Страница 8 из 21
Перед взором Николаса простиралось бескрайнее космическое пространство, освещаемое лишь светом далеких, чуждых звезд.
На первый взгляд все выглядело мирно и спокойно, но спустя секунду начали раздаваться множественные вспышки, выпускающие тысячи серебристых корабликов. Они уже были знакомы принцу, он видел их во время сражения с Конфедерацией.
Явившись, межпланетники замерли, а еще спустя мгновенье пространство содрогнулось, задрожало и начало тянуться и выгибаться, словно кто-то пытался выдуть огромный мыльный пузырь, который растягивался и растягивался, пока, наконец, не лопнул, а из образовавшийся дыры показалась святящаяся подобно молодой звезде гигантская сфера.
Сердце Николаса замерло, он чувствовал страх, но не свой, а страх находящихся в серебристых корабликах пилотов.
Страх был не просто силен, его дополняла опустошающая душу безнадежность. Каждому из пилотов хотелось закрыть глаза и бежать как можно дальше от этой ужасной сферы. Однако бежать было некуда. Оставалось лишь ждать, ждать скорой смерти и надеяться отнять у врага в обмен на свою жизнь хоть что-то…
Принц проснулся мокрым от пота. Сердце бешено билось, а разум с трудом соглашался признать, что он находится в шатре, на удобной и просторной кровати, а не перед лицом медленно приближающейся смерти.
Повернув голову в сторону очага, Николас увидел знакомых ему девушек. Подруги безмолвно смотрели на горящий костер. Все, кроме хозяйки джарда. Она играла со своим питомцем. Заметив, что Николас открыл глаза, девочка остановила зверя и повернулась к принцу:
– Ты проснулся. Хорошо. Теперь поешь. – Она указала рукой в направлении небольшого столика, на котором дымилось жаркое.
Давно пустовавший желудок принца тут же напомнил о себе, и Николас, позабыв о скромности и манерах, набросился на еду. Он ел с такой жадностью, словно ничего вкуснее в своей жизни не пробовал. Заглатывая кусок за куском и запивая яство большими глотками свежего морса, принц даже закрыл в наслаждении глаза.
– Во время сна ты тяжело дышал и метался. Почему? – спросила девочка, когда его трапеза подошла к концу.
– Мне приснился кошмар, – добродушно ответил ей Николас, вытирая салфеткой рот.
– Это что-то плохое, да? – уточнила она, приближаясь.
– Вроде того, – благодушно согласился принц. Отдых и сытная пища сделали свое дело: Стихии больше не пугали Николаса, напротив, в их присутствии он ощущал себя по-домашнему раскованным и защищенным. Откинувшись на кровати и потирая набитый снедью живот, принц расслабленно посмотрел на остановившуюся у его кровати хозяйку джарда.
– Расскажешь, что видел? – попросила девочка.
– Да что рассказывать? Сон как сон, – пожал плечами принц, но утаивать сновидение не стал…
Услышав про светящуюся сферу, девушки у очага резко обернулись и посмотрели на младшего брата Императора. А хозяйка джарда подозвала зверя к себе и, поглаживая его по голове, уточнила:
– Никаких кораблей, кроме серебристых, сфере не противостояло?
– Нет, – ответил Николас, не понимая, почему его сон вызвал у Стихий такой интерес.
– Значит, вот каково будущее… – тихо произнесла хозяйка джарда, подходя к подругам.
– Совсем не обязательно. Мы так давно желаем встретить новое Око, что готовы углядеть его в любом молодом Мастере. Не нужно забывать, что такой сон легко могут нашептать ветры нашей планеты, – произнесла одна из сидящих у очага девушек.
– А если нет? Если он Око? И видел будущее! Видел нашу смерть! – не согласилась с подругой хозяйка джарда.
– Даже если и так, мы знаем, что, когда будущее известно, его можно изменить.
– Можно, – согласилась девочка и приказным тоном добавила, – составьте карты судеб!
– Это всего лишь сон, – громко напомнил принц, обращая на себя всеобщее внимание, – не понимаю, почему он вас так обеспокоил.
Пристально посмотрев на него своими ярко светящимися глазами, девочка сказала:
– В твоем мире, мире, где ты родился и жил, об этом не говорят, потому что забыли… Прошлое стало легендами, переписанными и потерянными, но для нас оно было вчера. Мы все помним и знаем, что оно возвращается… – Она замолчала.
– Что возвращается? – уточнил он, решив, что молчание затянулось.
– Время Турала, – ответила она.
– Что это значит? – спросил принц.
– Во Вселенной есть странствующая раса, считающая себя божествами. В прошлый их приход наша Галактика чудом выжила. А теперь приближается новый приход, более жестокий… – Хозяйка джарда замолчала, но тут же продолжила вновь. – На подготовку к новой битве у нас ушли века, но может случиться, что этого недостаточно.
– И что тогда? – спросил Николас.
– Тогда? – не поняла девочка.
– Если ваших усилий недостаточно, что случится тогда? – пояснил свой вопрос брат Императора.
– Твой сон сбудется, – просто ответила она.
– И это будет плохо для всех? – уточнил он и, не дождавшись ответа, продолжил. – Так что можно сделать, дабы этого не произошло?
– Мы не знаем. Просто надеемся, что новое оружие нас не подведет. Но, если верить твоему видению, перед лицом врага окажутся лишь Мастера…
– Те корабли принадлежат Мастерам? – спросил принц, в то время как его лицо осветилось догадкой, – получается, что Империю от Конфедерации защитили Мастера?
– Они защищали не Империю, они защищали тебя, – пояснила одна из сидящих у очага Стихия.
– Но как, почему?
– Довольно вопросов! – заявила хозяйка джарда, – тебе пора начинать свое обучение, Мастер. Враг может прийти в любой момент, и ты должен быть к этому готов.
Погода снаружи шатра только ухудшилась: теперь к непрерывному, льющему сплошной стеной дождю прибавился яростный ледяной ветер. Он буквально рвал намокшую одежду Николаса, послушно бредущего по липкой жиже за молоденькой Стихией.
Девочку непогода не беспокоила, причем буквально: ветер не раздувал ее платье, а небо не уронило на ее голову ни одной капли дождя.
Легко скользя вперед, она то и дело останавливалась, чтобы подождать свалившегося в очередную лужу принца.
Чертыхаясь почем зря, брат Императора поднимался на разъезжающиеся ноги, чтобы спустя несколько мгновений вновь нырнуть в доходящую ему до щиколоток грязь.
Он не знал, куда и зачем они идут, но внутреннее чувство подсказывало Николасу, что нужно следовать воле кудрявой проводницы. Однако, сколь ни было сильно его внутреннее убеждение, в груди стремительно нарастало недовольство. С каждым шагом ему становилось сложнее идти. Он замерз и жутко злился на не испытывающую такого же, как он, дискомфорта, девочку.
Отплевываясь после очередного падения в грязь, брат Императора не выдержал:
– Почему ты сухая?! – зло воскликнул он.
– Что? – не поняла девочка.
– Почему ты сухая?! – повторил свой вопрос принц, вновь заваливаясь в жижу.
– Не понимаю, – ответила она.
– Чего тут непонятного? – кричал он, – я весь мокрый, грязный и замерзший, а ты нет! Почему?!
– Объясни, что тебя так возмущает, – попросила Стихия, подходя к наконец-то поднявшемуся на ноги Николасу.
– Погода!!! – прокричал он, – меня смущает погода!!!
– Погода… – задумалась девочка. – А, поняла, что ты имеешь в виду; так что с ней не так?
– Все не так!
– Тогда скажи, что именно ты хочешь?
– Теплое солнце, без облаков, зеленую траву, деревья, отсутствие дождя и ветра!
Девочка вновь задумалась. Она думала несколько минут, после чего сказала:
– Если я поняла тебя правильно, то тебе нужно вот это.
В ту же секунду небо, затянутое тучами, исчезло, словно его и не было, а на ярко-синем небосводе светило теплое, золотое солнце. Ноги принца вместо липкого месива обхватывала сочная, зеленая трава, а на горизонте виднелся густой лес.
О том, что секунду назад он сражался с порывами ветра под проливным дождем, Николасу напоминала только по-прежнему мокрая одежда.