Страница 10 из 13
Профессор оказался не только умен и хорош собой. Он являл собой практический эталон джентльмена в лучшем смысле этого слова, то есть не того, какими были, на самом деле, эти широко разрекламированные английские господа, а того какими их воображали себе наивные и пылкие обыватели в далеких от Великобритании городах и весях. Он не мог "покинуть женщину в беде", а потому, выслушав "подлинную" историю Лизы, оставил ее без комментариев, однако решил проводить "несчастную жертву кораблекрушения" до озера Косогу. Ну и, кроме того, как заметил профессор Паганель, его помощь могла понадобиться и другим "выжившим в кораблекрушении путешественникам". Однако, если менять маршрут и идти к Косогу, сначала имело смысл двинуть на восток. Там, объяснил профессор Лизе, - примерно, в дне пути, - на берегу реки Осоа находилась крупная деревня яруба, ну а сама река Осоа, как известно, впадает в озеро Косогу.
Разумеется, Лиза этого не знала, но поверила профессору на слово, тем более, что вместо многодневного утомительного похода через джунгли, он обещал просто сплавиться по реке, и не на самодельных плотах, прости господи, а на нормальных пирогах. Однако отправляться в путь тем же днем, оказалось уже поздно, и Джейкоб Паганель приказал разбить лагерь. Вот в этом лагере, вечером, у костра профессор и сделал Лизе свой сомнительный комплимент с двойным дном.
- Вы, Лиза, невероятно везучая женщина, - сказал он, попыхивая трубкой. - Я таких не встречал. Мужественная, умелая и удачливая!
- Это комплимент? - спросила Лиза, дожидавшаяся своей очереди затянуться.
- Не думаю, - на полном серьезе ответил Паганель и передал ей трубку.
В курении одной трубки на двоих, - если речь идет о мужчине и женщине, - как и в распитии вина из горлышка, содержится некий элемент близости. Слишком интимно, имея в виду, что "из губ в губы". Слишком похоже на поцелуй. Однако Лиза не роптала: с Джейкобом можно было бы и поцеловаться, - "Уж точно не стошнит!" - а то и чего еще, но про это "еще" Лиза себе даже думать запретила.
"Не время и не место!"
- Мы сейчас на плато Кондор, - объяснял между тем свою мысль профессор Паганель. - Соответственно, когда мы встретились сегодня днем, вы, Лиза, поднимались на Белую стену. Но от излучины Мосезе до Белой стены не менее ста миль по прямой. Как долго вы шли?
- Семь дней, - Лиза затянулась еще раз и передала трубку собеседнику.
- На пути вам пришлось переправляться через южный приток Мосезе, - понимающе кивнул профессор.
- Пришлось, если, конечно, это был он, - подтвердила его догадку Лиза и с ужасом вспомнила свою робинзонаду!
О, да, все началось с переправы, и это было нечто! Спасибо еще, покойник Тюрдеев, - чтоб ему ни дна, ни покрышки! - позаботился скотина! Разумеется, он думал о себе, любимом, но всех превратностей судьбы учесть не смог. Когда он умер, Лиза взяла у него все, что могло пригодиться в ее одиноком странствии. "Остальное" спихнула в реку, предполагая, что крокодилы своего не упустят. После этого она уже, было, совсем собралась выступать, но тут ее посетила мысль, что спешить не надо. Лиза своей интуиции научилась доверять, а потому отправилась осматривать окрестности. Искать она умела, систематичности ей, правда, обычно не хватало, но не в этот раз. Шла от берега до берега, по дуге, все время понемногу расширяя "круг" поисков.
В конце концов, ее упорство было вознаграждено: она нашла рюкзак Тюрдеева. Похоже, этот двуличный тип заранее готовился к необходимости внезапного бегства с корабля. Во всяком случае, рюкзачок был собран на славу и явно не в последний момент. Просто идеальный комплект выживальщика, включая топорик, моток льняного крученого троса и сухой спирт. Покойный лекарь даже котелок и пару стальных шампуров предусмотрел, не говоря уже об аптечке. Где Тюрдеев скрывал все эти богатства, пока не наступил день "Д", один Бог ведает. На самом деле, бриг - большой корабль, и на нем должно быть много потайных мест. Умелый человек всегда найдет, где спрятать рюкзак, подготовленный на черный день. Другое дело, что эту лекарскую нычку никто и не искал. Кому такое в голову придет? А вот вопрос, как доктор Тюрдеев пронес этот рюкзак на "фоккер" имел, похоже, всего одно решение: лекарь посетил ангар еще до того, как отправился "спасать" дам, и сам выбрал "фоккер", на котором предполагал покинуть борт "Звезды Севера". Не предусмотрел он только того, что Лиза с ними не полетит, хотя, судя по его намекам и недоговоркам, нужна ему была одна только Лиза. Зачем - совсем другой вопрос, и ответ на него Тюрдеев, к сожалению, унес с собой на дно Мосезе. Похоже, он предполагал, что Лиза укажет ему путь к сокровищам, вернее, к одному конкретному предмету. Ему нужен был афаэр, и это все, что Лиза знала об этом скверном деле теперь. А тогда она ничего еще не знала, и не полетела с остальными, так как решила прикрыть их бегство.
Не полетела и, в результате, оказалась один на один с прекрасной и ужасной страной. Не тайга, одним словом, и даже не приполярный Урал. И переправа через приток Мосезе являлась живой иллюстрацией известного себерского тезиса - "здесь вам не там!" Ну, что это за река, в самом деле, если пить из нее нельзя, а погружаться в медленную мутную воду цвета кофе с молоком, - много кофе и очень мало молока, - и вовсе, опасно. Вброд не перейти, поскольку нет того брода, да, если и есть, то где он, где? Возможно, однако, что Лиза сгущала краски, и проблема африканских рек не стояла настолько серьезно, как ей это представлялось. Просто Лиза не знала Африку, - вернее, знала недостаточно, - а ночные ужасы тем и любопытны, что когда вокруг темно, в голову ничего хорошего не приходит. Поэтому Лиза лезть в воду побоялась. Пришлось метать веревку с импровизированным якорем из топора. С пятой или шестой попытки удалось зацепиться за дерево. Ну, а дальше все, как в инструкции: двойной трос, саморазвязывающийся узел, то да се. Однако переправа - с подготовкой, исполнением и отходняком, - отняла целый день и сожгла тонну нервов.
- А за рекой вы вступили в полосу джунглей... - пыхнул трубкой Паганель.
- Вы знаете карту, а я нет... - пожала плечами Лиза.
Ну, что сказать? Тайга по сравнению с джунглями - детская игровая площадка, во всяком случае, летом.
- Хотите выпить? - неожиданно спросил Паганель. Наверное, он что-то такое увидел в выражении лица Лизы. Что-то понятное ему, известное по себе и по другим.
- А у вас есть? - Лиза, и в самом деле, не отказалась бы сейчас от глотка "aqua vitae".
- Если бы не было, стал бы я вам предлагать? Значит, да?
- Да.
- Держите! - профессор достал из рюкзака флягу и передал ее Лизе. - Только аккуратно! Это местный самогон чанга. Крепкий и ужасный на вкус...
"Да, уж! Крепкий и ужасный! Великолепное определение Африки! И я ею сыта пои горло!"
Лиза думала, что все самое страшное случилось с ней в пустыне, но она заблуждалась: джунгли превзошли все ее ожидания! Только войдя в их зеленый сумрак, почувствовав, как шевелится под ногами невероятно толстый слой листьев и цветов, - свежих, мертвых, разлагающихся, начинающих гнить. Вдохнув воздух, насыщенный влагой и странными, слишком сильными, терпкими, тошнотворно приторными ароматами. Услышав многоголосье жизни: чавканье, чириканье, шорохи, попискивания и потрескивания. Увидев насекомых, в огромных количествах копошащихся везде - под ногами, на воздушных корнях деревьев, на живых и мертвых стволах, - только прочувствовав все это, Лиза поняла значение выражения "зеленый ад".
"Ад и есть!"
В джунглях нельзя было спать, невозможно развести огонь, сориентироваться без компаса или найти чистую воду. При диком разнообразии жизни, здесь нечего было есть, в особенности тому, кто, как Лиза, не знал ни местных растений, ни автохтонных животных. Так что, не будь у нее запасов Тюрдеева - галет, витаминных таблеток, кофеина и глюкозы, - сгинула бы там без следа и памяти. Но она выжила...