Нейросеть

Во время бури из-за трения вечно сухие песчинки накапливали электрический заряд и клубы рыжей пыли светились призрачным светом. На Земле такое случается редко и только в песчаных пустынях, суеверные жители которых издавна верили в джиннов - духов вихря, стреляющих молниями.

Иногда снегопад совпадал с песчаной бурей, тогда коронные разряды "песчаных дьяволов" разлагали углекислый газ жиденькой атмосферы и атомарный кислород сходу вступал в реакцию с водой, испаряющейся из ледяной крупы. Когда буря уносилась вдаль, поверхность покрывал убийственный для всего живого снег из перекиси водорода.

Но до марсианской зимы был ещё целый условный марсианский месяц - два земных. Странно, многие тут всё ещё считали время в земных месяцах, хотя это всего лишь округление периода обращения Луны вокруг Земли.

Город под куполом спал далеко внизу. Самое большое человеческое поселение в космосе, станция "Южная" с населением почти пять тысяч постоянных жителей, хоть в такое и трудно поверить. Тускло светились редкие люминесцентные панели, набравшие света за день, да поблёскивали красные огни башни управления, возвышающейся над Куполом почти ещё на километр. Туда можно было зайти только по делу, это центр управления противометеорной защиты Южной, штаб Космопорта, Комитет Общественной Безопасности и Центр Связи.

Светлана стояла на ажурном диске диаметром 70 метров - смотровой площадке. Если подойти к прозрачному ограждению, можно коснуться рукой сплющенной полусферы стеклокомпозитного Купола, расходившимся книзу диаметром в пять километров. Днём вблизи было видно, что Купол составлен из треугольных призм, вставленных в каркас почти такой же прозрачности, как и сами призмы. Когда солнце стояло высоко, Купол сиял отражениями граней, как будто огромный алмаз, а когда низко - был подкрашен розоватым оттенком. Снаружи Купол непрозрачен, зато изнутри незаметен на фоне марсианского неба.

На горизонте тускло светились огоньки внешних строений, там тоже жили и работали люди. "Там сложнее жить," - почти вслух подумала Светлана, - "всё время со шлюзами, выходить из дома только в лёгком скафандре. Поначалу космическая романтика восхищает, но через несколько лет начинает немного надоедать, особенно если есть дети. Как всё-таки стало хорошо, когда построили Купол". Справа вдалеке поблескивали огни Космопорта, самого большого из трёх на Марсе, способных принимать марсолёты, обычно курсирующих до Фобоса. Лет через десять тут построят космический лифт и марсолётов станет совсем мало, только для негабаритных грузов.

С лифтом будет совсем удобно - сел в капсулу, раз и на орбите. Но всё равно жаль марсолётов. Летающие челноки с огромными крыльями, напоминающие сказочных драконов, стали одним из символов Красной планеты. Рейсы марсолётов отменяют во время сильных бурь и для экстренных случаев приходится использовать чисто ракетную технику, бывает даже, что и космические катера. Те вообще сядут почти где угодно в любую погоду. Только вот летать на них очень дорого и груза берут мало.

Где-то там, среди звёзд, со стороны пояса астероидов летел катер класса "Вихрь" под номером восемь, а в нём - её Саша. Перед тем, как подняться на смотровую Света отключила контакт с Нейросетью. Человеку нужно время от времени быть одному. Тем, кому этого хотелось, бывало, приходили ночью на смотровую.

Она приходила сюда иногда, потому что здесь было легче настроиться и найти ответ на важный вопрос. Несмотря серьёзные исследования, пока неясно, просто ли это работа специально настроенного подсознания ли есть какая-то непознанная связь с чем-то внешним. Людям с такими способностями были не очень интересны глубокие причины: главное, что работало.

Света откинула назад руки, как два крыла и поднялась на носки, потягиваясь верхней частью груди и подбородком вверх, чуть прогибаясь в спине. Так и правда казалось, что вот-вот взлетишь в небо. Лёгкое опьяняющее-бодрящее покалывание стало разливаться по телу от верха грудной клетки. Кажется, но это просто результат возбуждения вилочковой железы, это одно из самых приятных упражнений интегрального тренинга.

Светлана скорее почувствовала, чем услышала чуть скользящие шаги по амортизирующей поверхности платформы. Молодая женщина обернулась навстречу тёмной поджарой фигуре.

- Что не спится, Светланка? Занимаешься или на небо смотришь?

- Привет, Эскен Кайсарович!

Было трудно не узнать Эскена Жомбаева, человека-легенду. Он был последним, оставшимся в живых из второй группы освоителей Марса. Из первой пятёрки, прилетевшей на четыре года раньше, давно никого не осталось.

- Нет, так просто. Небо к себе тянет.

Также бесшумно подошедший человек вышел на слегка подсвеченное пятно в двух шагах от Светы. Ежик полуседых волос, твердый взгляд карих раскосых глаз, всегда чуть упрямо поджатые губы напоминали древних воинов- батыров степных легенд. Даже с такого расстояния чувствовалась вибрация воли.

Света неуловимым движением от бёдер подскользнула к Кайсаровичу, чмокнув его в подставленную щёку, а она почти так же отодвинулась назад.

Казах с удовольствием посмотрел на Свету. Очень симпатичная, хоть и не самая яркая красавица Поселений, казалось, что в серых глазах отражаются звёзды, но это были всего лишь зеленоватые отблески подсветки.

- Да, оно всегда тянет, - кивнул Жомбаев, если это твоё, то с космосом срастаешься навсегда,

- Мы с Сашей летали на Первой Межпланетной. Там вообще кажется, что небо вокруг тебя.

Глубокие морщины, веером разбегавшиеся от узких карих глаз к седым вискам старого колониста стали ещё глубже, когда он на пару секунд задумался. Вдруг он спросил: "Да, вспомнил, - ответил казах, это как раз тогда начали осваивать ближние астероиды. У нас тут как раз было трудное время." Света кивнула.

Верфью по старой памяти называли модульную орбитальную станцию "Мир-5", где несколько десятилетий собирали корабли. Только недавно корабли и межпланетные станции начали монтировать на Фобосе-1.  "Верфь" была бессмертной - вышедший из строя модуль заменяли новым, более совершенным. Сейчас она разрослась до пары тысяч модулей, а когда космические монтажники собрали на ней корабль, доставивший на Марс молодого казаха Жомбаева с товарищами, она была совсем небольшой.

За несколько дней до того, как Первая Межпланетная Станция, где её Саша служил одним из пилотов, отпочковалась от Верфи и отчалила с земной орбиты, на Марсе случилась катастрофа. Из оставшихся в живых к тому времени 12 космопроходцев второй группы погибли четверо. Галина, единственная оставшаяся из первой группы получила дозу радиации, от которой так и не оправилась. Погибли ещё одиннадцать человек из новоприбывшей монтажной группы. Если бы не опытный старожил Марса Эскен Жомбаев, потерь было бы намного больше. За свои подвиги в ликвидации последствий катастрофы и спасение жизней товарищей он получил первую Звезду Героя и всеобщее уважение в Поселениях. А ещё - биокомпозитные колени, три бионических пальца на руках и пять искусственных рёбер с биоэлектроникой взамен раздробленных своих, в которых, тем более, биоэлектроники не было.