Страница 11 из 32
Наши странствия через каменные нагромождения, словно воздвигнутые перед самым центром континента какой-то злобной волшебницей, растянулись на три дня. Емкости с водой еще полны, но все равно мы скупо распределяем ее между людьми и животными. Запас травы, заблаговременно сделанный на последних зеленых лугах, каждая лошадь несет на своей спине.
Нам приходится прилагать значительные усилия, чтобы расчистить путь. Вот кто-то воюет с помощью лома с глыбой весом в тонну, которую он тщетно пытается сдвинуть. Потом берется за домкрат – напрасные усилия. Приходится использовать полдюжины лошадей и канат. Чистокровки напрягают свои мощные мускулы так, что трещат кости! И наконец скала выползает из углубления, переворачивается два или три раза: путь свободен. А через сто метров все начинается сначала. И это при изнурительной жаре, когда камни настолько раскалены лучами солнца, что к ним невозможно притронуться.
Ночь такая же жаркая, как день, ибо каждая каменная глыба отдает накопившееся тепло, и всем нам приходится получать слишком большую часть этого дара.
О боже, когда же мы выберемся из этого ада!
…И все-таки мы продвигаемся вперед, и я надеюсь, что завтра, вероятно, доберемся до свежей воды, которая покажется нам божественным нектаром в сравнении с той, что мы пьем сейчас. Наша вода нагрелась до такой температуры, что еще чуть-чуть, и можно будет заваривать чай, не кипятя ее.
Сегодня утром герр Шэффер ускакал на разведку со своими соотечественниками. Они возвращаются в полдень с радостными лицами. Камни, которые разбросаны впереди на этом раскаленном песке, по размеру еще крупнее, но зато более редки, и наши разведчики обнаружили между ними нечто вроде дороги, по которой караван пройдет без особых усилий.
Можете себе представить, с каким восторгом восприняли мы эту новость!
Действительно, пора выходить из этого пекла, потому что запасов воды и фуража осталось всего на полдня. Совершенно необходимо накормить и напоить лошадей, иначе нам не выбраться…
Вдруг мрачная туча заволакивает солнце. Тотчас начинает темнеть чудовищные тучи покрывают все небо: черные, с синевой, окаймленные зловещими ободками цвета меди!.. Это буря. застигшая нас совершенно неожиданно, подобно внезапному катаклизму в атмосфере, стремительная, как мощный взрыв упавшего астероида.
Мы находимся в узком каменистом проходе, где повозки могут двигаться только гуськом; направо и налево – камни по три-четыре метра в диаметре, касающиеся один другого и образующие подобие стены…
Караван останавливается. Как раз вовремя! Раздается удар грома, и одновременно молния прочерчивает черное небо с востока на запад. Можно подумать, что это какой-то сигнал.
Две секунды спустя, словно некий титан сгреб в руку все грома двух полушарий и сбросил их в одной точке, удары грома достигают неимоверной силы. И уже не отдельные молнии рассекают тучи, а миллионы их вспыхивают в секунду, без малейшего перерыва. Одновременный залп множества артиллерийских орудий – просто невинный хлопок петарды по сравнению с оглушительным грохотом грома.
Лошади оцепенели от страха. Они дрожат, склонив головы, Наши лица стали смертельно бледны и как бы фосфоресцируют, освещенные этим дьявольским светом. Неужели мне почудилось? Кажется, что земля под ногами заколебалась. Трудно разобраться в наших ощущениях: мы ослеплены и оглушены.
Но вот все сомнения исчезли: эта атмосферная конвульсия невиданной силы передается земле. Нас сбивает с ног. Подняться удалось лишь через полминуты, ибо землетрясение длилось тридцать секунд.
Едва мы успели прийти в себя, как ураган вступает в новую фазу. Представьте себе ливень, мгновенно затопляющий местность, когда земля под вами буквально уходит из-под ног, и вы поймете, сколько воды одновременно обрушилось на наш лагерь. К счастью, мы находимся на возвышенном месте, в противном случае наверняка погибли бы под толщей воды.
Вдруг перед нами появляется высокий канадец, пролезший на четвереньках под повозками.
Ураган длится одну минуту. Это страшное проявление гнева капризного существа, именуемого природой Австралии, прекращается столь же внезапно, как началось. Смолкают раскаты грома, гаснут молнии, рассеиваются тучи, и снова светит солнце…
Мы с радостью встречаем появление дневного светила, поскольку промокли до нитки. Но температура достигает 45ш, и наша одежда быстро просыхает.
Караван вновь трогается в путь, проходит пятьсот-шестьсот метров, и тут в голове нашей колонны раздаются возгласы разочарования. Движение снова прекращается. Что еще случилось?
Робартс, которому не терпится узнать причину остановки, забирается на брезентовый верх последней повозки, за которой следуем мы.
– Ну что там?
– Беда! Дальше дороги нет!
– Как – нет дороги?
– Путь преграждает скала, огромная, как дом. Надо поворачивать назад.
– Назад? – переспрашивает сэр Харви. – Легко сказать. Как вы хотите повернуть здесь повозки? Наши повозки едва не касаются бортами скал слева и справа.
– Дьявол! Мы – в ловушке!
Вдруг перед нами появляется высокий канадец, пролезший на четвереньках под повозками. Он шел впереди как разведчик.
– Что там такое, Фрэнсис? – спросил сэр Рид.
– Ошибки здесь нет, метр. Именно по этой дороге мы прошли утром, но, несомненно, в результате землетрясения произошли сдвиги почвы. Какое несчастье! Лес находится менее чем в двух лье отсюда, и там есть чистый источник.
– Что вы предлагаете, Фрэнсис?
– Надо отойти назад.
– Но как это сделать?
– Мы действительно не можем развернуть повозки. Но дышло каждой из них прикреплено двумя чеками. Я вытащу их и прикреплю дышло сзади каждой повозки. Распряженные лошади смогут тогда развернуться. Мы вновь их запряжем и запросто вытащим повозки из тупика.
– Браво! – вскричали мы хором, услышав такой простой план, дающий реальный шанс выбраться из западни.
– Благодарю вас, Фрэнсис, – сказал скваттер. – Ступайте, мой друг, и быстро принимайтесь за работу.
После часа лихорадочного нетерпения мы трогаемся уже во главе каравана, не ускоряя аллюр лошадей, которые с таким же нетерпением, как и мы, стремятся поскорее выйти из каменистой пустыни. Пройдя менее километра, мы обнаруживаем место, где можно повернуть направо или налево, и, наконец, выбраться из ловушки, в которой оказались все 20 человек и 120 лошадей. Мы радостно обсуждаем перспективу достичь деревьев, пусть даже не отбрасывающих тени, свежей травы и водных источников.
Мисс Мэри идет пешком, опираясь на руку своего брата Эдварда, одаряя всех улыбкой. Сириль подошел к Келли, которая не в силах скрыть своей симпатии к моему товарищу. Они оживленно беседуют, и я улавливаю обрывки фраз.
– Ну, конечно, мсье… уверяю вас! Об этом знает у нас каждый в Англии…
– О, нет, мадемуазель, поверьте мне, что французы не едят это, а только лягушек. То, о чем вы говорите, не водится в наших реках. Не правда ли, мсье?
Я улыбаюсь, но не отвечаю, предоставив моему товарищу без помех читать лекцию об амфибиях насмешливой ирландке.
– Эдвард, – говорила мисс Мэри своему брату, – я надеюсь, что мы еще застанем его живым. Бедный отец, как он должен был страдать!
– Да, милая Мэри, мы его разыщем, я тоже на это надеюсь. Провидение не оставит его своей милостью!
Меня трогает эта привязанность детей, которая не ослабевает перед лицом трудностей. Их надежда порождена твердой верой, которая заслуживает благополучного исхода.
– Стоп! – раздается внезапно громкий возглас впереди. И волнение сразу охватывает всех путешественников, которые немедленно останавливаются.
– Мы не можем пройти дальше! – продолжает тот же голос, звучащий, как горн. – Дорога перерезана рвом глубиной более ста футов!
Услышав эту новость, дрогнули даже самые мужественные. Мне хочется увидеть, что же там, впереди.
Я подхожу к краю рва. Все верно – никаких преувеличений. Ров шириной 15 и глубиной 30 метров круто обрывается вниз. Перебраться через него совершенно невозможно. Некоторые скалы возле него рассыпались, разбитые бурей, несомненно, достигшей здесь максимальной силы. Если бы мы находились в этом месте во время урагана, то молнии превратили бы в прах всех нас, наших животных и багаж. Что же касается самого рва, то это, конечно, последствие землетрясения.