Страница 198 из 217
Первая часть освоения Изольды была завершена. Моря стали приносить пищу и кислород новорожденной Изольде. Вторым этапом терраформации стало освоение пустых пространств суши. Промышленными органическими синтезаторами создавались многие тысячи и миллионы тонн чернозема, которыми покрывали равнины, отведенные под посевы пищевых культур. Создавались леса и джунгли. Почву удобряли и насаждали семенами земных растений. Вскоре появилась и наземная растительность. Были завезены генетически модифицированные лишайники и мох, для естественного заселения горных массивов.
Мало-помалу Изольда стала походить на свою родительницу Землю. До окончательной терраформации было еще далеко, однако уже сейчас стало возможным строить себе дома под открытым небом и прогуливаться по Изольде без скафандра. Начало было положено, остальное сделает жизнь.
Через пару сотен лет после начала колонизации Изольды было основано несколько городов, которые напоминали скорее форпосты, нежели цветущие населенные пункты. Основная часть городов находилась под водой.
Отец впервые вышел на поверхность Изольды. Уже несколько дней он провел в подводном мире, в городе, который колонисты назвали Тристаном. Это была первая и самая крупная станция, населенная учеными и первопроходцами. Трудно себе представить Изольду без Тристана, эту любовь, блеск которой не смогли погасить сотни лет мировой истории. Тристан раскинулся на многие километры под водой на горном плато близ береговой линии. Он представлял собой гигантское многоэтажное сооружение с множеством тоннелей, ведущих в соседние строения и штреков, врезающихся вглубь планеты. Большей частью Тристан был построен из стекла и стали, поэтому вид из окон гигантской подводной лаборатории был восхитительным. Здесь не были заметны штормы и приливы, здесь всегда спокойно и холодно. Чуть в стороне от основного массива зданий Тристана стоял нанореактор, отопляя город и обеспечивая его необходимой энергией. Здесь находилась и своя башня, возвышавшаяся над всем городом. В ней были помещены следящие за космическим пространством станции и лаборатории, изучающие верхние слои моря. На крыше Тристана размещался огромный ангар, в котором дожидались своего часа подводные аппараты, батискафы, небольшие подводные лодки и гидроциклы индивидуального пользования. В верхних этажах гигантского строения находились лаборатории и исследовательские центры. Нижние этажи были приспособлены для жилья.
Покидая Тристан, Отец сделал круг вокруг города. Отца восхищал полет мысли, создавшей подобное чудо. Город светился огнями. Верхние этажи освещены синим и ультрафиолетовым светом. На углах зданий блестели габаритные мерцающие красные огни. Башня, возвышающаяся над городом, была освещена снизу яркими прожекторами, и была видна на много сотен метров. Город жил своей жизнью. Всюду сновали разведывательные катера, которые производили замеры подводных течений, состава воды, насыщенности биологическими и природными ядами. Нет-нет мелькали одноместные транспортные лодочки и большие подводные корабли.
Отец отправился из Тристана полюбоваться красотами верхнего мира. Взяв служебный батискаф, странник попросил автопилот вывести машину на поверхность у какого-нибудь живописного места. Оказавшись на берегу, Отец пришвартовал батискаф у скалы и отправился по берегу, надеясь найти хоть какой-нибудь мало-мальски красивый уголок. Его не было. До рая на Изольде было еще далеко, да и будет ли здесь рай– вопрос остается открытым.
Этот план придумал Трибун. Чтобы упрятать Отца от вездесущего ока федеральной службы подошла бы любая звездная система, кроме родной Солнечной. Здесь федералы контролировали буквально каждую лазейку. Другая звездная система имела свой филиал федеральной службы, которая подчинялась лишь верховному руководству. Поэтому выбор пал на систему Центавра, поскольку была самой ближней, и самой необжитой из всех систем, входящих в состав Конфедерации. Подводное существование Отца несколько осложнило его поиски, случись таким возникнуть.
Отцу было строго-настрого запрещено выходить в глобальную базу данных, к которой Изольда была подключена. Его задача была простая: ходить по Тристану, раскрыв рот от изумления, восхищаться гением мысли и ни во что не ввязываться. Эта часть плана была осуществлена без особых на то усилий, поскольку и без такого глупого задания Отец ходил по подводному городу широко раскрыв рот от удивления восхищения.
Трибун оформил заявку на Изольду для некоего Аргуци Винсента, испанца российского происхождения, по прозвищу Фестиваль, для ознакомления с процессом терраформации мертвой планеты. По версии почти бесплотного хакера, Аргуци готовится в группу терраформистов в систему Денеба Лебедя, что в полутора тысячах световых лет от Земли. Трибун сфальсифицировал послужной список Аргуци, отметки о его прохождении практики на симуляторе, диплом об окончании сертификационного цикла по терраформации планет с массой близкой к земной, а так же физиологические характеристики объекта. Трибун послал заявку на прохождение очной практики через глобальную базу данных, так что к моменту прибытия Аргуци– Отца, его уже ждали.
Прибегнув к старому способу, которым Отец однажды воспользовался, Трибун нажал несколько клавиш на своей виртуальной клавиатуре и один из туристических ботов вышел из строя и был направлен на техническое обслуживание на орбитальную Юпитерианскую космическую станцию. Отец воспользовался сломанным по воле Трибуна ботом и направился к транспортному порталу, что находится за Кваоаром в поясе Койпера. Он уже таким способом покидал солнечную систему, когда торопился к цватпахам, он даже был возле проксимы Центавра. Теперь же путь был немногим дальше.
Вынырнув из конвертерного пространства близ Альфы двойной звезды Центавра, Отец повел туристический бот на снижение. Его заметили на подлете к атмосфере, где в космосе висела орбитальная космическая база, и предложили перевести машину на принудительную автоматику, чтобы терраформисты смогли плавно посадить нового практиканта в холодные пространства Изольды. На горном плато, где был оборудован космодром, молодого практиканта Аргуци Винсента уже ждала амфибия с молодым пареньком, который попросил его называть Чорный Фторнег.
Фторнег и Аргуци весело болтая, подкатили к морю и на полном ходу врезались в его холодную мощь. Немедленно включились бортовые водяные двигатели на подкрылках, которые выдвинулись из корпуса амфибии, стоило ей коснуться воды.
–Значит, ты тоже по терраформации спец?– Спросил Чорный Фторнег.
–Не то чтобы очень, так,– помахал перед собой рукой Отец,– интересуюсь. Я большей частью специализируюсь на психологии излишеств. Терраформациями я как-то не сильно занимался. Жизнь заставила.
–Про излишества это ты по адресу попал. У нас ребятки из биоотдела из ламинарий научились гнать очень забористый спотыкач. В первую неделю, когда подошла первая партия, пришлось приостановить работу целой секции лаборатории. Опасно было.– Кивнул головой Фторнег.
–Чего опасного?– Не понял Отец.
–Как чего? Они же все пьяные были. Понимаешь, здесь какой-то дьявол исключил программы синтеза алкоголя в органических синтезаторах. Так ребятки, да и я в их числе, чего греха таить, года два просидели на сухпайке, пока ламинария не выручила. Ей же и закусывали. Салатик наши девочки готовят м-м-м.– Чорный Фторнег даже закатил глаза, рассказывая об органолептике салата из морской капусты.
–А бражку гнать не пытались?– Поинтересовался Отец.
–Как не пытались? Только после морепродуктов у всех были проблемы с физиологическими отправлениями. Не тот коленкор.– Замотал головой Фторнег и даже скривился.
Отец припомнил, как он срывал работу целой лаборатории на Цватпе. Как милые теперь сердцу пингвины, еще не приученные к питейным традициям Земли и Солнечной системы, пытались приобщиться к всевышнему разуму и благодати посредством такого нехитрого напитка. Тогда у многих научных сотрудников впервые в их истории возникли проблемы с высшим руководством, а у последнего побелели перья на их куцых хвостах.