Страница 90 из 217
Вспышка. Отец потерял сознание. Космический спасательный шлюп несся уже в другом секторе галактики близ звезды, у которой не было даже названия. Он несся, покрывая многие тысячи километров в одно мгновение. Он уже и не видел ту звезду, вокруг которой много миллионов лет кружило девять планет с их многочисленными спутниками, кометами и астероидами. Сейчас он лежал недвижимый. Бледность его лица, скраденная отсветом индикаторов приборной панели шлюпа и скафандра, указывала на критическое состояние. Система жизнеобеспечения скафандра работала, согревала его тело, подавая кислород. Оставался последний прыжок через пространство. Отец, недвижимый лежал в кресле, Alarm индикаторы горели красными огнями, звездному страннику, гонимому ностальгической грустью, было уже все равно. Появились элементы последнего портала, последняя вспышка. Сдавленный выдох сопроводил прыжок через пространство. Шлюп стремительно несся по вселенной в Богом забытом уголке галактики. Отец лежал в кресле, пристегнутый ремнями безопасности. На приборной панели красным светом кричали Alarm– индикаторы. Основной гравикомпенсатор все-таки вышел из строя. Теперь назад дорога отрезана. Даже при диком желании вернуться было невозможно. При неисправном гравикомпенсаторе шлюп раздавит и в самом маломощном захудалом портале. Датчики, установленные в скафандре, продолжали фиксировать критическое состояние пилота.
Наконец движение спасательной посудины стабилизировалось. Постоянное прямолинейное движение никоим образом не отражалось на сердечно сосудистой системе. Дыхание Отца стало ровнее и глубже, пульс несколько участился. Ушел цианоз губ, кончики пальцев порозовели. Сатурация вернулась на 95 процентов. Отец выжил. Слава Всевышнему. Этот немыслимый прыжок Отец проделал впервые за всю историю человечества. Даже самому смелому полету инженерной мысли не привиделось бы такое испытание технического тандема человека и машины в обычных условиях. И само конструкторское решение о прочности и расчетной резистентности машины к перегрузкам было лишь гипотетическим. Никто и не посмел бы провести испытание при таких показателях перегрузок с человеком на борту. Да и не нашлось бы на всем свете нормального человека, изъявившего добровольное согласие на подобного рода издевательство над организмом. Прав оказался этот необыкновенный Трибун. Его расчеты были верны. Отец выдержал, хотя имел все шансы отправиться к праотцам.
Веки пилота дрогнули. Отец отстегнул фиксирующие ремни.
Он не помнил, как потерял сознание. В голове остались лишь смутные воспоминания о футболе, к которому Отец абсолютно ровно дышал, о теннисе, в который хотел научиться играть по-настоящему, о Рыжей, которую он любил больше всего на свете, о сыне, которого он никогда не видел и, по всей вероятности, никогда не увидит. Во рту остался привкус железа. Эта чертова кровь. Почему она на вкус не ванильная, к примеру, или не апельсиновая? Почему всегда железо? Он встал и начал растирать затекшие конечности, прошелся по шлюпу и попил воды, у которой вкус был, словно из унитаза. Хотя Отец никогда не прикладывался к фаянсовому трону, по его мнению, этот вкус должен быть именно таким. Вероятно это все от крови, скопившейся во рту за время этого головокружительного променада по Млечному Пути.
Отец размялся, походил, попрыгал, насколько это вообще возможно в условиях маленькой посудины. Проверил все системы кораблика. По всей видимости, Отцу еще повезло. Значительных поломок не было, если не считать основной гравикомпенсатор. Жизнеобеспечение не пострадало, значит жить можно. Это уже полбеды. Лучше быть красивым, молодым и богатым, подумал Отец, чем страшным, старым и больным. Без гравикомпенсатора можно лететь на уже набранной скорости, его отсутствие станет препятствием к дальнейшим прыжкам. Хорошо, что он не сломался раньше. В его отсутствие Отца вместе со шлюпом размазало бы по этому сектору галактики, что даже современные медицинские технологии не смогли бы его восстановить.
– Компьютер, где мы находимся?– Спросил он.
Время шло, Отец слонялся по шлюпу, словно медведь в жару. Наконец, ему это наскучило и, надев шлем, он вернулся в базу. Время хороший врач, и ужасно плохой косметолог.
Как было все давно. Давно он учился со своими сверстниками в институте, давно ему пришлось сорваться с места и отправиться на поиски своего потерянного брата. Давно его забрали в далекое будущее, давно он встретился с Рыжей. Как это все было давно. Отец очень устал. Еще сегодня он был на Земле, еще сегодня он летел с Мормоном на Марс. Все еще сегодня он побывал на мертвом Плутоне. Еще сегодня неприветливый Харон одолжил ему спасательный шлюп, на котором Отцу суждено пролететь в безумной скачке через всю галактику. Еще сегодня он пересек орбиту десятой и последней планеты солнечной системы– Кваоара. Все это было сегодня, и вот теперь, он, Отец, одинокий в своих скитаниях находится в неделе лета до Цватпахов, в неизученном и неприветливом уголке космического пространства, где он никогда не был, где его никто не знает и никто не ждет.
Ну, что же. Все реки текут. Акценты смещаются согласно бегу времени и событий. Он здесь, его не может не быть здесь, коль скоро он все равно прилетел. Значит, нужно выпутываться из этой ситуации. По другому нельзя.
База. Отец вернулся в тихий уголок зеленой заводи, скрытой от непогод дубом и могучими вязами. Невдалеке шумел водопад, расточая окрест мириады сверкающих, словно изумруды, брызг. На поляне остались низенькие стульчики и стол, заваленный рыбьей чешуей, да полупустые бокалы с пивом. На берегу, на корточках сидел Басмач спиной к Отцу, подбрасывая в руке разноцветные речные камни. Казалось, виртуальный собеседник не замечал ничего вокруг. Отец подошел легкой поступью и шлепнул своего мультимедийного компаньона по плечу:
–Здорово, недруг! Чем дышишь?
–Ах, это ты… Заходи, давненько тебя видно не было.
–Никак соскучился?– С улыбкой спросил Отец. Вид давнего своего друга несколько взбодрил его.
–Нисколько.– Сказал Басмач, вставая на ноги.– Еще бы пару– тройку лет тебя не видать, вот бы жизнь настала.
–Не говори… только от меня тебе будет трудно отделаться. Ты– праздник, который всегда со мной.
–Ты, я вижу, все-таки улетел с Земли. Отец, у тебя с головой очень большие проблемы. Чего тебе на Земле не сиделось?– Басмач театрально вскинул в воздух руки.– Благодать-то, какая. Не то, что в твоем каменном веке. Что ты там делать будешь?
–Тебе не понять.– Сказал Отец, присаживаясь на низенький стульчик.
Басмач сел рядом и молча уставился на Отца.
–Чего ты смотришь на меня, дырку во мне просмотришь?
–Смотрю, вот, я на тебя и думаю.– Ответил Басмач.
–Ну?– Спросил Отец,– кого думаешь?
–Думаю, что нелегко тебе на свете жить придется, конечно, при условии, что ты выживешь.– Басмач пожал плечами.
–А это уже не твоя забота. Мне жить. Здесь что мне ловить?
–У тебя хоть какой-то статус был, работа была…
Отец едва не подскочил на месте:
–Работа??? О какой работе ты говоришь, черт возьми? Лежать на диванчике всю жизнь в шлеме, моделировать траекторию спутников и прочую канитель? Это ты называешь работой? Я тебе скажу, твоя работа это– похороны заживо. Работа…– Фыркнул Отец и снова сел.
–Разговоров нет. У тебя будет лучше работа, если ты вообще сможешь вернуться.
–Да пошел ты. Вывел меня. Такое настроение было хорошее.– Отмахнулся Отец рукой.
–Ладно. Не бузи. Я вот что тебе скажу…– Начал, было, Басмач.
–Ты уже, по ходу, все сказал.– Буркнул Отец и приложился к пиву.– Лучше рыбы на стол принеси.
–Будет тебе рыба.– Сказал Басмач и на столике, усыпанном рыбьей чешуей, появилась связка сушеной тараньки. В бокалах потемнело пиво и занялось пеной.
Отец нехотя кивнул, одобряя жест доброй воли, но промолчал. Басмач продолжил:
–Если ты вернешься к себе на родину, я имею в виду в твое время, чем ты собираешься заняться?
Отец молча потягивал пиво. Не хватало сейчас еще и отчет давать этому вымышленному герою– любовнику, оригинал коего уже лет триста как гниет в земле.