Разлом времени

- Ну кто, кто мог это сделать?

- Вы давно знакомы с Гюставом?

- Третий год. Он у нас в институте читал лекции. Такой человек!

- Он... крупный ученый? - слово "был" я так и не решился произнести.

- Какое это имеет значение? И что значит - крупный, мелкий, средний? Люди к нему тянулись, понимаете? Легко с ним было, интересно. Задаст, бывало, вопрос или идейку подкинет, мелкую вроде, незначительную. А начнешь думать, сопоставлять давным-давно известные факты - глядь, а за ними что-то новое... А как он радовался, когда у нас что-то получалось! Да и не только у нас... Знаете, я всегда думал, что история - это для него временно, хотя и любил ее Гюстав беззаветно. Так же как и Ольгу. Только все равно дорога его мне по-другому представлялась. Каким Учителем он мог стать! И вот... Найдете вы этого?

- Найдем. Только помоги. Скажи, ты уходил от ребят с балкона?

- Да. Зашел в комнату, взял куртку и сразу вернулся.

- Когда это было?

- Да практически сразу, как вы ушли. Точно, когда я вышел в коридор, вы с Андреем поднимались по лестнице на второй этаж. Андрей чуть впереди, вы - сзади.

- Когда возвращался, никого не видел?

- Нет.

Маруф. Самый низкорослый из четверки, но плотный и подвижный, словно шарик ртути.

- Что входит в твои обязанности? Кроме участия в спектаклях, конечно.

Улыбка широкая, чистая. И почти мгновенно - та же реакция, что и у Павла. Эх, мальчики, какой удар нанес вам негодяй, забравший жизнь Гюстава! Да разве только вам? Об Ольге даже подумать страшно... Потом, все потом, сейчас все внимание ответам Маруфа.

- Мы с Павликом готовим расчеты для проведения раскопок. В основном внизу, там, по мнению Гюстава, могли остаться развалины города.

- И как вы это делаете?

- По-разному, - пожал плечами Маруф. - Вообще-то археология - наука консервативная. Лопатка, совочек, кисточка - без них никуда. Гюстав любил повторять, что руки человека - самый лучший инструмент, что бы там ни изобретали ученые. Но аппаратура, конечно, появляется. Тот тайник мы с помощью ирий-излучателя нашли.

- Ты имеешь в виду тайник, где была шкатулка с перстнем?

- Ага. Гюстав с Ричардом долго спорили, где он может быть. А излучатель - раз и высветил! И дверь в подземелье так же нашли. Я вообще-то люблю с техникой возиться. Гюстав на меня и охрану замка возложил.

- Расскажи подробнее.

- Ну, охрана - это, если честно, громко сказано. Стандартный силовой купол вокруг музейного комплекса.

- Но ведь замок стоит на обрыве?

- Ну и что? Немного изменили программу. Получилась почти полная сфера. Силовое поле прижимается к скале. Очень надежно.

- А зачем она вообще нужна, эта защита?

- Ну, мало ли что... Дождь, ветер сильный. Музей все-таки.

- И когда ты ее включил?

- Как всегда. Посетители ушли, я проверил, не остался ли случайно кто-нибудь, и включил.

- Проверил... Это что, ходил по всем помещениям?

Похоже, моя назойливая тупость уже удивляла Маруфа, но отвечал он по-прежнему вежливо.

- Нет, что вы. Какой смысл ходить, если в каждом помещении датчики установлены. Если на территории музея есть посторонний, защита не включится.

- И в подземелье датчики есть?

- И в подземелье, и во дворе, и в дворовых постройках - везде.

- Значит, незаметно проникнуть в замок или выйти из него не сможет никто посторонний?

Что стоит за этим вопросом, мальчишка понял сразу. Побледнел, но ответил твердо:

- Нет. За это я ручаюсь.

Совсем весело... Классическое "преступление по-английски"... Читать про подобное я читал, а сталкиваться, слава богу, не приходилось... До сегодняшней ночи...

- Спасибо, Маруф. Скажи мне еще вот что...

Те же вопросы: кто уходил, куда, зачем, надолго ли, когда? Те же ответы... Стоп! Вот это важно.

- Когда, ты говоришь, вернулись Павел с Андреем?

- В половине третьего. Я ближе всех к залу сидел, слышал, как часы били, когда они вошли.

Осталось поговорить со старичком-горнистом. Вспомнил наконец его фамилию: Ройский, Вильям Ройский. Потом поднимусь к друзьям - может быть, они что-нибудь заметили. Больше сделать ничего не успею - небо на востоке уже светлеет, вот-вот прибудет шеф со следственной бригадой...

В номере Ройского едко и неприятно пахло каким-то лекарством. Да, сегодня у Бориса недостатка в пациентах нет.

- Садитесь, пожалуйста.

Старичок - сама вежливость. А глаза в прожилках, красные. Раньше я этого не замечал. Плакал, что ли?

- Спасибо.

Странно, все номера одинаковые: две комнаты, небольшая прихожая. Но в этом своя - особая атмосфера. Комнаты почему-то кажутся совсем маленькими. Может быть, дело в тяжелых стеллажах, заставленных от пола до потолка книгами в потертых золоченых переплетах?

Ройский заметил интерес, который я проявил к его библиотеке.

- Это вся моя жизнь, - просто сказал он, ласково касаясь рукой фолиантов. - Сколько себя помню, интересовался историей. Но не всей, а как бы это сказать... В приложении к самому себе, что ли?.. В каждой из этих книг есть упоминание о моих предках. Тридцать четыре поколения - это не шутка! Рыцари, дворяне, воины, купцы, исследователи, солдаты, рабочие... Чем только не занимались Ройские на протяжении веков! А я горжусь. Горжусь тем, что я - последняя ветвь, да какая там ветвь - последний сучек на могучем дереве. Так уж вышло, что семьей я не обзавелся. Со мной род Ройских угаснет, но в памяти человеческой останется. Вам, наверное, трудно понять мои причуды?

- Нет, почему же.

- Вот и Гюстав был таким. Я его очень давно и очень хорошо знаю. Или правильнее сказать: знал? Как-то дико все, в голове не укладывается... Да... Он гордился своим происхождением. Не баронской короной, конечно, а историей, тем, что его предки оставили в веках чистый и ясный след. По-моему, это прекрасно! Нет ничего хуже и страшнее забвения. Знаете, в истории человеческой были периоды, когда люди пытались отказаться от прошлого, устраивали шумные и злорадные судилища на могилах своих предков. Двадцатый век в этом особенно преуспел. И ни к чему, поверьте уж мне, старику, ни к чему хорошему это не привело... Но вас, конечно, интересует совсем другое? Вы уж простите, разболтался... За привычным легче прятать страх и бессилие. Этот кошмар: мертвый Гюстав, кинжал... Нет, из сотрудников этого не мог сделать никто! Абсолютно уверен. Да и зачем? Этот вопрос не идет у меня из головы. Зачем? За что?.. Что я делал вечером? Да, конечно помню. Из зала ушел еще до полуночи. Устал, знаете ли, возраст, да и к режиму привык. Уснул практически сразу же. Потом услышал шум, проснулся, поспешил туда. Вот, собственно, и все... Нет, ничего не слышал, да это и не просто - мои комнаты в самом конце коридора. Кто наливал вино Гюставу и Ольге? Право, как-то не обратил внимания. Вино в моем возрасте интереса уже не представляет, куда привычнее становится минеральная...