Страница 13 из 14
Отсутствие системы спасения на эксплуатируемых шаттлах – на самом деле сама идея, что NASA вообще может употреблять термин «эксплуатация» применительно к такой сложной системе, как Space Shuttle, – было проявлением послеаполлоновской гордыни NASA. Команда NASA, которая отвечала за проектирование шаттла, была той же самой, что обеспечила высадку 12 американцев на Луну и их благополучное возвращение на Землю, после того как они преодолели 400 000 километров космического пространства. Программа «Аполлон» представляла собой величайшее инженерное достижение в истории человечества. Ничто другое, от египетских пирамид до Манхэттенского проекта, и близко не стояло. Мужчины и женщины, которым был обязан своей славой «Аполлон», не могли не находиться под влиянием этого успеха. И хотя ни один участник команды разработчиков системы Space Shuttle не позволил себе святотатственно заявить: «Мы боги. Мы можем всё», по сути сам шаттл стал такой заявкой. Не могли простые смертные спроектировать и благополучно эксплуатировать корабль многоразового использования, приводимый в движение самыми большими в мире сегментированными неуправляемыми[38] твердотопливными ракетами, лишь богам это было под силу.
Однако нашей группе TFNG предстояло столкнуться не только с неизвестными пока качествами нового корабля. Миссия NASA в послеаполлоновскую эпоху также представляла собой неизведанную территорию. Одолев безбожников-коммунистов в соревновании за полет на Луну, теперь NASA должно было, в сущности, заниматься космическими грузоперевозками.
NASA преподнесло конгрессу{6} идею шаттла под тем соусом, что эта система сделает полеты в космос дешевыми, и у агентства были все основания для такого заявления. Самые дорогостоящие части системы, ускорители и пилотируемый орбитальный корабль, были многоразовыми. На бумаге шаттл вполне нравился счетоводам от законодательной власти. NASA убедило конгресс придать ему статус общенациональной Космической транспортной системы (Space Transportation System, STS). Принятые в этой связи законодательные акты, в сущности, гарантировали, что каждый спутник, изготовленный в Штатах, будет запущен в космос на шаттле: каждый научный аппарат, каждый военный и каждый связной. Одноразовые ракеты, которые использовали для запуска этих аппаратов NASA, Министерство обороны и телекоммуникационная отрасль, все эти «Дельты», «Атласы» и «Титаны», ожидала участь динозавров. Они просто не смогли бы конкурировать с шаттлом по цене. NASA должно было стать космическим аналогом почтовой сети UPS (United Parcel Service).
Но это означало, что из всех запланированных полетов шаттлов лишь немногие – с научными лабораториями и предназначенные для ремонта спутников – действительно потребуют присутствия человека. В большинстве своем полеты будут иметь целью доставку спутников на орбиту – а с этим беспилотные ракеты замечательно справлялись в течение десятилетий. Короче говоря, новая миссия NASA под лозунгом «запускать всё» без всякой необходимости подвергала астронавтов смертельному риску при выполнении обычных для беспилотных ракет задач.
В тот момент, когда общественности представляли нашу группу, NASA должно было чувствовать себя неплохо. Агентство имело монополию на рынке запусков в США. Оно также собиралось захватить значительную долю зарубежного рынка запусков спутников. Четыре орбитальных корабля должны были стать для агентства дойными коровами. Однако эта бизнес-модель зависела от быстрой оборачиваемости кораблей. Точно так же, как обычная транспортная компания не может получать доход, если ее машины находятся на техобслуживании, шаттлы не могли быть прибыльными, простаивая в ангарах. Флот шаттлов должен был летать, и летать часто. NASA собиралось быстро довести частоту полетов системы STS до 20 с лишним в год. И даже с учетом всех сокращений после «Аполлона» существовали оптимистические прогнозы, что у агентства будет достаточно персонала, чтобы сделать это.
Переход от программы «Аполлон» к программе Space Shuttle стал для NASA радикальной переменой. Все теперь было другим. Новая миссия агентства состояла в том, чтобы возить грузы. Машина для перевозки грузов должна была быть многоразовой – а в этом у агентства тогда еще не было опыта. Частота полетов предполагалась такой, что NASA предстояло планировать несколько десятков задач одновременно: разрабатывать и проверять программное обеспечение, тренировать экипажи, тестировать состояние кораблей и полезных грузов. Все это NASA предстояло делать с намного меньшим количеством сотрудников и с меньшими ресурсами, чем оно имело в эпоху «Аполлона».
Сомневаюсь, что кто-нибудь из 35 новичков, стоявших на сцене, в полной мере отдавал себе отчет в том, какими опасностями чреваты шаттлы и новая миссия NASA. Но даже если бы мы об этом знали, это не имело бы значения. Если бы д-р Крафт объяснил нам в деталях, на что мы только что подписались – быть среди первых людей, которые летают на неуправляемых твердотопливных ракетных ускорителях и делают это без страховки со стороны системы аварийного спасения в полете, запускать спутники, которые в действительности не требуют пилотируемой ракеты, по графику, предполагающему предельное напряжение людей и ресурсов, – наш энтузиазм не уменьшился бы ни на йоту. Для многих из нас делом всей жизни было вписать свое имя в историю в качестве астронавтов. Мы хотели летать в космос, и чем быстрее и чаще (и кому какое дело до того, что там в грузовом отсеке), тем лучше.
Глава 7
Замедленное развитие
В первый день в качестве кандидата в астронавты я столкнулся с двумя вещами, которые не волновали меня раньше: выбор штатской одежды и совместная работа с женщинами. В течение 32 лет моей жизни всегда, начиная с памперсов, существовала система, которая меня одевала. 12 лет я учился в католических школах и носил форму соответствующей системы. За четыре года в Вест-Пойнте в моем шкафу не было ни одного предмета гражданской одежды. ВВС тоже решали за меня, что мне носить. Ни разу – ни в школьные времена, ни позже – мне не приходилось стоять поутру перед шкафом и размышлять, в чем бы сегодня пойти. Как следствие, в вопросах моды я был абсолютно безграмотен. И не я один. Я уже замечал, что некоторые астронавты-ветераны носят брюки в клетку. Даже мне при всем моем невежестве в вопросах стиля это казалось несколько старомодным. Когда мои дети видели одного из этих несчастных в клетчатых штанах, они украдкой посмеивались над ним. По сей день при виде игрока в гольф в традиционных клетчатых брюках мои взрослые дети комментируют: «Папа, посмотри – не иначе астронавт!» Военный астронавт мог явиться на вечеринку в спортивном костюме или в слаксах, и, честно говоря, ни один из присутствующих военных астронавтов не заметил бы, что тут что-то не так.
К счастью для детей, в мой ограниченный гардероб клетчатые штаны не входили. При первой попытке одеться на работу мне потребовалось подобрать удовлетворительный комплект из одной из четырех пар однотонных брюк и одной из четырех однотонных рубашек. Я потерпел фиаско. За завтраком жена с таким выражением, как если бы я явился с кольцом в носу, произнесла: «Ты ведь не собираешься пойти на работу в таком виде?» Этот вопрос за первые несколько недель жизни в NASA мне пришлось услышать множество раз. Донна даже пригрозила, что приделает к штанам и рубашкам метки с изображениями животных, как на детских вещах фирмы Garanimals. Бывало, она посмеивалась надо мной: «Львы сочетаются со львами, а жирафы с жирафами». Я же ничего не имел против этого предложения. Для меня это была отличная идея.
Но если я не имел ни малейшего представления, как себя одеть, то в части совместной работы с женщинами я был просто жителем другой галактики. В женщине я видел исключительно сексуальный объект – непредвиденное следствие 12 лет учебы в католической школе. Священники и монахини-наставницы вдолбили в меня, что женщины тождественны сексу, а секс ведет к вечным мукам. Ни в каком другом контексте девушки не обсуждались. О них никогда не говорили как о реальных людях, которые могут о чем-то мечтать. Их не рассматривали в качестве врачей, ученых или астронавтов. О них говорили только как об «источнике греха». Самый прямой путь в ад проходит между ног женщины – это все, что я узнал о женском поле подростком. Опять же грудь женщины ведет тебя к Вельзевулу. На самом деле, даже если ты мечтаешь о женских прелестях (губительный для души смертный грех нечистых мыслей) – это тоже прямая дорога в ад. Только брак отменяет эти правила. В этом случае секс оправдан – но продуктивный секс. В замужестве женщина достигает наивысшего положения в жизни, лежа на спине и производя детей. «Основная цель брака состоит в деторождении» – такова была догма из учебника моей жены по предмету «Замужество» за 1963 год в средней школе Св. Марии.
38
«Неуправляемыми» в смысле регулирования тяги и возможности выключения по требованию.
6
Конгресс, разумеется, утверждал и утверждает каждый год бюджет NASA и принимает принципиальные решения об одобрении крупных космических программ, однако до этого агентство должно было заручиться поддержкой исполнительной власти. Именно Белый дом нужно было (и к концу 1971 г. удалось) убедить, что многоразовая космическая система – это рациональное вложение тех небольших по сравнению с пиком 1965 г. средств, которые он готов был запрашивать для NASA.