В Каталонию

Алексей сполз с высокого табурета и увидел уборщицу, активно орудующую тряпкой. Та вытерла рукой засаленный от пота лоб и убрала за ухо прядь тёмных волос. Запыхавшись от протирания тряпкой взад-вперед, она также потрясла головой и продолжила мыть пол. Алексей пошёл к выходу, когда услышал за спиной вопрос:

– Нагадил вам чем-то этот журналист?

Ошеломленный, он обернулся и увидел перед собой невысокого шатена около сорока лет. Тот пил пинту пива и даже не привстал, когда Алексей придвинулся к нему вплотную.

– Вы его знаете? – испуганным от волнения голоса продышал буквально Алексей.

Новоявленный собеседник лишь улыбнулся и глотнул горького напитка.

– Наверно, насолил какой статейкой?

– Ну, да… – соврал Алексей.

– Могу подсказать, где бывает, но…, – и он потёр большой палец левой руки о подушечки остальных, показывая тем жестом, что не прочь за это что-нибудь получить.

– Конечно, – сказал Алексей, не отводя от того взгляда. Он просто не верил в такую удачу. – Но в «Белом Коне» я был. Там парня давно не видели.

– Я и не знаю такого заведения. Но видел твоего дружка в другом месте.

Алексей достал из левого наружного кармана портмоне и извлек оттуда тысячу рублей. – Вот, – он положил деньги на стол его спасителю.

Тот дал понять, что этого маловато и вытянул «утиные губы». Алексей достал ещё одну тысячу и положил её к первой. – И пиво за мой счёт, – улыбнулся он.

Мужчина сгрёб деньги и убрал в задний карман джинсов.

– Здесь есть ещё одно кафе неподалеку, – сказал он, – синяя вывеска. Рядом туристическая контора и пекарня. Сейчас выйдешь, поверни направо и через триста метров уткнёшься в заведение. Там как в ресторане – ну, для бомондов, понимаешь. Название ещё такое английское – «Фортуна», кажись, по-нашему.

– Fortune? – переспросил Алексей.

Собеседник ухмыльнулся и покачал головой в знак согласия.

– Я видел его там несколько раз. Небось, и сейчас там обедает. Время как раз обеденное.

Алексей поднялся и попытался поблагодарить мужчину, но тот лишь отмахнулся.

Выбежав из бара и миновав на бегу порог, Алексей помчался направо и вперёд.

Погода начала портиться. Ветер с воем пролетел у ушей, которые уже почувствовали первые капли начинающегося дождя. Закутавшись потуже в пальто, Алексей шел на встречу к Лукасу Белому и подбирал слова, которые ему скажет при встрече, чтобы тот уделил ему внимание и, быть может, прямо сейчас ответил на интересующие его вопросы. Желательно бесплатно. Потому что при ином раскладе задаток, выданный Хориным на непредвиденные траты за счёт общей премии за дело, слишком быстро испарится.

Захлестал дождь, и Алексей поторопился уже с поиском «Фортуны» – удачи, как он про себя отметил. Но никаких вывесок синего цвета он не увидел.

Вокруг стояли лишь продуктовые и хозяйственные магазины. Ко всему прочему, проезжающая мимо машина облила его водой из лужи. Алексей спросил пробегающего мимо под стеной дождя прохожего, не знает ли он, где здесь ресторан «Фортуна», но мужичок лишь помотал отрицательно головой.

Потом на пути попалась женщина. Она спокойно в отличие от многих, кого дождь застал неожиданно, шла под синим цветным зонтом. Алексей даже обрадовался на мгновение оказаться под защитой от ливня, напугав, правда, при этом своим неожиданным появлением в личном пространстве. Женщина предложила провести Алексея под зонтиком до ближайшей крыши, но на вопрос о желаемом кафе-ресторане ответила, что здесь такого нет.

Отбежав от неё под крышу, Алексей дождался, когда дождь закончится, и вышел из-под укрытия.

Лить перестало так же неожиданно, как и начало.

Такое часто случается, когда ливень сильный. Гораздо монотоннее и дольше идет мелкий, накрапывающий дождик.

Когда уже очередная женщина ответила, что поблизости нет никакой «Фортуны», Алексей скис не на шутку. Подтвердил эти слова пожилой мужчина, выгуливающий двух болонок, как статная дама выгуливала бы двух пуделей.

– Я живу здесь всю жизнь. Нет здесь ресторана «Фортуна», – заявил он.

Алексею захотелось задушить того мужчину, который только что ни за что заработал две тысячи рублей, но возвращаться надо было дворами, и он поленился.

Тот хитрец уже наверняка скрылся, побежал в другой бар отмечать с друзьями халяву. Алексею ничего не оставалось, как продолжить поиски.

А испорченное настроение навело на тревожные мысли.

И что он здесь делал, в этом огромном городе? Разве об этом он мечтал?

В своих детских фантазиях он рисовал себе единение с природой, душа которой покоится в можжевеловых лесах Крыма. Там бы находился его дом, бревенчатый и двухъярусный, в котором царило бы натуральное, рожденное русской печкой тепло. Окутав два этажа своим невидимым одеялом, это тепло хранилось в толстых слоях многолетней древесины и лишь изредка разгонялось прохладным ветерком из лесной чащи. Летом Алексей обязательно бы пил чай из фарфоровых чашечек, подаренных его мамой и хранимых ею пятьдесят лет как наследство. А зимой ходил бы на кабана и зайца. В его фантазиях уже было приготовлено специальное местечко для ружья. Над камином в центре гостиной, в защитном футляре.

Подобные мечты явились самыми что ни на есть невинными сакралиями детских картин. Вырисовывая в них фантазии, такие переплетённые, что и самому ему чудилась скрытая и неведомая сила убеждения в правильном будущем, он шёл, как ему казалось, к осуществлению своей мечты, продолжая год за годом жить… у мамы.

Дело в том, что Алексей убедил себя в том, что копилка, которую он вот-вот разобьёт, пока ещё не забита до тех самых стен, которые хранят в себе запах можжевелового леса. На радость Алексея, у Лены и мамы сложились хорошие отношения, какие только могут сложиться между свекровью и невесткой. Зачем было разрушать такой прекрасный союз?

Вернувшись из фантазий, изрезанных колеями мыслей, Алексей погрузился в настоящие переживания настоящего задания, данного ему боссом.

Надо было вернуться в «Белого Коня». Надо было ждать Лукаса Белого там.

24.

Если позволишь себе признаться в том,

что ты чувствуешь на самом деле,

может, ты и перестанешь этого чувства бояться.

Нил Гейман. «Смерть. Цена жизни. Время жизни»

Лена спешила встретиться с Катой. Ей было просто необходимо выплакаться и рассказать о том, что её брак не случился лишь потому, что ему не суждено было случиться, как и родить ребёнка от Алексея. Ей было необходимо поделиться с лучшей подругой жизни тем, что рисовало сейчас на её лице безобразные фиолетовые круги под глазами, выплаканными до того, что соль сделала кожу вокруг них жёсткой и зудящей от лишнего прикосновения. Она набирала её сотовый, а руки тряслись и нажимали ненужные клавиши – за это она терпеть не могла сенсорные экраны.

Гудок, второй, третий… седьмой – Ката взяла трубку, и Лена начала истерить.

Сквозь сопливые отрывки Ката туго слышала обрывистые фразы: обманывает… пил, или бил… задержка… измена.

Она не стала слушать подругу дальше, просто перебила её и назначила встречу через час на улице Кандрашовой – та была ближайшая к Лене, и Катя решила, что лучше прокатится она, чем эта зарёванная истеричка, которая вещала нечленораздельные слова на том конце провода. Так и подмывало узнать, что произошло у подруги. Но, вероятно, это служило сигналом для рассказа своей собственной истории, по всей своей правдоподобности и ужасности не уступающей Лениной. С такими мыслями Катя вышла из дома и уже через двадцать минут ехала в метро.

Через некоторое время она зашла в отдельно стоящий деревянный домик с двускатной крышей, который выделялся на фоне пригвождённых друг к другу зданий, что теснились боками друг о друга.

Этот же домик казался здесь чуждым.

Казалось, что раньше здесь стояло множество таких, но их все снесли, чтобы построить более вместительные недвижимые строения. Но этот оставили и повесили сверху вывеску «Фортуна».