Бунт женщин

— Какие планы у тебя? — спрашиваю я.

— Глобальные или сиюминутные?

— И те, и другие.

— Глобальные: экстерном закончить школу, поступить в этом году в институт. Сиюминутные — уговорить тебя вернуться домой.

— Когда ты собираешься обратно? — спрашиваю осторожно.

— Я могу вернуться только с тобой. Тебе тоже нужно закончить школу.

— Почему ты привязываешь себя ко мне?

— Потому что я могу вернуться только с тобой.

— Я не понимаю.

— Понимать нечего. Я буду там, где будешь ты, — сказал он твёрдо.

Распахнулась дверь, и в комнату почти впала Инна.

Мы бросились к ней, едва подхватили.

Белая маска вместо лица, сбитый в одну сторону, смятый шар волос.

Не успели посадить её на кровать, как вошёл Геннадий. Он положил на стол конверт с деньгами.

— Надеюсь, хватит на восстановление сил. Также надеюсь, мы никогда больше не увидимся. — И он пошёл к двери.

В одну секунду Денис оказался перед ним и загородил выход.

— Что всё это значит? — спросил жёстко.

— Это значит, что это не твоё дело. А ты, собственно, ей кто?

— А я её брат, и это моё дело. Что всё это значит? — повторил он свой вопрос.

— Это значит, что у нас с ней нет больше никаких общих дел.

— Это я понял. Что произошло с ребёнком? Ты велел ей избавиться от него?

— Я не велел. Она сама.

— Что ты сделал, чтобы ребёнок погиб? Я не получил ответа.

— Я нашёл доктора… — невнятно произнёс Геннадий.

— Ты нашёл подпольную акушерку и заставил Инну сделать подпольный аборт, так?

— Да что ты лезешь в чужие дела? Откуда ты взялся? Она не говорила мне ничего о брате.

— Она тебе вообще ни о чём не говорила. А скорее всего, ты её просто не слушал — тебе было неинтересно. Ты видишь только себя. Сейчас мы с тобой вызовем милицию, и ты дашь свои показания поподробнее. Тебя будут судить за убийство.

— Такой статьи нет, — говорит насмешливо Геннадий.

— Такая статья есть. Ты подстерёг женщину, силой запихнул её в машину, затем привёз её к акушерке и принудил избавиться от ребёнка, так? А вот вещественное доказательство. Конверт с деньгами. Ты загремишь на длительный срок.

— Отпусти его.

— Почему? — спрашиваю я Инну.

— Почему я должен отпустить его? — повторяет мой вопрос Денис.

— Потому что я не хотела родить от него. Кто получится от такого подонка? — Слабый, прерывистый Иннин голос скребёт по коже наждачной бумагой. — Он сделал лишь то, на что я никак не могла решиться. Если бы я хотела оставить ребёнка, я бы не далась акушерке.

— Он привязал тебя? Он держал тебя? — спросил Денис.

— Откуда ты знаешь? Да, он держал меня. Но я рада. Был мальчик. Я не хотела мальчика. Был бы похож на него.

— У тебя никогда не будет детей, подлец! — сказал Денис. — Ты обречён на одиночество. Ты будешь ползти за женщиной, чтобы она пожалела тебя…

Геннадий хохотнул:

— Любую поманю…

Со всего маху Денис ударил Геннадия по ухмыляющейся физиономии.

И сразу хлынула кровь.

Денис снова ударил кулаком в лицо. И ещё раз. И ещё. Он исступлённо молотил Геннадия кулаками по лицу, а Геннадий, залитый кровью, мотался перед ним из стороны в сторону. У него вспух нос.

Денис очнулся, когда Геннадий выплюнул зуб и стал сползать по двери на под.

Длилось всё это несколько секунд.

…Кровотечение у Инны началось ночью.

«Скорая», роддом, приёмное отделение. Круг замыкался. Вчера Инна «сюда не поступала», сегодня поступила. Сразу на операционный стол.

Мы ушли из роддома лишь после того, как Инна уснула в послеоперационной.

Снова мы ложимся спать в шесть часов утра.

Но я не просыпаюсь в девять. Я просыпаюсь в двенадцать от крика хозяйки:

— Иди к телефону.

Это заведующая. Рассказываю ей об Инне и снова падаю — спать.

В этот вечер мы снова сидим друг против друга.

И снова Денис просит меня вернуться домой.

— Я не люблю дождь, — говорю Денису. — И я не хочу видеть своего отца.

— Но ты любишь мать и хочешь видеть её. Ты знаешь, Мария Евсеевна — больной человек, у неё обострение астмы.

— Пусть она приедет ко мне. Работу она в большом городе найдёт.

— Тебе нужно закончить свою школу, что много легче, чем кончать чужую.

— Я не хочу учиться у отца, я не хочу преподавать в школе математику.

— Преподавать насильно никто тебя не заставит, а отец больше детей не учит, он не может, он пьёт, я говорил тебе. Математику ведёт новая женщина. Тебе-то учиться всего несколько месяцев. Надо получить аттестат. Аттестат — это надёжное будущее. Если ты вернёшься, я тоже попробую окончить школу в этом году.

— Как же ты сможешь подготовить все предметы?

— Почему «все»? Я уже сдал биологию и химию, когда ты уехала. Для меня самый трудный предмет — математика, я буду сдавать её первой, если вернусь. И физика мне трудна. Остальное — ерунда.

Снова жить под одной крышей с отцом?! Отца за его убийства никто не ударил по физиономии, а у него на счету побольше душ, чем у Геннадия. Но Денис сказал: мать может погибнуть. Я хочу видеть мать.

— Мне осталось две недели до окончания курсов, — говорю наконец, — и я получу диплом бухгалтера.

— Хорошо. Подождём диплом. А я пока начну заниматься. Но прежде всего мы пойдём на почту и позвоним твоей матери. Ты скажешь ей, что скоро вернёшься, чтобы у неё появилась надежда.

Но я сказала маме совсем другое. Я сказала ей, что ко мне приехал Денис и ввёл меня в курс дела. Я сказала, что прошу её бросить отца и перебраться навсегда ко мне. Сказала, что здесь нет дождей, дышать легко, она здесь выздоровеет очень быстро, потому что её астме здесь не выжить.

Голос мамы произвёл на меня странное действие — я стала совсем слабой.

— Доченька, — плакала на другом конце провода мама. — Дай номер телефона, я буду звонить тебе. Доченька!

— Ты приедешь?

— Я не могу оставить отца.

— Ты его любишь больше, чем меня?

— Я не могу оставить его.

— Пусть он пьёт без тебя, пусть погибнет.

— Я люблю его.

— Больше меня?

— Ты не можешь погибнуть. Рядом с тобой Денис.

Я сейчас маленькая девочка в маминых руках. Она купает меня. Она одевает меня. Она прижимает меня к своей груди. Она смотрит на меня ласкающим жалеющим взглядом.

— Я позвоню тебе, доченька, как только смогу, не трать деньги. Спасибо, доченька… ты позвонила мне…

— Мама, не плачь, мама!

Гудки бьются в моё ухо.

Почему в этом Городе не идёт дождь? Мне сейчас не хватает моего дождя, пусть он зальёт меня.

Мне нужно ехать домой. Нужно срочно помочь маме, пока она не погибла, как погибли Шушу, Люша и Бог знает кто ещё…

Моя мама — одна, без меня.

Две недели прошли, как проходят и минуты, и годы. Денис целые дни сидел в библиотеке — готовился к экзаменам. Инна работала и восстанавливала свои силы, теперь она взяла лишь одну смену, ей не нужно больше копить деньги для ребёнка.

Единственное событие случилось в эти две недели — Денису исполнилось шестнадцать лет. Мы с Инной купили ему красивую рубашку и галстук, испекли торт, приготовили вкусный обед. Денис, видно, не ожидал, он очень удивился, растерялся и весь вечер повторял одно слово: «Спасибо!»

Диплом бухгалтера оказался небольшой картонной книжечкой, но в нём значилось, что у меня теперь есть профессия и, скорее всего, я не умру с голоду.

Прощались мы с Инной в парикмахерской.

— Ты вернёшься? — спросила Инна.

— Я вернусь, — отвечала я.

— Не потеряй Дениса, — сказала она. — Таких, как он, больше нет.

Инна просит меня вернуться обязательно, говорит о том, что будет скучать обо мне, что я стала ей сестрой, а Денис — братом.

А я слушаю и держу руки на своём животе. Он — пустой. В нём нет моего сына. И виноват в этом отец, с которым я снова должна жить под одной крышей.