Страница 41 из 217
–Так, ходим, бродим. Милая моя решила мне Луну показать. Пошли, выпьем чего-нибудь. Тебе Джефа возьмем литр?– Отец покосился на Рыжую.
–Сашка,– Рыжая дернула Отца за рукав.– Ну что за дела? Я сейчас домой пойду.
–Да ладно, я же шучу. Так, по пиву немного, да и дел нет.– Сказал Отец. Рыжая как ошпаренная отскочила от Отца и направилась вспять на площадь Конфедерации.
–Декс, слушай, потом поговорим, видишь, у нас непримиримая ненависть к алкоголю, пока.– Отец помахал рукой и, понурив голову, затрусил к Рыжей.
Дексаметазон, шевельнул глазами и помахал обеими своими лапами вслед удаляющемуся Отцу.
–Кис, ну ладно, я же пошутил. Хватит дуться. Лопнешь.– Догнав, Отец обнял Рыжую за талию.
–Сашка, я уже устала от твоих шуток, надоело мне. Отстань. Я домой пошла.– Рыжая немного сопротивлялась для формы, хотя могла и дергаться посильней.
–Ну шутка же. Перед Дексом неудобно, пошли дальше. Я ведь впервые здесь, на Луне. Ну пошли.– Отец укусил Рыжую за мочку уха. Рыжая недовольно повела плечом в сторону. Хотя по всему было понятно, что ей особенно и не хочется домой.
Медленно Отец развернул Рыжую назад, в сторону метеорита. Так и продолжая ее вести за талию, будто боясь, что девчонка все-таки сбежит, они пошли дальше по проспекту.
–Интересно, что здесь делал Декс?– Сказал Отец, дабы немного увести в сторону разговор. Рыжая пожала плечами.– Это очень умная лягушка. Прохвост этакий. Дела какие, может? Он сегодня на Земле был, а сейчас здесь встретился. Странно как-то.
–Может конференция, может еще что-нибудь. Какая разница. Может просто, отдохнуть нульнул, мало ли. Хочешь есть?– Спросила Рыжая. И, не дождавшись ответа, потянула Отца в какой-то маленький закуточек, ютившийся между зданий.
Дверь звякнула колокольчиком, прикрепленным сверху. Отец и Рыжая вошли в небольшое кафе. В дальней стене, вместо бара, стояла стойка органического синтезатора, из которого время от времени посетители доставали снедь и напитки. Возле окошек находились полуоткрытые кабинки с уютными столиками, заправленными белоснежными скатертями, и стульями. На каждом столике стояла рамка объемного телевизора, который в случае одиночества мог оказаться и собеседником.
–Да чтобы твою мать…– Выругался Отец.
За столиком возле стойки органического синтезатора сидели Захаров и Ефимов. Ученые, увидев Отца, помахали ему рукой. Рыжая, увидев своих начальников, улыбнулась и поздоровалась одними губами. Отец махнул им в ответ.
– Этим-то что здесь надо? Что они, сговорились все тут. Декс, эти дьяволы, вот еще Басмача живьем увижу, и все, можно умирать. Пошли отсюда, пока они нас за стол к себе не пригласили. – Но, он опоздал.
–Отец, привет, пошли к нам, на чашку водки.– Засмеялся Захаров, видимо, приняв свою шутку за очень остроумную.
–Очень спасибо, но мы торопимся,– огрызнулся Отец. Он отметил, что ученые потягивают через бамбилью из колебасы ароматную матэ.– Слушайте, а что вы кальян с гашишем себе на стол не поставите? Это же лучше. Чего траву как телятам хлебать. Привет,– махнул он еще раз, и, взяв Рыжую в охапку, скрылся прочь.
–Во, нахал,– послышалось вслед.
–Ты смотри, демонстрацию здесь устроили. На Луне один город?– Спросил Отец, выйдя из здания.
–Прям, много. Армстронг– столица Луны. А так городов много.
–Вообще ничего не понимаю.– По закону больших чисел мы вообще не должны встречаться с ними, по крайней мере, лет четыреста. А тут за каких-то пять минут встретить всех твоих начальников. Это уже перебор, я так считаю.
–Пошли на смотровую площадку, там так красиво, весь город видно, и даже соседний Леонов.– Сказала Рыжая.
–Сейчас, еды какой возьму, будь здесь. Две секунды.– Сказал Отец и побежал в кафе на другой стороне улицы. Рыжая осталась снаружи. Через две секунды в дверях показался Отец. Тихо ругаясь в нос, он подбежал к своей подруге:
–Пошли бегом, потом расскажу.– Кинул он на лету, хватая за руку Рыжую.
Влюбленная пара перешла на бег трусцой, быстрее Рыжая скорость развить не могла ввиду своей половой принадлежности и роста. На бегу Отец рассказал, что в другой кафешке он встретил парня. Как его звать Отец не знает, знает только, что видел этого парня на космическом корабле, когда он подлетал к Земле.
Несколько совпадений. Отец не верил в совпадения. Сначала Декс, затем Захаров и Ефимов, потом парень с корабля. Вывод один: за ним следили. Хотя, казалось, зачем? На Луне, как, впрочем, и на Земле, есть прекрасные и незаметные электронные средства слежения. Что-то не вязалось. Даже предположить, что его хотят схватить, абсурд. Зачем? Отправить на Землю? С какой стати? Плевать, будь что будет.
Подойдя к гостиничному комплексу, двери бесшумно скользнули в стороны и Отец деликатно пропустил свою спутницу внутрь. Пройдя по вестибюлю, украшенному колоннами, выложенными малахитом и яшмой, Отец увидел черную арку выхода. В реальном пространстве выходы почти все стационарные. Взявшись за руки, молодые провалились сквозь черную бездну выхода. Они не заметили, что вслед за ними в вестибюль вполз Декс, он немного покрутил стеблями своих подвижных глаз, остановив свой взор на выходе, щелкнул хвостом и нехотя попятился назад, на тротуар.
Влюбленные оказались на головокружительной высоте под самым куполом Армстронга. Широкий коридор охватывал циркулярно свод купола и крепился непостижимым способом к прозрачной полусфере. Сам коридор был изготовлен из того же материала, что и купол. Отец подошел к стенке искусственного небосвода, перед ним возникла картина, поражающая своей, отличной от Земной, красотой. Насколько хватало глаз– серые холодные лунные пески. По краю горизонта– края кратера, в котором и находился Армстронг. Сам кратер был изрыт меньшими рытвинами кратеров, между которых петляли дороги для транспортеров. Горд был окружен целой сетью дорог и песком. В небе кружили маленькие пассажирские кары, чуть покрупнее– кары службы технического обеспечения и ремонта. Где-то рядом к краем кратера виднелась посадочная и техническая позиции, где садились планетарные катера. На орбите Луны виднелась тонкая полоска орбитальной лунной станции, словно кто-то нечаянно украл у Сатурна одно его кольцо и бросил его здесь.
–А Леонов где?– Спросил Отец.
Рыжая пожала плечами, прижавшись к Отцу.
–Не знаю, просто кто-то говорил, что с площадки можно его увидеть, сама я не разглядывала.
Вид был потрясающий. В небе появилась голубая планета. Такая родная и милая. Отец второй раз смотрел на матушку Землю из космоса, если с известными коррективами Лунный купол можно назвать космосом.
Мама Земля. Тебе больше четырех миллиардов лет, а ты так молодо выглядишь. Будь всегда такой же молодой и теплой, ласкай нас морозными утрами, утешай весенними дождями, балуй нас летней жарой, купай нас в своих синих реках, спасай нас озоном и облаками. Баюкай нас осенним листопадом, целуй нас ветрами, расти детей наших травами, согрей нас теплом недр твоих, корми нас утренним бризом, успокой нас сырой землей. Мы, сыны твои, стоим и смотрим на тебя, родную. Мы любим тебя, мы отдадим жизнь за тебя, будь всегда с нами. И ты будешь всегда в сердцах наших, даже если придет время разлететься в разные края. Мы– это ты. Мы по всей вселенной разнесем нашу любовь к тебе, мы расскажем далеким звездам, что нет роднее тебя никого. Мы– кровь твоя, мы– плоть твоя. Мы– дыхание твое, мы– горе твое. Нас много, нас будет еще больше, и расти будет наша любовь к тебе. Ты подарила нам вселенную, ты дала нам крылья и воздух, ты научила нас тебя любить, ты отпустила нас. Ты подарила нам свободу, ты обрела свободу в нас, мы дети твои. Мы защитим тебя. Люби нас всегда, и наша любовь не умрет. Живи ты и Бог даст, будем живы и мы.
Отец стоял и смотрел на висевшую в небе родную планету. Рыжая стояла рядом, такая тихая и покорная, что Отец на мгновение поверил, что она такой и будет всегда. Внизу, так далеко от родной планеты, прямо под ногами Отца, кипела жизнь. Там, внизу, под куполом, вопреки космической эволюции, на мертвой и лишенной атмосферы планете, жили люди, радовались, работали, смотрели кино и спектакли, строили себе дома, летали под куполом в маленьких карах. Им было глубоко наплевать, что космический разум распорядился быть Луне мертвым довеском, возмущающим атмосферу и океаны Земли, юродивой падчерицей голубой планеты. Им было наплевать, что Луна, которой тоже более четырех миллиардов лет, всегда была мертвой. Она никогда не знала мук рождения первой жизни, радости ее первых шагов, горечи первых ошибок и разочарований, умиления первыми успехами. Она это не знала, она была мертва. И людям на это было наплевать. И метастазы Земли, укрытые от коварного солнца и космоса, прозрачными прочными куполами, росли и ширились. И им было наплевать, что Луна мертва, и что она никогда не будет плодоносить. Им плевать, что Луна– мертвый выкидыш вселенной, изрытый мириадами метеоритов. И нет и тени угрызения, что мертвое космическое тело продолжают рыть земные отпрыски. Такова воля Всевышнего, таков великий и непостижимый космос, таков закон природы. А внизу, под куполом стоял самый красивый город мертвой планеты. Он благоухал цветами и травами, он зеленел деревьями и плющом с разных далеких и близких планет. Он дышал натурализованным и естественным кислородом, омывался водой, привезенной с далекой Европы. Он освещался иногда солнцем, а порой и искусственным светом, когда солнце на две недели покидала его. И это было здорово.