Страница 20 из 27
— Ручки, — напомнил Артур, бросая Ивану наручники — Давай, капитан, не упрямься…
Иван, тяжко вздохнув, поднял наручники и окольцевался в положении «руки за спину», повернувшись к Артуру спиной.
— Очень приятно, — облегченно вздохнул Артур. — А теперь — давай, на переднее сиденье. Давай!
— Те двое — автоматы на предохранители, кругом и потопали сюда, — скомандовал Иван. — Потом — можно и в машину.
— Ты уже в наручниках, капитан, а все командуешь! — нервно хохотнул Артур. — Не поздно ли?
— Пока я здесь — я командир, — тихо сказал Иван. — Лучше на «бэтээр» посмотри. — И громко откашлялся. Пулеметы «бэтээра» плавно поехали влево и остановились на Артуре.
— На предохранитель — ставь! — недовольно крикнул Артур. — Кругом!
Бегом марш!
«Индейцы» на середине полянки поставили автоматы на предохранители, развернулись и затрусили к джипу. Иван, удовлетворенно крякнув, приблизился к машине и забрался на переднее сиденье. В этот момент у «бэтээра» происходила трогательная сцена: обезумевший от радости Морис тискал своих вновь обретенных женщин, не обращая внимания на отрешенное лицо супруги и сдержанные рыдания падчерицы.
— Стой! — вдруг заорал Шифер, догоняя «индейцев». — Стой, базар есть!
— Не понял! — насторожился Артур. — Что за дела?
— Сказать кое-что надо, — жестом успокоил его помощник Ивана, показывая руки — автомат он оставил возле бэтээра. — Все путем, старшой, все путем… Я хотел намекнуть насчет режима содержания…
— Чего там намекать, — нахмурился Артур. — Если твой командир будет себя хорошо вести, сразу отпустим — как только бабки получим.
— Не, я не про то, я не про то, — скороговоркой зачастил Шифер. — Ты вот что, старшой… Имей в виду… Короче, мы все в курсе, ну, насчет ваших жопошных замашек…
— Ты чего несешь, малый? — Артур обиделся. — Помоев поел?
— Не-не, обидеть не хочу, — заверил Шифер. — Просто предупреждаю… Ну, насчет педерастии вашей… Короче, ежели командира кто хоть пальцем тронет, мы вам тотальный впопураз устроим…
— Тотальный чего? — удивился Артур. — Как сказал?
— Ну, знаешь, как пословица гласит: «в попу раз — не педераст», — протараторил Шифер. — Вон, у нас для такого дела свой грузин есть — большой охотник… — Тут Шифер обернулся к «бэтээру», махнув призывно рукой, крикнул:
— Правильно я говорю, Коба?! — и изобразил непристойный жест. От «бэтээра» дружно заржали, а здоровенный ставропольский грузин Загрия плотоядно зарычал и почесал волосатую грудь.
— Ну а воще, кроме шуток, ежели кто хоть пальцем командира тронет, мы потом каждого мужика, кто с вашей стороны приедет, будем того… опускать. И подробно pacсказывать, почему такое свинство приключилось. Будете вы республикой пидоров. Усек? — дополнил Шифер.
— Ну и шутки у твоего подчиненного, капитан, — насупился Артур, укоризненно посмотрев на Ивана. — Хоть сейчас стреляй…
— Это не шутки, старшой, — веско сказал Шифер. — Никого обидеть не хотел, просто предупреждаю. Ты сам бывший спец — прекрасно знаешь, что такое боевое братство. В общем, поверь мне на слово — так и будет.
Артур пристально посмотрел на прапора.
— Ладно, учтем, — пообещал он. — Никто вашего командира пальцем не тронет. Это я тебе отвечаю…
…Покурив «шалы», Иван воровато огляделся и извлек из кармана крохотный кусочек четырехгранного надфиля. Сев лицом к выходу, он скрестил ноги и принялся за свою обычную послеобеденную процедуру — обтачивание заклепок на кандалах. Заклепки были массивные, такие и нормальным напильником стачивать — целый день уйдет. А уж работать сантиметровым огрызком стершегося надфиля — натуральный мазохизм. Зачем он это делает, Иван и сам толком не знал. Даже если удастся в один прекрасный день расковаться (именно день — на ночь пленникам надевали наручники, что делало работу невозможной) и в одиночку перебить всю охрану, удрать отсюда все равно не получится. «Нычка» располагается у них на довольно приличном расстоянии от границы Республики — вокруг села, жители которых немедленно схватят непонятно откуда взявшегося славянина и сдадут куда надо. Или вообще пристрелят из первых попавшихся кустиков, а потом подойдут посмотреть, нет ли у него чего хорошего в карманах. Так что надежда на досрочное освобождение была призрачной и эфемерной. Тем не менее вот уже почти неделю Иван с маниакальным упорством стачивал заклепки — должно быть, все из-за своего упрямого характера. Обыскивали их ежедневно, но на крохотный кусок надфиля никто внимания не обращал — так он и лежал в кармане вместе с обломками спичинок, ничем от них неотличимый на ощупь. Надфиль выбросил Махмуд, предварительно разбив его молотком на мелкие кусочки. Ну кто мог предположить, что эти кусочки на что-то еще годны?
Ближе к вечеру подъехал Артур — забирать Жюльена на переговоры.
Через день он возил переводчика куда-то в село, где был телефон. Жюльен упрашивал заведующего филиалом побыстрее заплатить обещанный выкуп и, разумеется, пользуясь случаем, жаловался, что бандиты плохо с ним обращаются.
Как и предполагал прозорливый Артур, со сроками выкупа возникли небольшие проблемы — компания не слишком торопилась отдавать похитителям полмиллиона долларов. Управляющий говорил, что на счет филиала пока что перевели двести пятьдесят тысяч. Вторая половина вот-вот ожидается. Очевидно, руководство компании уповало на правоохранительные органы Республики или какую-то счастливую случайность. Только случайностей здесь не бывает — тем более счастливых. А правоохранительные органы, декларативно объявившие войну похитителям живого товара, на самом деле таковую войну вести не в состоянии. Не будешь же воевать со всем своим народом…
В этот раз вопреки обыкновению обычно веселый Артур был замкнут и угрюм. Приказав отвести Жюльена в свой «Ниссан», он зашел в хибару и жестом показал тенью следовавшему за ним Махмуду, что желает общаться с Иваном тет-а-тет. Махмуд послушно нацепил на Ивана наручники в положении «спереди», смачным пинком выгнал Антуана и удалился сам.
— Твои хлопцы совсем оборзели, капитан, — криво ухмыльнувшись, начал Артур, присаживаясь на краешек замызганных нар. — Представляешь: выследили сегодня меня, когда к «соседям» ездил, остановили тачку посреди дороги и потребовали, чтобы я немедленно тебя освободил. Как бандиты, честное слово!