Страница 77 из 100
Должно быть, он знал уже об очаровании своих больших зелёных глаз, острого носика, маленького рта, изящно обрамлённого тонкими губами… Слишком уж искушенно следил Саймон за сменой выражений на лице Онки Сакайо, оценивая силу произведённого им впечатления.
– Пожалуй, ты прав, – буркнула она, досадуя на себя за то, что не сумела скрыть своего ослепления, – сегодня вечером в кафе я буду слушать твои рассуждения на любую тему, – Искренность и прямота всегда были её козырными картами, Онки не преминула воспользоваться ими и на этот раз.
– Ты так говоришь, будто я уже согласился, – заметил Саймон, капризно поджав губки.
– А ты не согласен? – спросила Онки почти резко. Внезапное волнение, как порыв ветра, захватило её. Почему-то ей показалось, что отказ именно этого юноши пойти с нею на свидание страшнее конца света. Но ведь он вполне мог не хотеть сидеть с нею в дурацком кафе-мороженом! С какой стати вообще она, приглашая его минуту назад, была так уверена в его положительном ответе? Просто потому, что они старые знакомые? Глупо. За четыре года многое может измениться: может лопнуть один банк и возникнуть десяток новых, например. Вдруг у Саймона появилась подружка? Онки обеспокоенно скользнула взглядом по его воротничку и галстуку. Не обнаружив нигде заветной булавки, она испытала некоторое облегчение.
От юноши не укрылась эта её порывистая проверка, красивым движением руки он прикоснулся к своему галстуку так, словно хотел его поправить, и, искоса поглядывая на Онки, заметил:
– Даже если у меня нет никого, я не хожу на свидания с кем попало.
– Я смотрю, ты совсем не изменился! – рассердилась она, – такая же язва!
Онки хотела было повернуться и уйти, негодование на миг пересилило в ней очарованность, но Саймон сказал:
– Ты ведь так и не получила ответа.
Она раздражённо обернулась:
– Ну?
– Я согласен.
Онки Сакайо поспешила через холл дальше, она старательно делала вид будто куда-то опаздывает, а на самом деле небывалое шальное счастье, точно сжатый газ в баллоне, распирало её изнутри, ей невыносимо хотелось нестись вприпрыжку, махать руками, орать во всё горло…
Да! Да! Он сказал "да"! И сегодня… сегодня вечером… через несколько часов они увидятся снова!
Глядеть в лицо обыкновенного, в сущности, мальчишки, и верить, что перед тобою тот, ради кого демиурги творили Вселенную – о! – такое возможно только в двадцать… Но это, пожалуй, лучшее, что случается с людьми на земле.
–
Онки Сакайо училась на юридическом факультете и состояла в студенческом объединении, являющемся составной частью общественной правозащитной организации «ЦветокДружбы». Всё своё время, свободного от лекций и семинаров, она проводила вместе со своими подругами-единомышленницами, расследуя различные дела, которые по каким-либо причинам игнорировали власти, вскрывая эпизоды чиновничьего произвола, помогая обрести справедливость обманутым недобросовестными коммерческими фирмами и тому подобное – работы всегда было невпроворот, девочки спали по четыре-пять часов – приходилось разгребать постоянно прибывающие обращения от тех, кому кроме «цветкаДружбы» уже не на что было надеяться.
Последний громкий скандал разразился вокруг строительной компании «ШирокиеГоризонты», которая недавно выиграла тендер на обновление жилого фонда в нескольких кварталах Атлантсбурга. Вышеназванная компания, получив землю по застройку, обязалась выделить часть новых квартир для предоставления собственникам старого жилья, которое в ближайшем будущем планировалось сносить, чтобы на его месте тоже выстроить современные, более комфортабельные и вместительные дома. Однако, оформив документы на землю и опубликовав проектные декларации нового жилья, компания сразу же начала распродавать квартиры, мотивируя это тем, что средств на дальнейшее строительство у неё не хватает, хотя она и получала значительную поддержку из городского бюджета. Жителям старых квартир, прямо под окнами у которых возводились небоскрёбы, когда они спрашивали о том, скоро ли состоится у них обещанное новоселье, представители компании отвечали неопределённо, постоянно переносили сроки, а торговля недвижимостью шла полным ходом. Прокуратура, привлечённая несколькими заявлениями граждан, в действиях компании не усмотрела никаких нарушений действующего законодательства. День проходил за днём, дома строились на государственные деньги, квартиры продавались, но ни одна семья не была пока переселена из ветхого жилья в новое.
У себя в комнате Онки увлеченно переписывалась со своими товарками из «ЦветкаДружбы» – действия вышеназванной строительной компании возмущали её до глубины души. Текущей задачей было выйти на генерального директора, некую Аллис Руэл – это дало бы шанс раздобыть достоверную информацию и в конечном итоге вывести недобросовестных дельцов на чистую воду.
Онки придумала обратиться за помощью к Малколму. Она предложила ему сделаться приманкой для Аллис – войти с нею в более-менее близкие отношения и впоследствии выудить у неё необходимые сведения.
– Бизнесу есть дело только до барыша, а судьбы проживающих в старых кварталах людей не слишком его волнуют! – с жаром говорила она, – и никто не собирается им помогать, кроме нас, этим людям!
– Но ведь это же нечестно, – слегка разочарованно заметил Малколм, – действовать такими методами…
– Эх, ты, идеалист! – махнула рукой Онки, – Это только в сказках добро побеждает зло в честном поединке, а в наше время и добру приходится быть подлым…
Кроме «ШирокихГоризонтов» было ещё много не менее интересных и актуальных проблемы. Онки так увлеклась деловой перепиской, что совершенно потеряла счёт времени. О назначенном свидании она вспомнила лишь тогда, когда за окном начали сгущаться сумерки, и единой волшебной вспышкой россыпь жёлтых фонарей расцветила территорию Норда.
Прибежав в детское кафе растрёпанной и возбуждённой, Онки застала там Саймона: он сидел за столиком один и складывал кораблики из салфеток. На столе стояла уже целая эскадра. Заметно было, что он обиделся, однако это даже пошло ему на пользу, немного сбило с него спесь – Онки удовлетворенно отметила про себя, что его давешняя капризно-самодовольная гримаска уступила место взволнованной растерянности. Однако, завидев её, Саймон постарался придать лицу выражение гордой невозмутимости.
– Заставлять юношу ждать неприлично, – заявил он нарочито прохладным тоном.
– Да брось, – отмахнулась Онки, присаживаясь, – это же просто дружеское чаепитие, давно не виделись, – она сказала так нарочно, чтобы скомкать чувственную напряжённость первой встречи, ей всё еще было немного неловко за себя, – Прости, я немного закопалась с делами. Рассказывай.
– Про что?
– Про древних философов, разумеется. А хочешь не про них…
Онки положила подбородок на сложенные руки и, любуясь, смотрела на Саймона лучистыми глазами.
– Не хочу рассказывать, – сказал он, картинно отворачиваясь.
– Почему?