Игра стихий

Перед началом спектакля я пробралась на сцену и оглядела зал через щелочку кулис. Зрители собирались, рассаживались, переговаривались в ожидании действа. Таша и Роберт в первом ряду. И наши преподаватели пришли – Алана и Питерсон. И даже Инвар тут. Скромно сидит в уголке у задней двери. Вот только Беса и Лина нет. Я так надеялась, что Инвар разрешит им ненадолго вернуться в горный! Хотя бы на время представления.

– Дженни, что ты тут делаешь? – зашипел мне в ухо Тим. – А ну марш со сцены!

Я виновато улыбнулась брату и ушла в гримерку, к друзьям.

– Ну как? – спросила Мариза.

– Никого… – вздохнула я.

– Ладно, девочки, выше нос, – подбодрил нас Камиль. – Отыграем спектакль, а завтра уже каникулы. К празднику точно вернутся, вот увидите.

– Готовы? – к нам заглянул взмыленный Тим. – Через пятнадцать минут начинаем!

Наш неугомонный режиссер предпочитал держать все под контролем, в собственных лапах, и нервничал сильнее актеров. Мы тоже мандражировали, хоть виду и не показывали. Ларс и Агата играли в шахматы, Мариза сидела перед зеркалом и задумчиво водила по лицу кисточкой, нанося пудру. Камиль читал книгу. Я же подошла к окну, за которым уже стемнело, и прислонилась лбом к холодному стеклу.

Вдох. Выдох. Успокоиться и не переживать. Сыграть на сцене не сложнее, чем сдать экзамены. И уж точно не сложнее, чем ждать, страдая от неизвестности. Справимся!

Честно говоря, скучать было некогда. Экзаменационная неделя получилась насыщенной, сдавали все только на «отлично», меньшая оценка никого из нас не устраивала.

Зачет по портальным перемещениям принимал незнакомый преподаватель. Неожиданно. Мы все же рассчитывали увидеть Беса. Но он был бы нами доволен, факт. Ни единой ошибки, все идеально и «от зубов», как он и требовал от нас на занятиях. И практику нам засчитали с первого раза.

Я не забывала о Бесе. Привыкла чувствовать его рядом, и без него было пусто. И переживала конечно. Где он на самом деле? Инвар утверждал – в королевском дворце, в каком-то там эскорте. Впрочем, на мой вопрос он ответил лишь один раз и попросил больше по пустякам не беспокоить. Что ж, если это еще одно испытание, я его выдержу.

Предпочитала думать, что испытание. И для меня, привыкшей к «няньке», и для Беса, который всегда рвался меня опекать. Жалко было Лина, попавшего «под раздачу». И Маризу, конечно. Мне казалось, у них с Лином несерьезно, но, похоже, я ошиблась. Мариза порой места себе не находила так же, как и я. Она скучала, спрашивала меня, нет ли весточки. Инвар даже писем не разрешал! Я все ждала, что Бес нарушит запрет – пришлет записку или сам явится… Но нет. Ничего.

– Джен, он вернется.

Я вздрогнула. Надо же, задумалась и не заметила, как ко мне подошел Ларс.

– Конечно, – улыбнулась я ему. – Бес всегда возвращается.

– Пора! – услышали мы голос Тима, мечущегося по коридору. – На сцену!

Спектакль начинался с пролога, в котором участвовали все актеры. Мы пожелали друг другу удачи и отправились лицедействовать.

– Ничего, – пошутил Ларс, перед тем, как подняли занавес, – пять минут позора как-нибудь переживем.

Представление удалось, зрители принимали спектакль хорошо. Несмотря на трагический сюжет, в зале не смолкал смех, но смеялись не над нами – над героями пьесы и над их злоключениями. Ларс оказался прав – серьезно воспринимать это невозможно. Я только переживала за Тима – такой удар для его самолюбия! И была страшно удивлена, когда заметила, как он покатывается от смеха за кулисой. Вот хитрюга! Заставлял нас выкладываться, верить в происходящее, сам прекрасно понимая, что пьеса – фарс, а не трагедия.

Впрочем, на финальном монологе героини зал притих. Я прекрасно ощущала, как веселье вдруг сменилось сочувствием. Маризе, вернее, ее героине, сопереживали. Некоторые девушки даже всплакнули. Заканчивали мы в полной тишине, а потом зал взорвался аплодисментами.

Это было невероятно! Никогда до этого момента я не ощущала столько восторга одновременно. Причем искреннего, ликующего, доброго. Да, мы не профессиональные актеры, и наша игра далека от совершенства, но от нас и не ждали идеального исполнения. Это что-то вроде домашнего спектакля, для своих. И свои были довольны и благодарны.

На поклоне я снова скользила взглядом по зрительному залу, пытаясь отыскать Беса. А вдруг он все же тут? И увидела! Но не его – Лина. Он стоял в проходе у стены – живой, здоровый, веселый. В руках красивый букет. Рядом словно вспыхнул огонек радости – его увидела и Мариза. Значит, и Бес тут! Но где? Я не чувствовала его – мешали чужие эмоции. И едва дождалась момента, когда занавес закрылся окончательно.

Убежала бы на поиски, в чем была, да Тим не позволил, отправил переодеваться. Запуталась в застежках, чуть не порвала подол, в спешке натянула брюки и свитер и выскочила из гримерки.

В коридоре стояли Лин и Мариза. Обнимались, ясное дело. Раскрасневшаяся подруга сжимала в руках цветы. А Лин… Лин отвел взгляд, как только меня увидел. Внутри все сжалось в комок.