Страница 58 из 62
Я предупредил Хатчинсона, что причалы в ангаре находятся со стороны штирборта; это означало, что и судно, с которого производились подводные работы, будет находиться с этой стороны.
Хатчинсон продолжал вести яхту, маневрируя в маленькой гавани и направляя ее на источник света. Если мы не попадем носом в ворота, то непременно наткнемся на скалы, и тогда «Файркрест» неизбежно пойдет ко дну. Но об этом сейчас никто не думал.
Наш выход на сцену оказался даже более впечатляющим, чем мы могли предполагать. Дело в том, что ворота, которые, по нашим расчетам, должны были под напором «Файркреста» раскрыться, вместо этого сорвались с петель, и мы с невообразимым шумом вогнали их в ангар. Из-за этого мы частично потеряли скорость. Кроме того, наша передняя мачта, в которой находилась телескопическая антенна, сломалась и свалилась за рубкой на палубу. От этого скорость еще больше упала. Тем не менее мы с грохотом, треском, скрипом резиновых прокладок по обеим сторонам «Файркреста» проехали по ангару и резко остановились между судном для подводных работ и стеной. В этот момент чувства Дядюшки Артура, видимо, находились приблизительно в таком же состоянии, что и его разбитый и горячо любимый «Файркрест».
Хатчинсон, чтобы удержать яхту на месте, переключил скорость на самую малую и сразу включил наш десятидюймовый прожектор — надо было попытаться ослепить стоящих на причале. Я вышел на палубу, держа в руке автомат.
Вокруг царила, как метко говорится в книгах о путешествиях, деловая активность. Вернее, она царила до нашего появления. А теперь наши «друзья» стояли как громом пораженные. Застыли в тех положениях, в каких застал их наш «выход». Из трюма судна на нас уставились три физиономии. Судно было из породы военных катеров, походило на «Фармейн» и достигало в длину пятнадцати ярдов. Двое мужчин на нем, которые как раз грузили в трюм металлический ящик, казалось, одеревенели. Еще двое стояли тут же — один из них так и остался стоять с протянутыми к ящику руками. В этот момент ящик, свисавший со стрелы крана, был единственным движущимся предметом. Тут же, прижав к груди рычаг, стоял и крановщик, очень похожий на мнимого таможенника. У него был такой вид, словно две тысячи лет назад его накрыло лавой из Везувия и с тех пор он так и находится в том же положении. Два человека держали канат, к которому был привязан ящик, только что вынутый водолазами из воды. В своих конспиративных действиях они были не так уж оригинальны. Слева замер капитан Имри — видимо ему было поручено наблюдать за работой, — а рядом с ним Лаворский и Доллман. Как-никак, это был их великий день: осуществлялись их заветные мечты, и они не хотели упустить ни одной великолепной минуты этого дня.
Имри, Лаворский и Доллман были моими. Я вышел вперед так, чтобы они могли видеть направленное на них дуло автомата.
— Подойдите ближе! — потребовал я. — Да, да, все трое! Капитан Имри, передайте своим людям, что, если они попытаются шевельнуться или совершить что-нибудь подозрительное, я изрешечу вас троих. Четырех ваших я уже отправил к праотцам и не буду огорчен, если мне придется повторить операцию. Согласно новым законам, вы можете получить только по пятнадцать лет, но если бы законы издавал я, то за свой разбой вы все заплатили бы жизнью. Вы мне верите, капитан Имри?
— Верю. — Его сочный голос был недовольным. — Сегодня днем вы убили Квина.
— Он это заслужил.
— Зря он не расправился с вами тогда, ночью, на «Нантсвилле», — ответил Имри. — Тогда ничего этого бы не случилось.
— Переходите по одному к нам на борт, — приказал я. — В данный момент вы, капитан Имри, являетесь самым опасным. За вами — Лаворский, потом…
— Только спокойно! Совершенно спокойно! — Голос был глухим и походил на шепот, но пистолет, который сильно уперся мне в спину, был красноречивее всяких слов.
— Вот так, хорошо! А теперь сделайте шаг вперед и снимите правую руку с автомата.
Я сделал шаг, снял руку с автомата, продолжая левой держать оружие за приклад, хотя было ясно, что теперь я не смогу использовать автомат даже в качестве дубинки. Мне ничего не оставалось, как осторожно положить его на палубу. Я уже попадал пару раз в такие ситуации, и, чтобы показать, что я достаточно хорошо разбираюсь в своей профессии, я поднял руки и медленно обернулся.
— Ах это вы, Шарлотта! — сказал я, не очень удивившись и сразу поняв, что должен делать и как себя вести. Я выбрал тон агента, которого все-таки удалось перехитрить, — немного ироничный, немного горький. — Я удивлен. Но мне хочется поблагодарить вас, моя дорогая. — На ней был все тот же костюм, однако брюки выглядели не так блестяще, как тогда, когда я видел ее в последний раз: они были совершенно мокрыми. На смертельно бледном лице карие глаза неподвижно смотрели на меня. — Как, черт возьми, вы сюда попали?
— Я вылезла из окна спальни и пробралась на «Файркрест». Пряталась в задней каюте.
— Вот как? А почему же вы не переоделись в сухое?
Она игнорировала мой вопрос и повернулась к Хатчинсону.
— Выключите прожектор!
— Делайте то, что вам приказывает дама! — посоветовал я.
Он сделал то, что ему приказала дама. Прожектор погас, и теперь нас могли видеть все находящиеся в ангаре.
Теперь хозяином положения стал Имри.
— Бросьте пистолет за борт, адмирал! — приказал он.
— Делайте то, что говорит вам джентльмен, — посоветовал я, и Дядюшка Артур бросил пистолет за борт.
Капитан Имри и Лаворский уверенным шагом подошли к нам. Они теперь могли себе позволить быть уверенными, так как за это время три человека из трюма, оба внезапно испарившиеся из рубки, и крановщик успели вооружиться.
Я даже не стал смотреть на вооруженную команду, а только медленно сказал:
— Значит, вы нас поджидали?
— Ну конечно, — весело ответил Лаворский. — Наша дорогая Шарлотта даже сообщила точное время вашего прибытия. Для вас это неожиданность, Калверт?
— Откуда вам известно мое имя?
— От Шарлотты, глупец! И должен признаться, что если мы и допустили ошибку, то только в том, что переоценили вас.
— Значит, все это ловушка? — резюмировал я.
— Угу. А миссис Скурас — приманка в ней, — весело заметил Лаворский. Его веселость меня отнюдь не удивила. Он бы лопнул от смеха, если бы увидел, как меня четвертуют. — И вы, как и полагается в таких случаях, клюнули. А ведь у приманки в непромокаемой сумочке был маленький, но очень мощный передатчик и, кроме того, пистолет. — И он снова чуть не подавился смехом. — Мы проследили весь ваш путь с Торбея. Ну, как вам все это нравится, господин тайный агент Калверт.
— Совсем не нравится. И что вы собираетесь с нами делать?
— Не будьте ребенком! «И что вы с нами будете делать?» — жестко передразнил он. — Думаю, вы сами отлично это знаете. А как вам удалось узнать об этом тайнике?
— С палачами не разговариваю!
— Я думаю, мы сперва прострелим ногу адмиралу, — с веселым видом предположил Лаворский. — Потом — руку, потом — бедро…
— Ну хорошо. У нас был на «Нантсвилле» мощный передатчик…
— Это нам известно! Как вы обнаружили Дюб-Скейр?
— Благодаря судну экспедиции оксфордских геологов. Оно стояло на двух якорях в маленькой естественной гавани, южнее этого места. Хотя поблизости нет скал и рифов, у них была пробоина. Естественным путем получить такой пролом невозможно. Поэтому мы предположили, что она появилась, скажем, путем неестественным. Любое другое судно вы смогли бы увидеть издалека, но этому достаточно было выйти из гавани, чтобы увидеть и ангар и стоящий на якоре катер. Все очень просто.
Лаворский взглянул на Имри. Тот кивнул.
— Значит, обратили внимание. Я еще тогда был против. Ну а что еще, Калверт?
— Дональд Мак-Ихерн с Ойлен Оран. Лучше бы вам забрать его, а не его жену. Да и Сьюзен Кирксайд нельзя было оставлять на свободе. Где вы видели двадцатилетнюю, совершенно здоровую девчонку с такими синяками под глазами? Да и ко всему прочему вы оставили след от самолета. Я имею в виду самолет старшего сына лорда Кирксайда. Вы должны были его уничтожить, после того как сбросили самолет с северного утеса. Этот след я увидел с вертолета.