Игра стихий

– Почему их только пятеро, мы не знаем, – ответила Таша, поглядывая на Роберта. – Может, желающих не было. Или экзамены плохо сдали. Но…

– Но эти пятеро, включая Мышу и Маризу, – стихийники, – подхватил Роберт. – И им предложили особую программу обучения.

– Какую? – рыкнул я тихо.

Предчувствия сбываются? Похоже.

– Кулак, Бен.

Инвар ни словом не обмолвился! А ведь знал… Знал!

– И они… согласились? Дженни…

– Согласились. Об этом официально объявил их куратор, – усмехнулся Лин.

– А куратор…

– Инвар.

Даже не сомневался! И как я мог поверить в его честные намерения? Игра… Всегда игра. Гнев внезапно испарился, осталось только горькое послевкусие. Я подозрительно посмотрел на Роберта. Он ответил мне невинным взглядом. Драконы умеют гасить сильные эмоции, но это так же неэтично, как читать чужие мысли. Впрочем, я не в обиде, что Роберт вмешался. Гнев – плохой советчик. Хорошо бы поговорить с Дженни и узнать подробности.

– Случайно не знаете, где поселили Дженни?

– В пятом секторе, в доме стихийников, – сказала Таша.

– В пятом секторе? – удивился я. – Там же лес. Сто раз там бывал, никакого дома не видел.

– Защитная магия.

Рейо побери! И жить Дженни будет далеко, и не факт, что в тот сектор мне путь не заказан. Вот женюсь на ней, и посмотрим, сможет ли Инвар помешать!

Разговаривая, мы медленно шли по аллее парка. Я немного отстал от друзей, намереваясь сбежать, но Роберт тут же притормозил, пропуская Лина и Ташу вперед.

– Бен, не глупи, – тихо произнес он, поравнявшись со мной. – Понимаю, ты злишься, но подумай, стоит ли. Это ты выпустил Дженни из «клетки» и лучше всех знаешь, что она не сможет жить в изоляции от мира. А на ней ответственность за дракона, и она уязвима. Кулак сделает ее сильной. Ты же помнишь, они всегда приходят друг другу на помощь, – это единое целое.

– У нее есть я.

Упрямство чистой воды. И эгоизм, как всегда. Роберт прав, мне нужно думать не о себе, а о Дженни.

– Ты уверен, что всегда будешь рядом?

Хороший вопрос. Прямо в точку! Особенно, учитывая наш с Инваром утренний разговор.

– Нет, – выдавил я, – не уверен.

К чему врать, тем более другу?

– То-то и оно… – вздохнул Роберт. – Да, в пятый сектор ты легко попадешь и дом увидишь, они его расконсервировали. Но Мыши там не найдешь.

И откуда он все знает?

– А где мне ее искать?

– В хозблоке, часика через пол.

Он подмигнул мне и быстро ушел вперед, догонять Ташу и Лина.

Роберт не обманул. Чтобы скоротать ожидание, я прогулялся в пятый сектор и без труда нашел дом на берегу озера. Постучал, покричал – никого. Не постеснялся зайти внутрь и расстроился. Нужна капитальная уборка, водопровод не работает, и системы отопления нет, а ночи уже стали холодными. Попытался воззвать к совести технического персонала университета, но меня никто не захотел слушать. Приказ куратора, видите ли! Инвар ставит на первокурсниках эксперименты? Ненавижу!

Дженни отыскалась в хозблоке, на складе кухни. Она чистила овощи, мило болтая с однокурсником-блондином. Увидев рядом с ней этого хлыща, я разозлился еще больше. Внутри полыхнуло забытое чувство ревности. Не успела переехать, а уже улыбается другому? Я остановился в дверном проеме, борясь с желанием дать пинка этому красавчику.

Дженни вздрогнула, оторвалась от работы и подняла на меня взгляд. Удивленный, растерянный, обиженный. Рейо побери, эмпатия! И что, я не имею права ревновать свою девушку?

«Бе-е-ес… Ты серьезно?» – Дженни недоуменно почесала нос кулачком, в котором был зажат нож.

Я нахмурился и сжал губы, недовольно посмотрев на мальчишку. Она надула губы, но не выдержала и фыркнула, бросившись мне навстречу. Стало стыдно. Ревность – признак недоверия, а мы давно уже доверяем друг другу как самим себе. Отобрал у Дженни нож, кинул его на стол и только потом сгреб в объятия.

– Прости… – выдохнул едва слышно, зарываясь лицом в ее волосы.

Дженни прижалась, потянулась за поцелуем, но потом быстро отстранилась. И правда, мы же не одни.

– Познакомься, это Камиль, мой однокурсник, – представила она мальчишку и назвала ему мое имя.

Мы кивнули друг другу. Камиль повел себя тактично – молча сел и уткнулся в работу. К слову, у него плохо получалось. Очистки толстые, неровные, как будто никогда до этого он не занимался подобным делом. Возможно, так оно и было.