Страница 50 из 217
В общих чертах скафандр обрисован, и Отец очень удивился, когда узнал, как и для чего и каким образом он устроен. Оперативной группой тут же был создан сценарий выхода в космос, смоделированы различные ситуации первого физического контакта с неизвестной цивилизацией. Решено было отправить Отца в точку прохода вместе с Дексаметазоном. Кандидатуру рептилии обсуждали меньше всего. В бортовом спасательном шлюпе ящер и неандерталец должны подойти к невидимой точке, и, если ничего не произойдет, выпустить Отца в открытый космос. А там, как карты лягут.
Отец не возражал. Риск подобной операции был, несомненно, высок. Однако Отцу надоело сидеть взаперти, тем более что терять ему, в общем, было нечего. Пролетарий несчастный, подумал Отец про себя. Решено предоставить Отцу скафандр, с минимальными автономными функциями, чтобы Отец не навредил миссии и себе. Значит, на коротком поводке решили меня прогуливать, да и делайте что хотите, только я сам себе не враг, подумал Отец. Хотя задним умом Отец понимал, что это решение не скоропалительное, что оно направлено на достижение максимального эффекта от миссии, только старые инстинкты противились насилию над свободой. В конце концов, здесь мне от них не убежать, в свое время не вернуться, так хоть прогуляюсь, проветрюсь, подумал Отец. Будет, что потом в старости вспомнить.
Космический аппарат продолжал непрерывно производить замеры напряженности магнитного поля, гравитационных составляющих, интенсивности излучения и многие другие параметры. Цифры лились в мозг Отца непрерывным потоком. Они шумели в ушах, прятались где-то за желудком, убегали в сальниковую сумку через Винслово отверстие, возмущая поджелудочную железу, возвращались к солнечному сплетению вдоль нижней полой вены, шутили шутки с блуждающим нервом, в ответ на что кишка перистальтировала, словно земляной червь, а обкладочные клетки плевались соляной кислотой, и, находя пристанище в корке, оседали там, вызывая прилив красных клеток к серому веществу.
Отец полулежал в своем конверте в виде басурмана османской эпохи в чалме, и раздумывал над точкой прохода, ведущей в потусторонний мир, в котором по неизвестным причинам знали его, Отца. Он никогда там не был, никому не нагрубил, никого не убил, и тем не менее, его там знали, похоже уважали, если не любили. И Отец был готов пожертвовать собой ради общего дела. Ему было плевать на высокие мотивы, тем более что их не было вовсе. Ему было плевать на славу, тем более что этим ее не стяжать. Ему было плевать на богатство, тем более что там он ничего ценного обнаружить не собирался. Он хотел прогуляться, немного забыть про Рыжую, посмотреть мир, и, в конце концов, ему было просто любопытно.
Глава 11.
Спасательный шлюп медленно приближался к кораблю. Отец сидел в своем кресле несколько уставший, но довольный. Космическое путешествие со счастливым выходом в открытый космос подходило к концу.
–Декс, как я тебе?– Отец повернулся к своему инопланетному коллеге.
–В каком смысле…?– Не понял Декс и только завращал глазами, будто стараясь найти ответ на этот глупый вопрос вокруг себя.
–В том смысле, что я– крутой космический рейнджер, который бесстрашно изучал точку прохода, рискуя своей жизнью, превозмогая все трудности и всякое такое.
–Рейнджер, ты там болтался, как тряпка на ветру, исследователь, я думал, ты в штаны надуешь от ужаса. Романтик без страха и упрека…– Заскрипел Декс.
–Да. Умеешь ты утешить. Хоть бы порадовался за меня. Может тут у вас и в открытом космосе назначают свидания, а у меня сегодня второй день рождения.– Отец правую ладонь приложил к левому локтевому сгибу, отмеряя половину руки.
Дексаметазон, видимо не знал досконально земной жестикуляции, или ввиду своей необычайной тактичности сделал вид, что не понял Отца и продолжал невозмутимо:
–Я лично вообще ни разу в открытый космос не выходил, так что уймись. Вышел– молодец, не вышел– тоже ничего себе, девки любить не перестанут.– Заскрипел Декс.
Ящер сидел на своем кресле, которое бортовой компьютер подогнал под его физиологическую позу. На нем был надет скафандр того же типа, что носил Отец. Только размер его и форма были под стать веганской рептилии. Протоколы космических полетов запрещают находиться на космических судах экстренного или аварийного пользования без скафандров. Все что меньше прогулочной яхты, расценивалось, как судно аварийного пользования. Отец против этих протоколов не возражал. Ему нравился скафандр, он был такой удобный и крутой. Было лишь единственное послабление служебного расписания– разрешалось находиться в шлюпе с открытым шлемом, который должен находиться в режиме ожидания экстренной ситуации. Они сидели в своих креслах и болтали. Отец немного запыхался. Болтаясь в космосе, его волосы легкой испариной слиплись на лбу. Отец заново переживал это удивительное приключение, выпавшее на его долю, кстати сказать, не без его же помощи, чем Отец в тайне от всех гордился. Мимо плыли звезды. В скафандре, в открытом космосе они выглядели еще ярче и больше, на фоне непроглядной бесконечной мертвой темноты, прямо так, сами по себе, не прибитые и не приклеенные к черному небосводу, висели и блестели яркие– яркие звезды. Их было так много, как себе нельзя и представить на Земле. Звезд было, как у дурака фантиков, очень много.
Когда прозвучал сигнал готовности к полету, Отец и Декс заняли свои места в креслах пилотов. Процедура подготовки к выходу в космос в спасательном шлюпе в плановом порядке– достаточно перегруженная проверками бортовых систем процедура. Учитывая, что это– не эвакуация с корабля, а запланированный выход в космос, астронавт должен вручную проверить все необходимые системы. Проверке подлежали системы навигации, системы автоматического и ручного пилотирования, системы жизнеобеспечения, заряд батарей, топлива, и всякой другой мелочи. Знать их все не обязательно, нужно лишь выполнять голосовые команды компьютера, вроде: посмотрите сюда, ткните палец сюда, поверни рычажок, и так далее. И все это нужно проделывать всякий раз, когда собираешься покинуть судно, учитывая, что до тебя то же самое делала корабельная автоматика.
После ручной проверки системы, Отец доложил о готовности к старту. При запланированном выходе в космос полет осуществляется с борта головного корабля. Самим пилотировать посудину не было нужды.
Открылся люк посадочной палубы корабля, и на Отца навалилась чернота, которую можно себе представить лишь в ужасе, когда тебе грезится всякая чушь в то время, когда ты с высокой температурой, укутанный в одеяло, наевшись аспирина, пытаешься забыться сном. Чернота непроглядная, пугающая непроглядная темень, бездонная бесконечная темнота. И, представив себе, что случись падать в этой темноте вниз, ты будешь падать всегда, даже когда умрешь с голода, и после этого ты будешь продолжать падать. А вокруг тебя будет непроглядная вечная чернота и точки звезд. Шлюп медленно отделился от палубы корабля. Вспыхнули на мгновение маршевые двигатели, капсула дрогнула и понеслась в пространстве. Отойдя на приличное расстояние, такое, что корабля не было и видно, вспыхнули тормозные двигатели, прикрепленные к крыльям. Отец, пристегнутый ремнями к креслу шлюпа, подался вперед. Спасательная скорлупка встала в точке прохода. Завизжал счетчик Гейгера: радиация выросла, но не была опасной.
Точка прохода. Отец ничего не почувствовал. Да потому и не почувствовал, что ничего не происходило. Цифры лились потоком, откуда-то теперь изнутри корабля. Они рождались сами по себе в виде электромагнитных возмущений сами по себе, будто в шлюпе находилась невидимая, неосязаемая радиостанция. Само существование спонтанного рождения материальной субстанции отрицалось законом сохранения энергии, который гласит, что энергия никуда не исчезает и не берется из ниоткуда. В ответ на повышение радиации шлемы автоматически захлопнулись– скафандры перешли в аварийный режим. Теперь, чтобы открыть скафандр, необходимо прямое попадание небольшой баллистической ракеты.