Страница 58 из 60
Развитие нашего, российского производства для этих людей невыгодно - вкладывать надо много, прибыль, если она вообще будет, будет существенно меньше. Проще ввозить иностранное. Что касается хайтека, то максимум, который в такой ситуации нужен самим олигархам - электронные банковские системы, которые связали бы их с заграничными счетами, обеспечив заодно и комфортное ведение дел здесь, в России.
Собственно, вся экономика России сейчас и в ближайшем будущем - это сырьевики, созданные для них удобства и средства для постепенного уничтожения лишнего населения, средства самые разные, от ларьков с паленой водкой до телевизоров с мыльными операми. Причем контроль над сырьевыми гигантами все больше и больше переходит в руки иностранцев, преимущественно американцев и англичан. Особо умные олигархи покупают себе вместо нефтяных вышек футбольные клубы, а прочие - остаются при иностранцах наемными менеджерами.
После того, как границы республик бывшего СССР открылись для товаров и капиталов Запада, Запад, находясь в господствующем положении победителя в Холодной войне, буквально разобрал нашу страну на запасные части для своей экономики, пользуясь апатией населения и корыстолюбием тех, кто приХватизировал страну. Потакая реформам в России, запад заботился прежде всего о себе, а не о благе жителей бывшего СССР, ибо избиратели Буша-старшего и Клинтона жили не где-нибудь под Смоленском, а в США. И когда стоял вопрос "Кому отдать самые выгодные рабочие места?", ответ был неизменен - своим. Наше промышленное производство подорвали ввозом импорта, оставив только сырье, с которым самим уже лень возиться. Наши мозги, выращенные при СССР, выращенные его системой образования, также благополучно вывезли, прекрасно сознавая, что вывезенный "мозг" займет одно рабочее место, пусть и престижное, но создаст еще пару-тройку менее престижных, на которые можно пристроить своих. А когда "мозг" что-нибудь изобретет, можно будет производить это у себя, используя из российских компонентов разве что алюминиевые чушки. Ведь это только у нас до сих пор министры бредят "экономической эффективностью", на западе ее давно уже выбросили на помойку и заботятся все больше о создании рабочих мест для своих избирателей. Если, например, сталелитейные заводы начинают вдруг переезжать из США в какую-нибудь Латинскую Америку, то немедленно запускается социальная программа, позволяющая большинству тех, кто должен был работать на этих заводах, подняться вверх по социальной лестнице, заняв место в других отраслях экономики. В современной России, славной отсутствием соцобеспечения, такого не дождешься. Всех интересует только прибыль, быстрая, сиюминутная, максимальная… Если для того, чтобы производство пшеницы в России было прибыльно, ее должно производиться в четыре раза меньше, ее будет производиться в четыре раза меньше, а трое и четырех крестьян будут пить горькую, сидя без работы. Цены на продовольствие при этом поднимутся, но кого это интересует? Прибыль, только прибыль! Кто указывал нам на пример сельского хозяйства в Европе и США? Там свое фермерство дотируют и оберегают от конкуренции с чужим, у нас - принудительно сокращают его численность в угоду прибыли.
Объективно оценивать эффективность предприятий и их роль в нашей "экономике переходного периода" можно только в том случае, если оценивается и количество созданных ими рабочих мест, и количество рабочих мест, которые из-за экономической политики этих предприятий были потеряны. Сырьевой завод, давший своим рабочим "хорошую по нынешним временам зарплату", отнял ее у рабочих обрабатывающей промышленности, если он поставляет сырье за рубеж. Конечно, рабочий скажет: "А почему я должен получать меньше? Это их проблемы, обрабатывающей промышленности!" На первый взгляд он прав, однако отнял-то он вместе со своим работодателем, всю зарплату промышленных рабочих, а получил от отнятого только малую часть. Остальное получат те, кто будут обрабатывать его сырьевую продукцию за рубежом. И налоги из их зарплат получит чужое правительство, а не наше, у которого опять не найдется денег починить отопление в доме рабочего, не найдется денег, чтобы нанять хороших учителей в школу, где учатся его дети. А безработные будут толпиться у заводоуправлений, чтобы поработать хоть за какие-то деньги.
Экономика, таким образом, не приобретает капиталы, а теряет их. Сырьевой капитал по большей части не инвестируется в промышленность, которая должна его приумножить и, посредством банков, вложить в хайтек. Сырьевой капитал разрушает остатки этой промышленности, оставляя в стране лишь из несырьевых секторов экономики только сферу услуг с индустрией развлечений и обеспечивающим их узким сегментом хайтека - телекоммуникациями.
В отчетах о росте экономики скрывается роль остального сырьевого сектора, а не только нефти и газа. Сталь, алюминий, никель, зерно, лес… список того, что Россия вывозит, не обрабатывая, длинный и печальный. И объемы этого экспорта растут, якобы улучшая положение в экономике? Так ли это?
На самом деле - нет. Российское общество с того момента, как опять начали расти цены на нефть, находится в положении обжирающегося толстяка. У нашей экономики развивается не "голландская болезнь", которую нам приписывают некоторые, наша экономика больна банальным ожирением. Большая ее часть, именно производственная часть, атрофировалась, и экономика не в силах переваривать получаемые за сырье деньги. Каждый новый миллиард долларов, полученный за проданную нефть приносит больше проблем, чем пользы, однако не получать его, не требовать налогов с получающих его нефтяных компаний нельзя - такой экономике от таких мер будет еще хуже. Точно так же организм, отяжеленный жиром, не в силах ограничить себя разумным количеством пищи, а заплывшие жиром органы не в силах нормально усвоить и преобразовать в строительный материал и энергию новую пищу.
Жир в данном случае - это безмерно раздутая торговля и сфера обслуживания. Торговля, не дающая роста экономике, а лишь высасывающая из нее деньги. Торговля на чужих условиях, которая всегда убыточна. Приток нефтедолларов страну с такой экономической структурой надо называть не стабильным, а хроническим, ибо это болезнь.
Доллар, пришедший в экономику, попадает не в сферу производства, а в сферу торговли и обслуживания, и играет там роль, обратную той, какую должен бы играть. Сфера обслуживания и торговля вынуждены поднимать цены на свои товары и услуги вслед за инфляцией (доллары-то в экономику идут потоком, предложение денег растет) и одновременно, чтобы выдержать конкуренцию за новые доллары, как минимум не повышать зарплату своим сотрудникам, а то и вынужденно задерживать ее или временно не платить вообще. Сырьевые доллары, вкладываемые сырьевиками через банковскую систему в экономику, по существу перестают приносить ожидаемый доход. Экономика, чрезмерно связанная внутренней конкурентной борьбой, расти не может, какие бы небоскребы не вздымались ввысь в черте МКАД. Эту невозможность роста убедительно показал мировой кризис 1929 года, кризис перепроизводства и излишней конкуренции в сфере промышленных товаров. Ожидаемые доходы крупных промышленных компаний оказались тогда существенно ниже прогнозов биржи и в результате США и весь мир, кроме изолированного СССР, погрузились в затяжную депрессию, выбросившую миллионы людей на улицу, поставившую их на грань голодной смерти.
Оплывшая жиром переразвитого общества потребления, страна стала небывало экономически уязвимой. Вопрос краха современной российской финансовой пирамиды теперь - это уже не вопрос "Будет или не будет?", а вопрос "Когда будет?".
Увы, наше государство сейчас перед лицом экономического тупика бессильно. Решись оно на действия, способные наладить элементарные условия для того, чтобы в России было бы выгодно вкладываться во что-то, кроме добычи сырья, эти меры не поддержат ни бизнес, ни "экономически активное" (живущее в достатке) население, все слишком заинтересованы своими личными проблемами - как не напрячься лишний раз. Еще меньше одобрения вызовут такие меры у Запада, так как конкуренты ему не нужны, ему нужна Россия в качестве нищего сырьевого придатка.