Страница 27 из 217
Отец хотел, чтобы ему дали такую же работу.
–Нет, будет много интереснее,– заскрипел Дексаметазон. Видимо он снова залез в голову к Отцу.
–Ну, ладно, ребятки, пора нам собираться в путь далекий, край родимый.– Сказал Отец и мысленно дал понять Басмачу, что терпеть своих гостей стало уже невыносимо. Появилась серая арка.– Мне нужно закончить одно великое дельце.– Сказал он и подмигнул Нюре. Девушка покраснела и убежала обратно в бетаку.
–Ну, ладно, бывай,– Сказал Ефимов.– Скучно будет– заходи.
–Завтра ждем тебя на работе. Только не сильно опаздывай. Мы это терпеть не будем.– Сказал Захаров, поднимаясь с кресла.
Отец пожал руки мужикам и те ушли.
–Декс, а ты кого ждешь?– Спросил Отец, заметив, что тот не собирается уходить.
–Ты же хотел, чтоб я остался.– Сказал тот.
–Ладно, пес с тобой, посиди тут пока. Я быстро.– Сказал Отец и зашел в кусты.
Журчание маленького водопада выдало Отца. Однако в его планы не входило потерять лицо перед этой жабой.
–Хороший диурез– хорошее настроение,– сказал тот, реабилитируя свое глупое положение и скрылся в бетаку.
Отец вошел в будуар к своей наложнице. Та сидела на краю кровати. Уголки ее губ свисали к подбородку, словно слюни. Это значило, что Отца ждет нелицеприятный разговор. Решив сразу перейти в наступление, он сказал:
–Что-то я ничего не понял, Нюра, у тебя плохая интуиция?
–Что ты заставляешь меня краснеть перед незнакомыми людьми? Они же не дураки. Эти твои прозрачные намеки…– Девчонка была готова заплакать.
–Ну ладно, малыш, не бухти.– Отец поцеловал ее в шею. Нюра недовольно повела плечом.– Ну не дуйся. Будешь дуться– я тебя на месяц ласки лишу.
–Ну и лишай, больно мне нужно.– Сквозь сопли залепетала Анна.
–Не хнычь, малыш, обещаю, больше не буду.
Отец принялся ластиться к девушке, которая секунда за секундой таяла. Отец провел пальцами по ее красной кайме губ. Нюра жадно схватила пальцы губами.
Руки. Объятия. В руках вся сила мира. Весь мир на кончиках пальцев. Блаженство. Отец ощущал себя героем. Он непобедим, он вечен. Для него ничего не было невозможного. Упругая кожа пахнет особенно. Жаркое дыхание. Отец обладал целым миром. Ничто не было сейчас важно для него. Прикосновение. Так много в жизни зависит от прикосновения, Отец это понимал. Центр удовольствия замкнулся в круг. Нервные импульсы колесили по мозгу, не находя выхода. Все ушло в небытие. Имел смысл лишь шепот. Полудрема. Блаженство. Этот мир, который он оставил за дверьми, ожидал его. Отец был занят. Этот мир, эта вселенная подождет. Он занят. Нет ничего важней этого шепота и кожи, такой упругой и шелковистой. Позже, все будет позже. Волна. Нет, пока не время. Сердце так безудержно колотит по грудной стенке. Пусть. Не время. Солнце, Земля, галактика. Чушь. Это бессмысленно. Время остановилось, ожидая Отца. Жди. Отец занят. Есть дела важнее. Пусть все идет к черту. Солнце, не слепи глаза. Я тебя не слышу. Уже ничто не важно. Волосы. Как это на самом деле красиво. Что может быть прекраснее этих волос. Раствориться. Хочется раствориться, скрыться навеки в этих волосах. Нет. Пусть это будет вечно. Пусть это никогда не кончится. Пусть кончится вечность, но эти волосы– никогда. Я так хочу. Во власти Отца повелевать вселенными. Кому это надо? Наплевать на вселенные. Прикосновение. Ради этого стоит жить. Больше ничего не надо. Глубокий вздох. Аромат чистой кожи. Она пряная и молодая. Ты и только. Синее– синее море. Укутаюсь твоей синевой, запутаюсь твоими волосами. Прикосновение. Жизнь, ты прекрасна. Прекрасна и настолько же бессмысленна. Ради волос, кожи, прикосновения. Жарко. Немного жарко. Пусть. Немного жарко и чуть больно. Пусть. Немножко боли– это хорошо. Я немножко прикрою болью спину. Я так хочу. Волна. Я погружаюсь. Все бессмысленно. Уже глубоко. Еще волна. Еще. Бег. Безудержный бег, безумная скачка, галоп. Прыгнул. Все. Свободный полет. Волна захватывает тело, несет его вдаль. Буря. Вселенная, к черту тебя, умри. Мне некогда. Агония. Ты меня погубишь. Все. Жаркий поцелуй. Губы. Все великолепно. Все… Все. Давай успокоимся. Все уже позади. Уже все кончилось. Чуточку жаль. Последний раз. Кожа, как хорошо ты пахнешь. Всюду волосы. Больно. Уже нестерпимо больно. К черту все это. Уже все закончилось. Куда делась буря. Мир, ты ждешь меня. Погоди, я сейчас выйду. Глоток воздуха. Жарко. Время, заводи мотор, поехали дальше. Я свободен.
–Куда ты?– Спросила Нюра.
–Там Декс, эта ящерица.– Одевался Отец.
–Так не все ушли что ли?– В глазах Нюры сверкнула молния.– Ты же обещал.
–Он– же животное.– Улыбнулся Отец.
–Он умнее тебя во сто раз. Они, веганцы– телепаты. Ну, как ты мог.– На глаза Нюры навернулись слезы.
–Ну не обижайся, все, теперь точно в последний раз.– Сказал Отец и поцеловал ее в щеку.
–Уйди,– сказала Нюра и заплакала в ладони.
–Не реви, я люблю тебя.– Сказал Отец. Он всегда так говорил, когда нужно быстро и эффективно успокоить девчонку.
–Правда?– Удивилась Нюра. Глазки ее просветлели.
–Ну конечно, глупенькая.– Отец снова ее поцеловал. На сей раз негативизм куда-то ушел.– Очень люблю, не реви.
–Не буду.– Девчонка улыбнулась.– Ты всегда меня будешь любить?
Отец кивнул, собрался и вышел. Дверь тихонько скрипнула. Он пробрался тоненькой тропинкой к заводи, где оставил рептилию.
То, что он увидел, превзошло все его ожидания. Рептилия парила в воздухе на стульчике, который она позаимствовала у столика, стоящего на берегу заводи. Вокруг бушевал хаос. Проносились обломки космических кораблей, взрывы, феерия звуков и красок. Появлялись новые корабли, они палили неведомыми лучами. Порой открывался вид изнутри разных кораблей, где у управления сидели земляки Декса, такие же страшные крокодилы. Они ругались, скрипели, хлопали ушами, стреляли по чужим кораблям. Кусок какого-то корабля упал к ногам обезумевшего Отца, пошипел и также быстро испарился. Вид из космоса изменился, показывая поверхность какой-то планеты. Туда падал корабль малинового цвета, освещенный яркими всполохами взрывов и пожара. Еще раскаты ударов неведомого оружия. Ящер выполз из корабля. Раздался чудовищной силы взрыв, Отец упал на землю. Пиначет, казалось, взбесился. Он метался по веткам, как мартышка. Всюду шипело и пенилось пламя, обдавая жаром все вокруг. И вдруг, все закончилось. Декс повернулся к потерявшему дар речи Отцу и спустился на стульчике наземь.
–Я тут без тебя фильм начал новый смотреть, ты не против?– Спросил он.
Отец помотал головой, так и не приходя в себя.
–Так это был фильм?– Спросил Отец, еще не отошедший от былого зрелища.
–Потрясающие эффекты. Столько шума было вокруг этого фильма, да все недосуг. Времени посмотреть нет. Ты, я гляжу, живешь в спартанских условиях. Похвально.
–Круто. У вас все фильмы такие?– Спросил Отец, поднимаясь с земли.
Декс его понял правильно.
–Ты имеешь в виду эффект присутствия? Все.– Ящерица кивнула своей ужасной головой.– На твое усмотрение. Можешь смотреть в плоском виде, в объемном, с эффектом присутствия. Можешь выбрать эффект участия. Будет выглядеть, как если ты сам летаешь на корабле, стреляешь в этих гадов. Можешь сам играть за любую сторону. Если хочешь, можешь изменить сюжет. Только я люблю лишь присутствовать. Тогда становится понятной актерская игра, замысел сценариста и режиссерская работа. Ты со мной согласен?– Спросил Дексаметазон.
Отец глупо кивнул.
–А эта сволочь– Басмач мне ничего не показывает.– Обиженно произнес Отец.
–Так ты, наверное, не просил его. Видишь ли, домашний компьютер ограничен в действиях желанием обитателя. Он может тебе лишь советовать что-то, да и то если ты сам этого захочешь.
–Слушай, Декс, а как эти мужики, начальнички мои, сюда попали, да и ты тоже?– Спросил Отец.
–Нет ничего проще,– ответил Дексаметазон,– они даже, впрочем, как и я, не покидали тот холл, в котором мы с тобой познакомились. Просто компьютер проецирует наш образ тебе в мозг, твоя обстановка– в наш. Понял?