Страница 15 из 16
Я за голову схватился, когда увидел целую груду наконечников. Благо Рейчел полюбила меня, а не какого-нибудь там тупицу, и потому выход из создавшейся ситуации нашел быстро. Нашел первого попавшегося аборигена, к слову выглядевшего в связи с потерей копья весьма печально, и сказал:
– Можете прийти и забрать свои наконечники обратно: Неустрашимый Золотоходец Тед все их благословил. И теперь им под силу пробить шкуру любого крокодила, если те вдруг объявятся снова.
Да, забыл еще добавить: мы с Рейчел совершили обряд бракосочетания по местным канонам. Не то чтобы нам вдруг пришла в голову такая мысль, все сложилось несколько иначе. Больше на острове нас ничего не задерживало, мы уже назначили день отплытия, когда меня нашел Старк.
– Лео, – начал мяться он. Что для него нетипично – вообще-то он человек прямолинейный. И потому одно это меня уже заинтриговало.
– Говори, Старк, говори, – кивнул я.
Даже если у них осталась еще какая-нибудь неразрешенная проблема, после крокодила вряд ли она покажется нам серьезной.
– Да тут такой вопрос… – снова замялся он, пока наконец не решился: – Вы с Рейчел женаты? Если нет, то вам срочно следует пожениться.
– А к чему такая спешка? – Нет, против женитьбы я по-прежнему не имел ничего против, но доберемся до цивилизации – и пусть наш брак благословят в настоящем храме.
– Понимаешь, на следующем острове, где вам так или иначе придется побывать, к таким вопросам относятся весьма щепетильно. Там считают: если желаешь разделить с женщиной ложе, перед этим обязательно должен скрепить себя с ней узами брака. На острове живут рапанги, а они весьма своеобразный народ. К тому же если Рейчел будет свободной девушкой, найдется множество охотников сделать ее своей женой; и оно тебе надо?
– Не надо, – мотнул головой я. – К чему оно мне?
Ладно бы только женихи – я им всем быстренько охоту женихаться отобью. Но чтобы не вступать в конфронтацию со всем населением острова, нам с Рейчел придется иметь раздельные ложа. И что в этом хорошего?
Когда я объяснил Рейчел внезапно возникшую перед нами ситуацию, та раздумывала недолго.
– Я не против, – сказала она. – Единственное… Лео, надеюсь, ты собрался жениться на мне совсем не потому, что так сложились обстоятельства?
– Нет! – Голос мой был тверд как кремень, и Рейчел тут же убежала подбирать в жалких остатках своих нарядов подходящее к случаю платье.
Сам обряд особенного впечатления на меня не произвел. Всё выглядело как и обычно: счастливая невеста в красивом платье с огромным букетом в руках, и тоже нарядный, но хмурый жених.
Справедливости ради, хмурость моя была вызвана не сомнением в предстоящем ответственном шаге, который перевернет всю мою жизнь и сделает многие привычки ненужными; другим. Мне все не давала покоя мысль: как много сокровищ нам придется здесь бросить! Ибо после долгих размышлений стало ясно: вывезти их не представлялось никакой возможности.
Неустрашимый Тед, которому пришлось исполнять обязанности дружки жениха, тоже был хмур, и по той же причине. Еще хмурым выглядел Гаспар, тайно влюбленный в Рейчел, хотя и старательно пытался это скрыть. И потому абсолютно равнодушный к золоту и прочим сокровищам Блез выглядел самым веселым из нас.
Рейчел была весела и, поглядывая на меня, то и дело улыбалась. Но не от осознания того, что наконец-то ей удалось захомутать такого славного, а главное, перспективного во всех отношениях мужчину – причина была иной.
По местным обычаям, перед бракосочетанием тело жениха с ног до головы покрывают сложным разноцветным узором. Причем полностью, даже лицо! Представляю, как по-дурацки в ее глазах выглядел я в подвернутых выше колен штанах, потому что местная мужская юбка по понятным причинам мне не подходила, а сплести ее с подолом подлиннее времени уже не оставалось.
Головешка, отведав пальмового вина, уснул еще до начала церемонии, и потому его за нами повсюду носили на руках, должен заметить – с почтением.
Время от времени он приходил в себя, брал в руки кубок, хрипло ко мне обращался: «Лео!..», вероятно желая произнести тост, после чего отхлебывал и снова уходил в небытие. Таким он был и перед алтарем, представляющим собой незнакомый мне сломанный механизм Прежних, где мы с Рейчел давали друг другу клятву. Таким он прибыл и к пиршественному столу.
Все остальное походило на наши обычаи. Пир горой, песни, пляски, наказы новобрачным, тосты, обильные возлияния и прочее. Разве что за неимением родителей ни со стороны жениха, ни со стороны невесты, все предназначенные им здравицы были посвящены Неустрашимому Теду. Мне даже его пару раз пришлось будить, когда здравицы казались особенно интересными. Опасаюсь только, что ни одной из них он не оценил.
В новобрачную ночь – вероятно, в качестве профилактики – я получил от Рейчел небольшой разнос. Она обвинила меня в том, что, по ее мнению, слишком часто на кого-то там поглядывал. Обвинения совершенно беспочвенные, поскольку в основном я был занят тем, чтобы не чесаться – непривычная к краскам кожа зудела во многих местах.
А днем позже, уже глубоким вечером, мы и отбыли с этого острова. Причина отплыть по темноте была самая уважительная. Перед тем как отправиться к рапангам, нам предстояло заглянуть в грот, перегрузить в лодку припрятанные в нем сокровища и взять на буксир другую – со слитками.
Чтобы жители острова не волновались за нашу судьбу, мне пришлось объяснить им, что Неустрашимый Золотоходец Тед в темноте видит так же хорошо, как и при свете солнца. Что полностью соответствовало действительности, ведь у того было устройство Прежних.
Остров, который населяли рапанги, назывался весьма кратко – О. Это обстоятельство давало нам надежду запомнить его название на всю оставшуюся жизнь, ведь и само слово «остров» начинается именно с этой буквы.
Такими же сдержанными оказались и его жители. А еще суровыми, поскольку за все время нашего пребывания на острове никто из них даже не улыбнулся. Причем не только нам, но и друг другу. Местный вождь, взглянув на меня, затем на жавшуюся ко мне под его строгим взглядом Рейчел, спросил:
– В блуде живете?
– Нет, мы поженились на Папайо.
– Вот я и говорю, что в блуде.
– Это еще почему?
– На Папайо все блудники, потому что обычаи у них неправильные.
Я вздохнул. На острове нам предстояло задержаться на несколько дней, поскольку внезапно занедужил Блез. Еще накануне он выглядел абсолютно здоровым человеком, и вдруг на́ тебе – его охватил жар и затрясло в лихорадке. Рейчел надела ему на палец целебный перстень, который достался ей при дележке обнаруженного нами клада пирата Зосима Рыжая Борода.
– Правда, я совсем не уверена, что узор на нем именно тот, который и нужен, – надевая на палец Блеза украшение, пояснила она.
Именно в узоре из семи драгоценных камней, который можно менять по желанию, целебные свойства перстня и заключались. Потому что каждый из них соответствовал определенному заболеванию. Была у Рейчел и подсказка – трактат знаменитого лекаря древности Ависьена, где все узоры были подробно объяснены. Жаль только книга досталась нам в таком состоянии, что часть ее страниц прочитать невозможно.
Блез смотрел на перстень с некоторой опаской, хорошо памятуя о том, чем закончилось знакомство с подобным украшением некоего господина Брестиля – тайного советника короля Андлавии. Не пускаясь в подробности, скажу лишь, что проблемы господина Брестиля отразились и на нас. Ведь именно после них нам всем и пришлось срочно покинуть родину, иначе нас ждали бы если не смерть, то огромные неприятности.
Опасения Блеза от внимания Рейчел не ускользнули, и она, понимая причину его нервозности, поспешила успокоить.
– Да не бойся ты! – сказала девушка. – У Брестиля был совсем другой узор. Давай покажу, какой именно.
Блез испуганно отдернул руку. Все верно: кому же хочется испытать на себе действие перстня как сильнейшего слабительного и при всех навалить в штаны подобно малому дитяти или же тайному советнику короля Андлавии господину Брестилю?