Хрупкий лед

— Саша! Отпусти! — ей удалось отодвинуться, когда он немного в себя пришел. — Что ты делаешь? Зачем? У тебя же невеста?! И я…

Она смотрела испуганно и удивленно, точно недоумевая из-за его поступка. И явно старалась Сашу одернуть. А он смотрел на нее во все глаза и почему-то улыбался.

— Ты откуда про невесту знаешь? — усмехнулся он, отведя от лица Стаси растрепавшиеся пряди, выбившиеся из косы.

Настя часто заморгала, словно из-за смущения пряча взгляд.

— Я слежу за хоккеем, Саш, работа такая. И твоей жизнью интересовалась. Не чужие же.

Несмотря на то, что объясняла, она все же отступила от него на несколько шагов, как только Верещагин ослабил захват рук. А он решил не удерживать, явно видя, что это доставляет Насте дискомфорт. И все-таки показалось, что не так уж и противно ей было в его объятиях и от поцелуев — не воротило. Просто, наверное, не стоило нахрапом это все… Или выдает желаемое за действительное?

— Значит, вспоминала… — протянул он задумчиво.

— Саша, это странно все, мне кажется. И совсем не нужно. Ни тебе, ни мне. Мы с Валерой собираемся расписаться. У тебя — своя жизнь, — Настя как-то потерянно обхватила себя руками, словно озябла.

И продолжала держаться вдалеке, поглядывая на него с опаской.

— Я пойду на тренировку, — не закончив прошлой мысли, заявила она.

Резко развернулась и пошла к залу.

— Я с тобой, — пришлось крикнуть Верещагину вдогонку, потому как темп Настя с ходу задала приличный. И поторопился следом.

А теперь вот, и сам терялся в догадках — зачем так поступил? И стоило ли оно того? Для чего вздумал ворошить то, о чем толком и не думал все это годы, обходясь лишь воспоминаниями? Странная ситуация для Верещагина. И самое непонятное, что ничего иначе совершить не хотелось. Наоборот, снова бы поцеловал ее, не будь сейчас в зале полно людей и внимательного Валерия, кажется, и во время тренировки уловившего, что с Настей что-то не то. Уж очень часто тренер отвлекался от ребят, поглядывая на то место, где стояла его невеста, выходит, едва не прилипнув к пластиковому ограждению.

В разуме царила полная сумятица. Настя просто не понимала, что произошло и зачем Саша так поступил? Зачем спрашивал — вспоминала ли она о нем? Зачем обнял? И менее всего Настя понимала, для чего он ее поцеловал?

Это не укладывалось для нее ни в какие рамки! Да, они когда-то встречались. Да, он говорил тогда, что любит ее. И она любила его. Горячо, страстно, со всей пылкостью первой любви.

Но разве Настя не обидела его тогда, порвав все отношения без объяснений? И он ведь ни разу за эти годы не предпринял ни единой попытки встретиться с ней или что-то выяснить. Да и сейчас — не спрашивал о прошлом. Просто целовать начал, будто удержаться не мог.

Зачем? Почему?

Настя же видела себя в зеркале каждый день. И прекрасно понимала, что далека от образа роковой женщины, которая могла бы его своим видом сразить при первой встрече после долгой разлуки. Да и не молодела, заботы вечные, проблемы. И что-то особое делать с собой ей, чаще всего, было просто некогда. С чего бы Саше ее целовать? Вокруг него — десятки женщин в разы красивее, наверняка. Тем более что невеста у него — красавица, если судить по прессе. Или он из-за воспоминаний о том, как она и порвала когда-то их отношения, решил теперь «потребовать оплаты» за свою помощь секции таким способом?

Так ведь видит же, что она не свободна! И не ищет же Настя ничего такого. Не давала же ему ни повода, ни намека…

Ничего непонятно. И даже страшно немного. В животе похолодело. Поэтому, наверное, и сердце так тарахтит в груди. И руки дрожат настолько, что пришлось обхватить себя, засунуть пальцы в подмышки. Вся «как на иголках», аж потряхивает, кажется. И лицо горит.

Валера точно заметит, что с ней не так что-то. А что ему сказать? Как объяснить случившееся? И стыдно так перед любимым, что просто невыносимо. И страшно говорить, чтобы он еще не натворил глупостей в порыве ее защитить. Не стоит ведь этого ситуация, наверное.

Отошла от Верещагина, чувствуя себя полностью сбитой с толка и даже немного испуганной таким вихрем мыслей, эмоций и ощущений, которые заполнили душу и голову. Неловкость, которой не чувствовала при встрече, и которую впервые ощутила сегодня на улице, у Дворца Спорта, вновь затопила мысли и сердце. И подумалось, что Настя его легко встретила, общалась и относилась так, словно бы Саша пару недель назад куда-то уехал. И она его хорошо знает.

А на самом же деле, все не так: они не виделись долгие годы. Куда больше, чем все время, что знакомы были, несмотря на огромное количество событий и эмоций, которые их раньше связывали, делая лучшими друзьями. Однако сейчас — это совсем чужой человек, и Настя совершенно не представляет, о чем он думает и что в его голове за мысли? И от этого еще больше не по себе. Как и от того, что его поцелуй все-таки что-то затронул в ней, заставив вспомнить такое далекое прошлое…

Больше они не говорили этим вечером. Ни возможности не было особой, ни желания у Насти, как понял Верещагин. Хоть он и попытался извиниться.

Да и сложно было бы ее упрекнуть, наверное. Честно говоря, спустя минут десять трезвого обдумывания, ему самому стыдно стало за свое поведение перед Настей. Как дикарь какой-то! Неудивительно, что она потом все время пряталась за Валерия и с такой опаской косилась в его сторону! Как еще не пожаловалась своему тренеру, тот бы точно устроил разборки. Да и Саша не знал бы, чем возразить. Полез к чужой женщине, как ни крути. Несмотря на это глупое и алогичное убеждение, что Настя до сих пор ему принадлежит, несмотря на раздражение и тягу к ней, умом же понимает — все не так в реальности обстоит. И он — никто ей. Тень прошлого. И не имеет никакого права лезть в их жизнь или к самой Насте. Да и еще целовать вопреки ее воле. Как бы сильно самому Верещагину этого не хотелось. А ведь она ясно дала понять, что не хочет этого. Только у Сашки ум за разум заехали в тот момент.

Короче, в полном раздрае и запутавшись в своих собственных мотивах, он возвращался в отель на такси. Бессмысленно смотрел в окно и дивился самому себе. Не узнавал Верещагин себя. Но и просто развернуться и уехать, вернуться в столицу, как подсказывали здравый смысл и совесть, никакого желания не имелось. Да и пообещал же уже, что поможет им с этой секцией. Завтра юридические вопросы решит.

Не сидел долго: поужинал, да лег отдыхать. Пытался избежать размышлений, анализа собственных поступков за сегодня, которыми не видел смысла гордиться. Вообще, нечем. А утром был разбужен звонком администратора, который спрашивал: может ли он пропустить к их гостю невесту? Ожидает ли Александр Верещагин кого-то?

Откровенно говоря, он Веронику не ждал. Да и не соскучился еще особо. Более того, за эти несколько дней разлуки у Саши созрело стойкое убеждение, что он и не хочет с этой женщиной свою жизнь проводить. Такой чувство, словно познакомился впервые, а не находился в этих отношениях несколько лет. Раньше все не до того было: игры, сборы, постоянные тренировки и разъезды. Они жили вместе, вроде бы, а при этом и не знали ничего друг о друге по-человечески, проводили вместе считанные дни и недели за год. И она бы точно не стала печь ему печенье. Скорее бы пальцем у виска покрутила, заметив, что в магазине полно, на любой вкус и достаток, какой смысл ей на подобное время тратить?

Самое смешное, что еще несколько дней назад Сашке и в голову бы не пришло к Веронике именно по этому поводу придираться. А сейчас вспомнилось, как Настя, и так ведь загруженная заботами и делами, сама коржиками занимается. Словно больше ей время тратить некуда. А все потому, что тренер этот — любит печенье, которое она печет.

И не сказать, что «заело» его, а все-таки цапнуло где-то внутри. Как и многое из того, о чем и сам думал в последние месяцы, а за эти несколько дней — переоценил, словно с нового угла глянул на их отношения. И не видел он в них ни перспективы, ни радости для себя. Да и какого-то облегчения, спокойствия рядом с Вероникой — не чувствовал.