Страница 26 из 116
Как историк, Георгий Кониский еще не оценен по достоинству, ибо счастливый мадригал приносит иногда более славы, нежели создание истинно высокое, редко понятное для записных ценителей ума человеческого и малодоступное для большего числа читателей.
Протоиерей И. Григорович, издав сочинение великого архиепископа Белоруссии, оказал обществу важную услугу. Будем надеяться, что и великий историк Малороссии найдет себе наконец столь же достойного издателя.
1 Матф. 27, 29 (Прим Г. Кониского.)
2 Евр. 6, 6. (Прим. Г. Кониского.)
3 Матф. 6, 6. (Прим. Г. Кониского.)
4 Быт. 22, 5. (Прим. Кониского.)
5 Быт. 47; 6, 11. (Прим. Г. Кониского.)
6 Матф. 10; 16, 17. (Прим. Г. Кониского.)
7 Псал. 5, 2. (Прим. Г. Кониского.)
8 Матф. 18, 7. (Прим. Г. Кониского.)
ПОСЛЕСЛОВИЕ К "ДОЛИНЕ АЖИТУГАЙ"
Вот явление, неожиданное в нашей литературе! Сын полудикого Кавказа становится в ряды наших писателей; черкес изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно. Мы ни одного слова не хотели переменить в предлагаемом отрывке; любопытно видеть, как Султан Казы-Гирей (потомок крымских Гиреев), видевший вблизи роскошную образованность, остался верен привычкам и преданиям наследственным, как русский офицер помнит чувства ненависти к России, волновавшие его отроческое сердце; как, наконец, магометанин с глубокой думою смотрит на крест, эту хоругвь Европы и просвещения.
ВАСТОЛА, ИЛИ ЖЕЛАНИЯ
Повесть в стихах, сочинение Виланда, издал А. Пушкин. С.-П-бург, в тип. Департамента Внешн. торг. 1836, в 8, стр. 96.
В одном из наших журналов дано было почувствовать, что издатель "Вастолы" хотел присвоить себе чужое произведение, выставя свое имя на книге, им изданной. Обвинение несправедливое: печатать чужие произведения, с согласия или по просьбе автора, до сих пор никому не воспрещалось. Это называется издавать; слово ясно; по крайней мере до сих пор другого не придумано.
В том же журнале сказано было, что "Вастола переведена каким-то бедным литератором, что А.С. П. только дал ему напрокат свое имя, и что лучше бы сделал, дав ему из своего кармана тысячу рублей".
Переводчик Виландовой поэмы, гражданин и литератор заслуженный, почтенный отец семейства, не мог ожидать нападения столь жестокого. Он человек небогатый, но честный и благородный. Он мог поручить другому приятный труд издать свою поэму, но конечно бы не принял милостыни от кого бы то ни было.
После такового объяснения не можем решиться здесь наименовать настоящего переводчика. Жалеем, что искреннее желание ему услужить могло подать повод к намекам, столь оскорбительным.
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ
Повести, изданные Пасичником Рудым Паньком. Издание второе. Две части, в 8 д. л. XIV, 203 и X, 233, в тип. Департамента Внешн. торговли.
Читатели наши, конечно, помнят впечатление, произведенное над ними появлением "Вечеров на хуторе": все обрадовались этому живому описанию племени поющего и пляшущего, этим свежим картинам малороссийской природы, этой веселости, простодушной и вместе лукавой. Как изумились мы русской книге, которая заставляла нас смеяться, мы, не смеявшиеся со времен Фонвизина! Мы так были благодарны молодому автору, что охотно простили ему неровность и неправильность его слога, бессвязность и неправдоподобие некоторых рассказов, предоставя сии недостатки на поживу критики. Автор оправдал таковое снисхождение. Он с тех пор непрестанно развивался и совершенствовался. Он издал "Арабески", где находится его "Невский проспект", самое полное из его произведений. Вслед за тем явился "Миргород", где с жадностию все прочли и "Старосветских помещиков", эту шутливую, трогательную идиллию, которая заставляет вас смеяться сквозь слезы грусти и умиления, и "Тараса Бульбу", коего начало достойно Вальтер Скотта. Г-н Гоголь идет еще вперед. Желаем и надеемся иметь часто случай говорить о нем в нашем журнале {1}.
1 На днях будет представлена на здешнем театре его комедия "Ревизор". (Прим. Пушкина.)
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ
18-го января нынешнего года Российская Академия была удостоена присутствия его светлости принца Петра Ольденбургского, избранного ею в почетные члены. Непременный секретарь Д.И. Языков открыл заседание чтением краткой истории Академии.
Екатерина II основала Российскую Академию в 1783 году и повелела княгине Дашковой быть председателем оной.
Екатерина, стремившаяся во всем установить закон и незыблемый порядок, хотела дать уложение и русскому языку. Академия, повинуясь ее наказу, тотчас приступила к составлению словаря. Императрица приняла в нем участие не только словом, но и делом. Часто осведомлялась она об успехе начатого труда и, несколько раз слыша, что словарь доведен до буквы Н, сказала однажды с видом некоторого нетерпения: все Наш да Наш! когда же вы мне скажете: Ваш? Академия удвоила старание. Через несколько времени на вопрос императрицы: что словарь? отвечали ей, что Академия дошла до буквы П. Императрица улыбнулась и заметила, что Академии пора было бы Покой оставить.
Несмотря на сии шутки, Академия должна была изумить государыню поспешным исполнением высочайшей ее воли: словарь окончен был в течение шести лет {1}. Карамзин справедливо удивляется таковому подвигу.
"Полный Словарь, изданный Академиею, - говорит он, - принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев; наша, без сомнения, счастливая судьба во всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость: мы зреем не веками, а десятилетиями. Италия, Франция, Англия, Германия славились уже многими великими писателями, еще не имея Словаря: мы имели церковные, духовные книги; имели стихотворцев, писателей, но только одного истинно классического (Ломоносова), и представили систему языка, которая может равняться с знаменитыми творениями Академий Флорентийской и Парижской".
Многие из членов Академии участвовали в издании "Собеседника Любителей Российского Слова". Следующее происшествие, говорит г. Языков, достойно быть сохранено в памяти: Фонвизин доставил в Собеседник статью под названием "Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание". Вопросы явились в Собеседнике с весьма остроумными ответами. Приведем здесь некоторые.
В. Отчего все в долгах?
О. Оттого, что проживают более, нежели дохода имеют.
В. Отчего не только в Петербурге, но и в самой Москве перевелись общества между благородными?
О. От размножившихся клубов.
В. Отчего главное старание большей части дворян состоит в том, чтобы поскорее сделать детей своих людьми, а в том, чтобы поскорее сделать их гвардии унтер-офицерами?
О. Оттого, что одно легче другого.
В. Отчего в век законодательный никто в сей части не помышляет отличиться?
О. Оттого, что сие не есть дело всякого.
В. Отчего у нас не стыдно не делать ничего?
О. Сие не ясно: стыдно делать дурное, а в обществе жить не есть не делать ничего.
В. Отчего у нас начинаются дела с великим жароми пылкостию, потом оставляются, а нередко и совсем забываются?
О. По той же причине, по которой человек старается.
В. В чем состоит наш национальный характер?
О. В остром и скором понятии всего, в образцовом послушании и в корне всех добродетелей, от творца человеку данных.
В. Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют, и весьма большие?
О. Предки наши не все грамоте умели.
NB. Сей вопрос родился от свободоязычия, которого предки наши не имели.
Сии ответы писаны самой императрицей.
Под председательством А.А. Нартова (1802-1813) Академия издала: Грамматику Российскую. Сочинения и переводы Академии. Словарь, расположенный по азбучному порядку. Перевод Летописи Тацитовой. Перевод Путешествия Младшего Анахарсиса.
В 1813 году, по смерти Нартова, А.С. Шишков, бывший в то время за границей с государем императором, назначен председателем Российской Академии. Под его руководством Академия издала следующие книги: Известия Академии, 11 книжек (1815-1823). Повременное издание, 4 части (1829-1832). Краткие записки, 3 книжки (1834-1836). Квинтилиановы Критические Наставления (1834). Собрание сочинений и переводов А. С. Шишкова, 16 частей.