Несущий свет

— Анхель! — Раздался чуть позади крик Звери. Это выдернуло его из поглотившей его разум жажды догнать Немезию во что бы то ни было. Он быстро огляделся по сторонам — слева приближался грузовик, гружёный лесом. На полупустой дороге в праздник, когда основные силы правопорядка заняты соблюдением порядка в центре, здесь на окраине не грех поддать газу. Благо зелёный свет. Справа водитель большегрузного контейнеровоза, видимо, думал так же. А следовавшие позади них легковушки только радовались столь быстрому движению.

Мысли в голове заработали более конструктивно, но отчаянности от этого не убавилось — в голове Анхеля родился план, как быстро пересечь дорогу. Он оглянулся на Зверя, та, видимо, по глазам наставника прочла то, что он задумал и, переводя глаза с одного большегруза на другой, отрицательно покачала головой. Глаза её давали понять, что задуманное — безумие. Она даже несколько притормозила, начиная отставать. Шекспир и Вихрь, заподозрив неладное, начали тормозить вместе с ней.

Анхель, поняв, что тут он один, ещё, насколько смог, прибавил в беге. До проезжей части оставалось не более пяти метров, до подъезжающего лесовоза около двадцати. Анхель закинул меч в ножны. Время уже привычно перестало течь в заданном ритме и замедлялось. Анхель словно попадал на кадры фильма, где, чтобы отобразить всю сложность ситуации, режиссёр замедлял действие.

Анхель подбежал к краю тротуара — грузовик как раз заезжал на пешеходный переход. Толчок, и Анхель подпрыгивает в сторону несущегося на скорости не менее ста километров в час грузовика. Брёвна закреплены тросами — за один из них Анхель вцепился одной рукой, инерция тут же приложила его об дрова, но он проворно с этим разобрался. Быстро подтянувшись, через несколько секунд он оказался наверху. Окинув взором дорогу впереди, он увидел контейнеровоз, который был второй частью его безумной идеи. Расстояние быстро сокращалось, и Анхель, прикинув скорость сближения, насколько мог, сильно оттолкнулся от одного из брёвен. Разбежаться было абсолютно нереально — дрова были скользкие, да и уложены так, что свалиться с них можно было бы и при стоячем тягаче. Ещё одной трудностью было преодолеть узкий тротуар с отбойником, который разделял проезжие части.

Анхель схватился за край контейнера — тот оказался ещё более скользким, так как был железным. Проскользив по нему около двух метров, он упёрся правой кистью в погрузочное ухо, за которое смог подтянуться. И, сделав два широких, но неуверенных шага, спрыгнул с контейнера в кучу снега у обочины.

Немезия такого хода явно не ожидала и, оказавшись в опасной близости к Анхелю, на миг оторопела. Этого мига ангелу хватило, чтобы встать и, в прыжке выхватывая меч из ножен, нанести удар по Немезии. Та, в последний момент, но успела увернуться — оружия, если оно у неё и было, она пока не показывала. От следующего выпада она также ловко и грациозно ушла. На сей раз она не улетала, не давая возможности на себя напасть.

Трое учеников Анхеля тем временем смогли перейти через проезжую часть и рассыпались с целью окружить Немезию, отрезав все пути к отступлению. Она продолжала уходить от летящих со всех сторон замахов и уколов ангельского меча. Словно чувствуя, куда будет нанесён каждый следующий замах, она была готова от него уйти, что блистательно и делала раз за разом.

Круг вокруг Немезии сомкнулся. Анхель умерил пыл и замер. Немезия осторожно огляделась вокруг себя и, повернувшись к Анхелю, произнесла:

— А теперь мой ход. — Она раскинула руки в стороны, из ладоней ударили мощные и очень яркие лучи белого света, Немезия начала кружиться вокруг своей оси. Свечение нарастало — и Анхель, и его ученики прикрыли глаза ладонью. Затем последовала вспышка, и пять фигур, стоявших недалеко от проспекта Маршала Жукова, исчезли, оставив лишь следы ног на снегу.

Снег залепил глаза, ноздри. Попал под одежду, запутался в туго связанных волосах. Шекспир попытался встать, но далеко не сразу смог сориентироваться, где верх, а где низ. Перед глазами всё плыло. Вокруг было темно, хотя от снега и было чуть светлее, чем просто темнота, однако порошивший снег напрочь мешал понять местонахождение. Когда удалось встать, оказавшись при этом больше чем по колено в сугробе, Шекс огляделся — вокруг царила темнота, с одной стороны что-то светлело — возможно, это город. Про себя Шекс понадеялся, что город этот Петербург. Вокруг властвовала тишина, если вычесть завывающий ветер. Через несколько минут, когда глаза привыкли к темноте, ему удалось разглядеть несколько точек света с разных сторон — осознание пришло само по себе — он посреди Финского залива.

— Зверь! Вихрь! Анхель! — Проорал он в темноту. Поначалу, ничего кроме ветра, он не услышал. Повторил попытку докричаться до друзей. Вновь никто не отозвался. После третьей попытки ему показалось, что он услышал своё имя откуда-то слева. Кажется, это был голос Звери. — Зверь! — как можно громче прокричал он.

— Шекс! — Донеслось еле слышно. Точно — это Зверь. Она где-то слева от него. Шекспир начал пробираться через сугробы, наметённые ветрами, которые больше походили на дюны по форме. Благо, в высоту они редко доходили ему до пояса, что при его росте в один метр семьдесят шесть сантиметров было весьма демократично. Однако продираться сквозь снег было тяжело. Перекрикиваясь вновь и вновь, через несколько минут Шекспир заметил в нескольких метрах от себя тень Звери — девушка стояла на месте. Чтобы не разбрестись в темноте — это было весьма верным решением.

— Зверь! — Ещё раз крикнул Шекс, чтобы привлечь её внимание. Она увидела его и пошла навстречу.

— Шекс, куда нас закинуло?

— Походу, мы на льду Финского, и это моя самая оптимистичная догадка.

— Вихря или Анхеля не видел, естественно.

— Нет, только до тебя смог докричаться. Давай вместе поорём — может, они тоже тут где-нибудь.

— Давай… хотя постой, что это там? Свет? — Зверь указывала перед собой. Шекспир пригляделся. Действительно, впереди них мелькал свет. Причём мелькал не абы как, а систематично. Шекспир ещё сильнее напряг зрение — свет мелькал в сторону от них, но, вероятно, это был Вихрь. Именно в его правилах всегда иметь при себе фонарь. Свет мелькал с минуту в сторону от них, затем повернулся в их сторону.

Четыре длинных, один короткий, длинный-короткий-длинный-короткий, три коротких. Ничего. Два длинных-два коротких, короткий-два длинных, короткий, короткий-длинный-короткий, длинный-короткий-короткий-длинный. Темнота. Затем свет направился в сторону.

— Это Вихрь — передаёт наши прозвища. Крутится — привлекает внимание. Туда! — Махнул рукой Шекс, и вместе со Зверью они начали пробираться сквозь сугробы. Через несколько метров выползли на снег всем телом и колбасками покатились по поверхности. Местами наст был более крепкий, нежели в других — катиться по нему было проще, чем проламываться.

— Вихрь! — Закричали они, когда тень с фонариком стала более-менее отчётливой. Он услышал их и направил свет по снегу в их сторону — чтоб не бить лучом в глаза. По дорожке света они шли к нему.

— Ну, во — нашлись. — Проговорил Вихрь.

— Отлично. — Рядом с ним сидел на снегу Анхель.

— Что это, нафиг, было? — На подходе, вместо приветствий и прочих подходящих в данной ситуации фраз, произнёс Шекспир.

— Нас телепортировали к чёрту на рога. — Крикнул Шексу Вихрь.

— Ты так говоришь, как будто сто раз с тобой так делали.

— Не — первый.

— Анхель, где она? — Вступила Зверь.

— Спроси, что полегче. Мы с Вихрем полчаса соображали, где мы, хотя бы примерно. — Усмехнулся учитель. — Я думаю, стоит идти на свет города. Иного выхода мне что-то не видится.

— Разумно. Сейчас отдышимся и вперёд. — Плюхнулся в снег Шекс.

Вихрь погасил фонарь и тоже сел на снег. Зверь огляделась и решительно устроилась на коленях Шекса, чем вдавила его в снег почти по голову. Тот смущённо хихикнул, но ничего говорить не стал — всё-таки слабый пол.