Страница 138 из 147
- И как это связанно с алхимией?
- А все просто. Все, что случилось с этими людьми – произошло благодаря действию различных алхимических препаратов и примитивному гипнозу. Это было идеальное преступление, и его точно никогда б не раскрыли, если бы не наблюдательность слуг, которые заметили, как младший сын что-то подсыпал в еду отцу.
- Погоди, это что, такие препараты можно просто так купить?
- Конечно, нет. Изготавливать такие вещи запрещено законом, вот только есть места, где тебе продадут что угодно, сам понимаешь.
Вот это да… Оказывается, эта штука о-го-го, какая убойная. Хорошо, что в реальном мире, в то время, когда решать проблемы с помощью подсыпанного в бокал вина яда было нормой, не было таких возможностей. Представляю, как бы обрадовался таким пилюлям и настойкам Александр Борджиа, или Екатерина Медичи…
Тем временем, я закончил вощить медные цилиндры и полностью собрал блок. В готовом виде, мое творение отдаленно напоминало барабан револьвера, только помимо центральной оси вращения, каждый медный цилиндрик мог вращаться вокруг собственной оси.
Пожалуй, на сегодня можно было сворачиваться, тем более, время близилось к отбою. Сложив на место инструменты, я повернулся в Донни. Тот сидел молча, с задумчивым видом уставившись куда-то в стену. Не иначе, как представлял, как станет известным алхимиком и будет управлять судьбами. Если у меня появится возможность, надо будет обязательно помочь, денег дать на учебу, что ли… Хотя, этот принципиальный, может и не взять. Ладно, подумаю, тем более что пока все равно нечего предложить.
- А знаешь, Шерлок, - вдруг подал голос Донни, - я мечтаю стать высшим алхимиком и научиться делать порошок забвения… Представляешь, как это здорово, съел и забыл все плохое, что было в твоей жизни, и можно начинать с чистого листа.
Забыл! Забыл все, начинать с чистого листа! Эти слова зазвучали в голове набатом – уж не это ли произошло со мной? Но расспрашивать Донни сейчас об этом было бы откровенным свинством, судя по расстроенному лицу, он вспомнил о своей матери. Наверное, именно ее он хотел забыть, ее предательство и свою к ней любовь. Я не мог его судить за это, но и что сказать – не знал. Поэтому я просто сел рядом, обнял друга за плечо. Мы сидели так долго, молча думая о своем, пока Донни, наконец, не улыбнулся:
- Спасибо, Шерлок.
- Я с тобой, друг.
Возможно, прозвучало это излишне пафосно, но сказано было предельно искренне. Действительно, сам еще ребенок в этом мире, я почему-то чувствовал ответственность за этого одинокого, брошенного мальчика, который, как и я, когда-то, пытается отгородиться от окружающей действительности барьерами, выстроенными из книг. Но мне было проще, родители меня любили, хоть и не были рядом, а Донни…
Нет, обязательно нужно будет ему помочь! Расшибусь в лепешку, но стану для него волшебником, который исполняет мечты.
Попрощавшись с другом и вернувшись в свою комнату, я еще некоторое время покрутил в голове полученную информацию. Если верить Донни, а сомневаться в его словах не было никаких причин, то существовал некий порошок забвения, который позволял забыть произошедшее с человеком. Вот только непонятно, как это работало. Если я правильно понял, что можно было лишиться памяти выборочно, то есть процесс забывания как-то регулировался, но как? Ладно, пока оставим…
Вдруг вспомнил сегодняшнюю гостью, леди Элизабет. Никогда я не видел, да что там, даже представить себе не мог, что на этом свете может существовать такая совершенная, такая потрясающая красота. Ее глаза, они, как бездонный омут, в который ныряешь и тебя засасывает, тянет в глубину, воздуха не хватает, но ты готов не дышать, готов умереть, лишь бы добраться, достичь, коснуться… Тьфу ты, черт! Я тряхнул головой. Что за наваждение? Даже смутный образ красавицы, существующий в моем воображении, вызывал ощущения, схожие с теми, которые вызывала сама леди Элизабет, возможно, лишь чуть более слабые. Ну, уж нет, ради сохранения ясности рассудка, думать я о ней не буду.
Несколько медленных, глубоких вздохов успокоили участившееся было сердцебиение, и я, мысленно повторяя мантру: «Как же я устал, я спокойно засыпаю, засыпаю, почти уснул…», действительно, наконец, провалился в сон.
Проснулся я на редкость легко, бодро вскочил и принялся за упражнения. Не знаю почему, но ощущался во мне какой-то небывалый подъем и воодушевление. Было странное ощущение грядущих перемен к лучшему, каких-то волшебных сюрпризов и чудес.
Быстро умывшись и проглотив завтрак, я галопом понесся на занятия, удивив и порадовав мистера Биркина своим энтузиазмом. И даже тригонометрические задачи, которыми мы сегодня занимались на второй паре уроков, не вызывали во мне былого отторжения.
Меня, как магнитом, манила мастерская. Еще вчера такого ощущения не было, но сегодня, я рвался туда изо всех сил. После занятий, мне практически силой пришлось заставлять себя идти на ланч, так как, от странного волнения не ощущая голода, я сейчас воспринимал еду, как лишнее препятствие на моем пути.
И когда я, наконец, оказался в ней, пришло странное спокойствие. Все прочие мысли ушли, и я с головой погрузился в процесс сборки внутреннего механизма птицы. Все детали идеально подходили друг к другу, по сути, моей задачей было лишь правильно собрать изделие по чертежу, как конструктор. Возможно, если бы я не просидел бы несколько дней в библиотеке за «Механикой и механизмами», эта задача не казалась бы мне такой простой, но сейчас, когда я брал деталь в руки, я сразу понимал ее предназначение и уверенно крепил на нужное место.