Страница 11 из 13
— Буду думать. Как что надумаю — сообщу.
Честно говоря, не уверен пока, что это стоящая затея. Заманчиво, но… мдя. А вот интерес к ней товарищей троцкистов, кажется, стал немного понятнее.
III
Свободная территория Невада и Аризона,
округ Льюис-и-Кларк, стрельбище «Додж-Сити»
Банг!
Мишень на рубеже тысяча ярдов без лишней спешки легла на землю, подумала несколько секунд и, ещё более неспешно, поднялась обратно.
— Ну, вот, а врал, что стрелять научился. — ехидность Ичасо за проведённый нами на стрельбище час уже почти достигла отметки, за которой я начну раздражаться.
— Попал же.
— Ага. С третьей попытки. Снайпер! Свои курсы точной стрельбы не думал открыть? Назовёшь «Третья пуля», ха-ха.
Блин. Вот же язва. Можно, конечно, было бы указать, что дует весьма приличный ветер, порывистый, к тому же. Но, во-первых, поза оправдывающегося мне очков в её глазах явно не добавит, а во-вторых — тот же самый ветер никак не помешал рыжей вредине тремя выстрелами положить мишени на пятистах, семистах и тысяче ярдах. И это при том, что у нас обоих семисотые «Ремингтоны», причём мой калибра.338 LM,14 а у неё — 7,62. Не российского образца, конечно, а.300 RUM,15 но всё-таки. В общем, оправдываться смысла нет, так что молча пожимаю плечами и встаю с мата.
Ичасо, уловив что-то присущим рыжеволосо-зеленоглазым ведьмам чутьём (ну, или банально прочитав у меня на физиономии) не стала продолжать подколки, вместо этого на секунду прижавшись ко мне сильным, гибким телом и чмокнув куда-то между лбом и щекой. О как! Что-то новенькое…
— Я уже настрелялась! Теперь обедать хочу!
— Вот-вот. Прикрываешься голодом, чтобы спастись от моей неминуемой победы и своего позора.
Заметив вновь разгорающееся в зелёных глазах ехидство, поспешно капитулирую.
— Но, разумеется, кабальеро не может оставить даму голодной, так что пойдём есть. Или поедем?
— Поедем. В здешнем ресторане кроме стейков ничего нет, а я их редко ем. Ты, кстати, почему машину до сих пор не купил? Кабальеро не может быть безлошадным.16 Да и вообще… — меня смерили скептическим взглядом — кабальеро из тебя как-то не очень…
Ну, вот, приехали.
— Чёй-то вдруг? Может, это я запылился малость, и проголодался. А отмыть меня, покормить и расчесать — очень даже из меня кабальеро. При правильном освещении если. И вообще, кто тут меня слюнявить только что лез?
В зелёных глазах вновь затанцевали чёртики.
— Ах вон ты как заговорил? «Лезла слюнявить?» То есть, «кабальеро» не только безлошаден и не умеет стрелять, он ещё и обращению с дамами не обучен?
Смущённо развожу руками — грешен, мол.
— В добрые старые времена таких «кабальеро» пороли на конюшне.
Горячо киваю, сделав максимально похотливое лицо.
— Это можно обсудить!
Рыжая бестия громко фыркает:
— Ага, размечтался!
Мдя… вот, как-то так и общаемся.
Блин, жарко сегодня. Вообще, строго говоря, погода в Техасе и Конфедерации как-раз тот самый «Зелёный Ад» и есть, о котором мы с Глебом и Игорем говорили. Но, как было справедливо замечено, после приложения определённых усилий жить в таких условиях можно, и даже вполне комфортно. Уж всяко лучше, чем в оставшейся за ленточкой Москве. С другой стороны, название-то не зря появилось. Пока эти самые усилия приложишь, столько всякого нахлебаешься, что сам не рад будешь. Это если вообще доживёшь.
Ичасо возвращается к первоначальному вопросу уже в машине.
— Так чего безлошадным-то ходишь, кабальеро?
Пожимаю плечами.
— Да ещё не решил, здесь останусь, или подамся куда… А если буду переезжать, то машину либо продавать, либо перегонять — лишние хлопоты и расходы. Мне пока и без машины неплохо.
— А куда ты собрался отсюда? Я думала, тут самое место для твоего бизнеса.
Ишь, любопытная какая. Или просто светскую беседу поддерживает?
— Не знаю… конкуренция здесь высокая. С голоду не умрёшь, конечно, но и пробиться наверх сложно, мягко говоря. Плюс ещё «семьи» эти… не люблю я бандитов.
Басконка, убрав обе руки с руля, делает презрительный жест. Блин, вот нервничаю я, когда кто-то так делает.
— Да какие это бандиты. Обуржуазились уже, костюмы надели с галстуками. Настоящих бандитов здесь давно нет.
Недолго помучавшись в попытках выудить из памяти испанское название щуки, обращаюсь к внутричерепному файлохранилищу с языком Шекспира. Блин, надо же, на английском тоже не помню. Ладно, заменим на акулу. Она даже лучше. Ну, зубастее, в смысле.
— El tiburón fue comido, pero sus dientes permanecieron.17
В испанском аналогичной пословицы нет (ну, или я её не знаю), но Ичасо сообразила тут же. Умная. И жутко сексуальная, эхе-хе-х. Что-то мне подсказывает — сегодня опять не выгорит.
— Да, снять шкуру до костей и сейчас могут. А если не здесь, то куда?
— Не знаю. Думаю пока.
— Насчёт Дальнего Юга думаешь, что ли?
Блин, вот же доставучая. Сказал ведь рус… испанским языком — не решил ещё. Чего мозг выносить?
— В том числе. Но пока не уверен, что это всё не «панама».
Так и не вспомнил, как на испанском «мошенничество». Надо спросить у кого-то. Но не у Ичасо, а то она снова подкалывать начнёт. Кстати…
— А Марк этот твой что думает? Поедет на Юг?
Зелёные глаза покосились на меня с явной иронией.
— Марк не «мой», он сам по себе.
Ну, приятно слышать.
— …говорила, он просто из интереса забрёл, случайно. Не собирается они ни на какой Дальний Юг, что ему там делать?
Ну, я откуда знаю? Мало ли, какие планы могут быть у человека. Владельцем ранчо там решит заделаться, или виноградника. Высказываю мысль вслух, на что получаю в ответ искренний смех.
— Марк? Да ни за что на свете. Он живёт Борьбой!
Как-то она ухитрилась эту самую «Борьбу» с большой буквы произнести. Революционерка, чтоб её…
— …сам-то что там делать будешь? Как-то ты не похож на человека, привычного к физическому труду.
Что есть, то есть. Окоп отрыть, и то мучение.
— Ну, мало ли, кто к чему непривычен. По крайней мере, там всё с нуля будет создаваться, и есть шанс занять место в первом ряду. А здесь только в задних остались, да и там тесновато.
— В аристократию метишь?
Ирония настолько густая, что, кажется, её можно пощупать в воздухе. Мдя, точно, не выгорит сегодня ничего. А жаль.
— Почему бы и нет? Только не говори, что у тебя самой амбиций ноль. Не поверю.
— Я такого и не говорю. Конечно, у меня есть амбиции. Только они направлены на борьбу за правое дело, а не свой кошелёк, как у тебя.
Ага, ты мне ещё лекцию прочитай. Дело у тебя, кстати, не правое, а левое, хе-хе.
— Не стоит делать о человеке скоропалительные выводы.
Не знаю уж, согласилась Ичасо с этой нехитрой мыслью, или по какой-то причине не хочет со мной ругаться, но спорить она не стала.
— Ты сама-то чем занимаешься тут? А то мы всё обо мне да обо мне.
— Да так…
— Да как?
Не всё же мой мозг выносить, я и сам умею заколёбывать. Раз уж надежды на эротическое продолжение дня явно бесплодны, может, хоть чего полезного узнаю. Ичасо строго поджала губы.
— Собираем деньги и добровольцев для Муйнака.
— Для кого?
— Не «кого», а «чего». Муйнак — столица АНДР.
А, точно, вспомнил. «Товарищ Хорхе» что-то такое рассказывал на той лекции в Порто-Франко, на которой, собственно, мы с Ичасо и встретились.
— Это те, что исламокомунизм в Атласских горах строят?
Скрывать иронию я даже не пытаюсь, на что рыжая революционерка явно хочет ответить резко… но удерживается, почему-то.
— Да, те самые.
14
.338 Lapua Magnum — финский снайперский патрон 8,6×70 мм для стрельбы на большие дистанции, широко используется также охотниками и стрелками-спортсменами
15
.300 Remington Ultra Magnum — американский винтовочный патрон 7,62×72 мм, один из наиболее мощных среди всех боеприпасов калибра 7—8 мм
16
Кабальеро — аналог «джентльмена» (исп. caballero, букв. «всадник», от caballo — лошадь)
17
«Акулу съели, но зубы остались» (исп).