В Каталонию

У всех своих ориентиры и обязанности. У нас нет времени следить ещё и за вами.

– Я обещаю вам найти и мальчика, и вашего мужа. С ними, наверняка, всё в порядке.

– А Виктор? – сглотнула слезу Ката.

Её глаза уже привычно были наполнены и блестели от избытка навалившегося отчаяния.

– Виктор знает, куда идет. Не исключено, что он уже рядом с сыном и скоро будет здесь, – отозвался на душевный порыв Антон.

От последних слов Кате стало легче. Она сжала в кулаке безмолвный мобильный, на котором то и дело проверяла время и наличие пропущенных звонков и смс. Но экран лишь скудно выдавал название сети оператора. Хорошо известное «абонент не доступен или находится вне зоны действия сети» уже не щемило и не раздражало. Оно стало привычным. Несмотря на то что при включении абонента в сеть оператор присылал соответствующее смс, Ката наивно полагала, что оператор мог и не успеть послать смс.

Она послушно пошла в пикап.

– Вот сборник японской этнической музыки. Моя девушка занимается йогой и неугомонно повторяет, что и то и другое помогают очищать её карму.

Робкий Евфратович подошел к «Хайлуксу» и наклонился, чтобы протянуть незапечатанный CD-диск через слегка приоткрытое окно.

Худые пальцы Каты подхватили сборник и послушно нащупали на плеере меню запуска.

Она улыбнулась младшему лейтенанту в ответ.

В салоне раздался ласкающий звук бамбуковой флейты, и на мгновение Ката прикрыла веки, чтобы настроиться на отдых, который был ей необходим.

Чарующие и реалистичные звуки природы наполнили салон теплотой и солнечным светом, помогли поверить в реалистичность звенящего ручейка и пение перепела. Неудивительно, что такая мелодичность и соотнесённость с природой помогали расслабиться телу и душе.

В машине работала печка, и Ката не заметила, как провалилась в наполненный звуками сон, манящий своей журчащей рекой и лёгким прикосновением тёплого ветра…

В это время начались поиски. Подъехали ещё пять человек. Другой помощи Антон с Михаилом не ожидали – многие были на выездах, а объявленный в связи с тёплой погодой период отпусков отнимал ещё добрый десяток помощников.

Сначала было решено добраться на машинах во все близлежащие участки так, чтобы свет фар и количество народу не спугнуло дачников и местных жителей. Для этого каждый был одет в гражданское и научен вести себя приветливо и дипломатично.

На дворе стоял вечер, в домах теплился свет и процент населения, ожидающий ужина и любимой программы передач, был велик.

По одному оперативники стучали в дома или звонили в приделанный для гостей и незнакомцев звонок или интерком на воротах.

За два часа попались различные категории граждан.

Кто-то был приветлив и доверчив, услышав о пропаже шестилетнего мальчика. Те впускали оперативника в дом и разрешали осмотреть его так, чтобы даже погреб с гаражом не ушёл от внимания.

Кто-то был поддат и под веселительным горячительным достаточно агрессивно отвечал на просьбу сотрудника войти в дом и обследовать его. Но и те в конце концов соглашались, увидев раскрытые корочки и выслушав требовательную просьбу помочь в поисках ребёнка, чьи родители били отчаянную тревогу.

В общем и целом, каждому из оперуполномоченных и сотрудников ФСБ, что участвовали в поисках по ходатайству Антона и его личной просьбе, удалось войти во все дома в близлежащем районе, коих насчиталось 74. Но ни в одном из них Никитка обнаружен не был.

В это время проснулась Катя, и покинувшая её ненадолго тревога вернулась с прежней тоской и апатией.

Зазвонил мобильник.

Это была Лена.

– Нашлись?

Ее голос прозвучал коротко и с волнением.

До этого она уже звонила раз, и Ката ненароком разозлилась на подругу, которая занимала эфир.

– Нет, – раздражённо ответила она.

Лена не обиделась. Она прекрасно понимала ситуацию.

Или хотела понять.

У неё не было детей, но Никитка был для неё сыном. А тут ещё и Виктор пропал. Она лишь бросила очередное краткое: «Звони, как будут новости» – и отсоединилась.

Когда звонок раздался вновь, Ката была уверена, что это вновь звонит Лена, и сейчас она точно не снимет трубку.

Сколько было можно!

Но на экране высветился номер Михаила Лукавина.

Дрожащей рукой она провела пальцем по мобильному.

Какие новости она хотела услышать?

Да любые.

В голове прокрутились самые печальные.

При неизвестности любая мать рисовала в своем подсознании вначале самые жуткие картины, когда её ребенок не выходил на связь. Вот проплыла картина, как шестилетний мальчик – замёрзший и голодный – сыщет по деревням или городу с протянутой рукой. Вот он отмахивается от бродячих псов. А здесь он неподвижно лежит…

Но она тут же себя одёрнула и хлопнула по щеке для лучшего эффекта.

В конце концов это был всего лишь звонок. А новости чаще бывают хорошими. Она не раз в этом убеждалась.

На том конце провода были слышны посторонние шумы, а голос Михаила сжёвывался, как песня на кассете, когда пленка зажёвывалась из-за некачественного лентопротяга.

Что-то про Анну?

– Какая ещё Анна?

– Молодая…в офисе…разлила.

Как же скукоживало от того, что в такой важный момент сеть не ловила и издевательски пропадала.

«Такие деньги получают эти операторы сотовой связи и не могут наладить качество связи!»

«Лишь отговорки о том, что слышимость зависит от мобильного телефона».

«Лишь разговоры и запудривание мозгов».

«Почему-то, когда звонишь через очередную социальную сеть, через интернет-соединение, связь такова, как если бы человек сейчас стоял здесь и разговаривал с тобою tête-à-tête».

Мысли раздражения лились в голове, пока после нескольких попыток передвижений по участку, где стояла машина, Ката не услышала доносившееся с того конца провода совершенно отчетливое предложение:

– Ваш муж не виноват в смерти Касьяса! Его отравили в переговорной. Но Виктор здесь ни при чем.

Ката сглотнула, когда поняла, что от переизбытка чувств у неё заложило уши.

Зажав рот рукой от исходившей радости, будто боясь потерять это чувство, она улыбнулась.

– Вы не нашли его?

В телефоне послышалось глухое «пока нет».

– А Никитка?!

– У нас появились версия того, где он может быть. Я пока не хочу оглашать её в связи с непроверенной информацией. Но уверен, что он живой и с ним всё в порядке. Кать, его, наверняка, похитили с целью мести, но тот, кого мы подозреваем, явно использует мальчонку для шантажа, и ему невыгодно будет причинять ребёнку вред.

Михаил знал, что в свете открывшихся улик слова «наверняка» и «явно» были безошибочными индикаторами реально произошедшего, и без них сообщение прозвучало бы более резко и явилось бы причиной ненужных расспросов, а он не хотел раскрывать сути вещей до поры до времени.

– Мести? Какой мести? Кому? Вы едете к нему?

– Мы ищем его местоположение. У нас есть данные оформленной им ранее банковской карты. Сейчас отправил опергруппу по адресу, указанному при регистрации карты. Это в Москве. Надеюсь, там его застанут. Сообщу впоследствии, договорились?

– Да.

Связь прервалась, и Ката вернулась в машину

«Какая ещё месть?»

Она не стала перезванивать Михаилу. Всё так быстро не решается. Он обещал, что всё расскажет. Значит, расскажет.

39.

Предатель, у тебя и машина чёрного цвета …цвета подлости.

«Похороните меня за плинтусом»

Фрагмент из кино по одноимённой книге П.Санаева

Антон Гладких стоял посреди своей ватаги, члены которой воссоединились спустя три часа поисков нужного дома.

Ольга, которая пошла с одной из групп, сидела вымотавшаяся прямо на краю дороги. Видимо, ей было не привыкать вот так вот плюхаться прямо на голую землю.

Ката кашляла и тем самым вводила присутствующих в неловкое замешательство. Было принято решение вызвать ей Скорую, когда с мокротой появилась кровь. Как бы она ни сопротивлялась, наспех подъехавшая «Газель» с красным крестом в составе одного фельдшера с водителем, увели её под обессилившие локти в кабину. Она не ела толком уже четыре дня, а сегодня не ела совсем – всё отказывалась. Говорила, что не хочет.