Предвидение (ЛП)

Не то, чтобы Ник этого не понимал. Та же судьба грозит его любимой матери, которая окажется в руках его врагов, если он не придумает, как изменить будущее, которое заставляет его кричать во сне, как и Калеба его кошмары прошлого.

Калеб остановился рядом с Ником, как будто пытаясь защитить его.

— Сколько ты был Адским охотником?

— Десять лет.

Ник нахмурился.

— Погоди, что?

— Ага, согласен с Ником. Никто не получает такой короткий срок.

— Да, если ты продаешь душу ради кого-то, а не ради себя.

Ник многозначительно кашлянул.

— Так, запускайте паровоз, кондукторы. Мне нужны объяснения. Я знаю, что когда мы освободили Завида, его преследовал Адский охотник, который хотел утащить его назад в реальность-тюрьму… Но это все, что я знаю по данному вопросу. У меня снова такое ощущение, как будто я на уроке Химии и передо мной стоят странные штуковины. Я так понимаю, бывают разные Адские охотники?

— В какой-то мере, — наконец-то объяснил Калеб. — Адские охотники — проклятые души, которые, как почему-то считает Торн, могут искупить свою вину. Он заключил договор с Мавронимо, чтобы по возможности спасать эти души. И если все соглашаются на условия, то им можно отработать свой долг у Торна. Если они высмаркиваются и ведут себя хорошо, то по окончанию срока живут нормальными счастливыми жизнями.

— Звучит неплохо.

Доктор Бердетт горько усмехнулся.

— Ты себе не представляешь, что за нами присылает другая сторона. Они знают каждую мысль, каждый страх, каждое желание. И они используют их против тебя. Худший ад на свете. Они неугомонны и обладают отличным воображением.

Калеб кивнул.

— Да, они плохие. Я не лажу с большинством из них, — он потер висок. — Так как ты оказался у Торна?

— Я обменял душу на жизнь сына.

Челюсть Ника отпала, когда он понял последнюю часть.

— Когда Бабба попал в жуткую аварию с Хэнком в колледже?

Хэнк был старшим братом Марка, в честь которого он назвал сына. Он был лучшим другом Баббы, погибшим в аварии. Об этом никто не говорил, но это преследовало Баббу с Марком, именно поэтому тот защищал своего напарника, и они были близки, как братья.

Пусть они и ругались, как престарелая парочка, но стоит кому-нибудь косо посмотреть в сторону Марка, Бабба его тут же прикопает.

Его отец кивнул.

— Майкл чуть тоже не умер в ту ночь. Все произошло не совсем так, как он помнит. Это тоже часть моей сделки. Я не хотел, чтобы у моего мальчика было еще большее чувство вины.

Доктор Бердетт замолчал от захлестнувших его эмоций. Когда он снова заговорил, его голос дрожал.

— Они сказали нам выбрать погребальные одежды для Майкла. Сказали, что ночь он не переживет, — из уголка его глаза скользнула слеза. — Вы себе не представляете, каково услышать такие слова о ком-то, кого любишь…

Калеб горько рассмеялся.

— Знаю, уж поверь.

Доктор вытер лицо и шмыгнул носом.

— Когда Майкл родился, и я увидел эти неземные, мудрые не по годам глаза, я понял, что в нем наша кровь, и что однажды его могут призвать бороться с невероятными ужасами, которые ходят среди нас при свете дня. Я изо всех сил старался уберечь его от этого. Отдалил от моей семьи, защищал и скрывал от него вещи, с которыми нам приходится разбираться ежедневно. Но все равно, зло, как вы, находит его, не важно где он.

— Извините, — сказал Ник, — у меня вообще-то есть чувства!

Калеб закатил глаза и покачал головой.

— Да, не Ника тебе нужно бояться… но все равно продолжай.

Тот тяжело вздохнул.

— Часть меня всегда верила, что из-за этого Майкл попал в аварию. Это зло следовало за ним той ночью, чтобы добраться до меня или него, прежде чем он узнает о своих силах.

— Возможно, — Калеб сочувственно покачал головой. — Кого ты призвал для своей сделки?

— Каифаса.

Тот издал звук, указывающий на плохой выбор доктора Бердетта. Или же демон мутировал в курицу и собирался отложить яйцо.

С Калебом возможно все.

Калеб застонал, прикрыл лицо руками и уставился на доктора Бердетта сквозь расставленные пальцы.

— Во имя чего ты призвал этого придурка?

— Он ответил, когда остальные промолчали, — просто ответил тот. — Моя кровь еще не успела засохнуть, как появился Торн и начал орать, что сделка не действительна и что она противит какому-то коду. По какой-то причине он взялся за мой случай и смог отложить приговор, потому что я поступал из благородных побуждений.

— Тебе повезло. Торн не часто так поступает.

— Знаю. Именно поэтому я все еще время от времени охочусь для него. Мне кажется, что я ему очень обязан.

— Если бы ты знал, что ему пришлось дать взамен, то понял бы, что должен ему гораздо больше.

— Ты о чем?

— Ни о чем, — Калеб развернулся к Нику. — Ну как, тебе лучше?

— Неа, я еще больше сбит с толку. Кто такие Адские охотники?

Калеб протяжно застонал.

— Ты как пес со старой костью. Никогда не знаешь, когда нужно ее зарыть.

— Почему он знает так мало?

— Он частично Сефирот.

Доктор Бердетт замер на несколько секунд, затем покачал головой.

— Невозможно.

— И все же, вот он. Полная противоположность тому, кем должен быть Малачай, потому что в нем кровь матери, которая наполовину Сефирот.

Усмехнувшись, доктор Бердетт скрестил руки на груди.

— Ну, все это не безумнее, чем мое существование, так что я заткнусь.

Обернувшись, Калеб наконец-то сжалился над Ником.

— Отвечу на твой вопрос — ты уже встречался с Адскими охотниками, просто не знал этого, и к счастью, они не узнали тебя, Мистер Смертельный враг, проклятие их существования.

— Ладно… и откуда они появились?

— Они были необходимым злом после Беллум Магнус. Твой великий предок выпустил и совратил с пути истинного столько демонов во время первой войны, что мы не могли разогнать их по их дырам. Как и Артемида со своими Темными Охотниками, Калосум создал воинов, которые должны были охотиться на них и либо возвращать их в их тюрьмы, либо убивать. Первую группу набирали среди добровольцев. Среди них были лучшие воины и герои Беллума. И так как они осознавали, насколько опасны создания, которых они преследуют, то и понимали, насколько коротка их жизнь. Долго на крутых ребят не поохотишься, либо проиграешь битву, либо умрешь. Калосум понимал, что невозможно постоянно набирать воинов с такой силой и навыками. Вряд ли их успеют подготовить вовремя.

— Как и в случае с Майклом, — сказал доктор Бердетт, продолжая объяснение. — Так что они решили привязать свои оуиса и души к мечам и медальонам Сефиротов. После их смерти медальоны призывают других членов семьи, достойных, по их мнению, принять меч и продолжить битву. Против этого соблазна не устоять, и как только ты дотрагиваешься до медальона, то пропал.

Калеб горько рассмеялся.

— От этого не избавишься. Только если Габриэль запретит тебе сражаться. Он единственный, кто может забрать у тебя Сераф и вернуть его в медальон до твоей смерти.

Господи. Не очень-то весело.

— После того, как это овладевает тобой, что становиться с человеком, которым ты был?

— Это не одержимость, — быстро сказал Калеб. — Это как с Малачаем. Они получают память предков, чтобы воззвать к их знаниям и силе в бою с демонами, которых им нужно искать. Знаешь, Ник — это как чит-код, чтобы получить большого монстра в конце игры, не зарабатывая очков опыта.

— Чем больше демонов мы убиваем, тем сильнее становимся.

— Ага, — Калеб хохотнул. — И если одному из них удастся убить Малачая, то он станет Большим папочкой их всех. Именно поэтому, парень, нам нужно держать тебя от них подальше.

— Заметано. Избегать Адских охотников, острых предметов и все адские реальности, адские пасти и крошек, орудующих мечом… кроме той, с которой я встречаюсь.

— Ты правда встречаешься с Арелем? — переспросил доктор Бердетт.

— Ага.

— Мир сошел с ума, — он бросил взгляд на Калеба. — Это конец света?