясь ногтями в кожу, чувствуя под ней ровный ряд зубов.

Стону, роняя слезы, когда боль становится нестерпимой. Сжимаю глаза.

“Это все сон”, - медленно раскрываю.

Мое прерывистое дыхание сбивает нормальный сердечный ритм. Хлопаю ладонями по простыне, заставляя себя сесть. Смотрю в стену перед собой. Уставилась на неё, не моргая. Глотаю комок в горле, стирая ладонями пот с лица. Невольно опускаю на пальцы глаза: нет ничего под ногтями.

Облегченный вздох с губ, которые тоже на месте.

Глаза горят. Трогаю теплые щеки. Чувствую, как капельки пота стекают по шее к ключицам. Восстанавливаю дыхание. Паника отступает, когда слышу вой ветра за окном. Дом трещит.

Медленно передвигаюсь, слезая с кровати. Прохожу мимо зеркала, не желая взглянуть в него. Я не хочу видеть себя.

Перед тем, как коснуться ручки двери, мнусь, перебирая пальцами. Сжимаю и разжимаю их, после чего толкаю дверь, уставившись перед собой.

Руки тянутся из стен, яро хватая друг друга. Они рвут ногтями кожу и, кажется, издают шепелявые звуки.

Отступаю, качая головой, но за спиной хлопает дверь. Понятия не имею, как я оказалась за порогом комнаты, но оборачиваюсь, начиная дергать ручку двери.

Давление в висках увеличилось, отчего мои глаза начали закатываться, но держусь, продолжая попытки попасть туда, где буду чувствовать себя в безопасности. Только там.

Замираю, когда поверхность двери треснула. Смотрю перед собой, приоткрывая рот, испуская вздох. Краска на двери начала бугриться, после чего я отчетливо вижу пять холмиков, которые шевелятся, не переставая.

Моя рука отпускает ручку двери.

Делаю шаг назад, роняя:

- Н-нет, - шепчу, сжимая губы.

Оно вытягивается, и, наконец, понимаю, что это - рука.

Распахиваю рот, желая завопить, что есть мочи, но она накрывает его, больно врезаясь в зубы, после чего мои глаза тут же закатываются.

Распахиваю глаза от дикой боли, что пронзила разом все тело. Кричу, сидя на кровати. Кричу в пустоту и осознаю это. Просто рву глотку, начиная реветь, когда понимаю, что вокруг по-прежнему темно. Сжимаю влажное одеяло руками, сгибая ноги в коленях.

И кричу. Долго, набирая в легкие как можно больше воздуха, словно мой вопль способен разогнать ночную темноту.

Или же я просто хочу убедиться, что действительно проснулась.

Глубоко вдыхаю через рот, вновь крича. Края моих губ растягиваются, отчего я чувствую рвущуюся боль. Но это - ничто, по сравнению с тем, что происходит сейчас внутри меня. Ощущение холодных рук, мерзкий шепот - все это никуда не исчезло, поэтому я должна разогнать остаток сна.

Дрожу. Зубы стучат, когда я оглушаю себя собственным воплем. В голове вновь образуется шар, давящий на глазницы и виски. Я плачу, колотя себя по голове и лицу, дабы избавиться от этого ощущения.

Сжимаю уши ладонями, прикрывая глаза. Жду, пока шепот не сольется с тишиной вокруг.

- Т-т-т, - отбиваю языком согласную, ведь зубы как раз стучат в ритм.

Моргаю, сжимая мокрые губы в тонкую полоску. Тишина. Наконец. Я больше ничего не слышу, кроме биения своего сердца и сбившегося дыхания.

Сглатываю, чувствуя боль в горле. Выпрямляю спину, садясь ровно, когда руки обмякли, упав на кровать по обе стороны от ног.

Громкий стук заставляет мое сердце сжаться. Кто-то дергает ручку двери, вновь повторяя стук, бьющий мне по ушным перепонкам, поэтому мое лицо корчится от боли, заставляя вновь прижать ладони к ушам, но прежде чем я это делаю, слышу охрипший голос за дверью:

- Чарли?!

Я хотела бы видеть кого угодно, только не его. Но вдруг вспоминаю, что дома, кроме нас, никого нет: мать с отцом на работе, сестра в клубе, поэтому опускаю руки, но не могу заставить себя слезть с кровати.

Открываю рот, чтобы крикнуть, что все в порядке, но выходит лишь жалкий всхлип.

- Ты в порядке? – он, кажется, услышал, что я затихла, поэтому сам понизил тон.

Мне жарко. Нужен душ, чтобы хоть немного прийти в себя, поэтому шевелюсь, спуская ноги на пол. Медленно шаркаю ими, и кажется, что проходит вечность, пока бреду к двери, открывая замок. Но ручка сама дергается, отчего дверь распахивается. В коридоре темно, поэтому глаза не щурю, когда поднимаю голову, уставившись на Дилана, темные волосы которого растрепались от сна.

Он смотрит на меня вопросительно, ожидая, что я скажу хоть что-нибудь, поэтому выдавливаю короткое:

- Порядок.

Кажется, парень дышит тяжелее, чем я, но могу ошибаться, ведь толком ничего не вижу в темноте. Он испугался за меня? Бред.

- Прости, что разбудила, - стараюсь держаться, но тон голоса все равно скачет, выдавая ему мое состояние. Не могу понять выражение его лица и только сейчас замечаю, что рост Дилана дает ему возможность дотянуться до самого верха двери.

- Кошмар? – спрашивает, выдыхая так тяжело, будто не дышал все это время.

Я чувствую легкие стыд и неловкость, поэтому киваю не сразу, чувствуя, что такое движение вызывает боль в висках. Парень проходит ладонью по своим темным волосам, после чего нажимает пальцами на глаза, растирая веки. Виновато опускаю лицо, переступая с ноги на ногу:

- Мне нужно в ванную, - нервничаю, перебирая пальцами.

Дилан облизывает губы, отходя с проема двери, чем освобождает мне путь. Сжимаю губы, выходя в коридор. Мой взгляд бешено мечется от стены к стене, и я могу нормально дышать, когда понимаю, что это обычный коридор. Оборачиваюсь, идя спиной, все еще чувствуя себя неловко:

- Прости, - извиняюсь, отворачиваясь, и быстро мчусь к ванной комнате, распахивая дверь. Невольно смотрю назад, видя, как Дилан останавливается у открытой двери своей комнаты, повернув голову в мою сторону. Из-за темноты я не вижу его лица. Это и не нужно.