Страница 4 из 12
В это время вторая пара в кромешной темноте обследовала руины. Чекист с Таджиком изучили все развалины района, пока выбирали для них удобную позицию. Она должна была не только обеспечить хороший обзор, но и учитывать особенности акустики. Современный глушитель – штука хорошая, но звук подвижных частей винтовки был слышен довольно далеко. Тем более ночью, когда улицы города пустынны. Поэтому Чекист, прямо как привередливый музыкант перед концертом, изучал стены и перекрытия, кидал мелкие камушки на плиты и вслушивался в звук.
Надо сказать, что он угадывал на все сто. Офицеры ликвидировали уже трех полевых командиров, но их свита, оставшаяся в живых, ни разу не смогла определить, откуда стреляли.
Чекисту с Таджиком досталась самая тяжелая работа. Определившись с местом для снайпера, они практически на ощупь исследовали пути отхода. Опасаясь быть замеченными, ночной прибор наблюдения включали на две-три секунды. В свое время американцы нашпиговали отряды повстанцев, воевавшие с правительством Ливии, новейшим оборудованием. Приборы, работающие на таких же принципах, враз обнаруживали свои аналоги.
На рассвете Парсек и Гаер выдвигались на позиции, а Чекист с Таджиком отправлялись на отдых. Но располагались они вблизи путей отхода пары, работающей днем, на случай, если возникнет необходимость прикрыть их огнем.
Наконец из джипа выбрался худощавый боевик в черной одежде. Вслед за ним появился бородатый коротышка в кепке-бейсболке и сразу огляделся по сторонам.
– Боится! – проговорил Гаер.
– Не туда смотришь, – шепотом предостерег его Парсек, ловя голову бандита в перекрестие прицела.
На мгновение Масри закрыл собой телохранитель. В следующий момент Парсек увидел профиль террориста и плавно надавил на спуск. Приклад привычно толкнул его в плечо.
Парсеку показалось, что он видел пулю, устремившуюся к цели. Через миг голова Мусы взорвалась алыми брызгами.
– Откат! – бросил он и перевернулся на бок.
Минута ушла на то, чтобы отдышаться и сложить у винтовки сошки. Потом Парсек отполз в сторону и оказался прикрытым от глаз бандитов остатками стены. Только после этого он встал, подхватил винтовку за рукоять и, пригибаясь, устремился прочь.
Послышался треск автоматных очередей. Это палили в ответ боевики. Они снова не смогли понять, откуда произведен выстрел, и поливали свинцом все вокруг себя.
Глава 2
Перемалывая огромными колесами снег, многоосный тягач с гигантской сигарой пускового контейнера на спине вырулил на стартовую площадку и замер на фоне вековых сосен. Тихо загудели гидронасосы, и «МАЗ» слегка приподнялся на домкратах, упершихся в мерзлый грунт. Натруженные колеса повисли в воздухе.
Передвижной ракетный комплекс с белесым налетом инея на металле, покрытый белой и зеленой краской цифрового камуфляжа, походил на реликтовое животное. Некоторое время он урчал, ерзал так, словно устраивался поудобнее перед броском. Наконец замер. Горизонтальное положение машины выдержано до сотой доли градуса. Раздались щелчки пиропатронов, и бронеколпак с грохотом свалился на снег перед кабиной. Взревел двигатель тягача, и транспортно-пусковой контейнер, похожий на гигантскую трубу, из которой торчал головной обтекатель ракеты, встал вертикально.
– До старта тридцать секунд, – объявил из динамиков бесстрастный женский голос. – Исходные параметрические данные загружены. Баллистические поправки введены автоматически.
Клим Сергеевич оглянулся. Члены комиссии наблюдали за происходящим с открытыми ртами. Нельзя сказать, что они видели пуск ракеты впервые. Не факт, что это зрелище каждый раз производило на них впечатление.
Просто настал исторический момент, сравнимый, может, с испытанием первой советской атомной бомбы в далеких сороковых. Тогда была поставлена жирная точка на мечтах англосаксов о мировом господстве. Сегодня тоже необычный пуск. Его можно назвать рывком на столетие. Такого оружия даже в планах нет ни у одной страны мира. Россия ставит точку на системах противоракетной обороны США. Все их пусковые установки превращаются в ненужный металлолом.
«Страшно подумать, какие деньги коту под хвост! – с гордостью подумал Клим Сергеевич. – Бедные налогоплательщики!»
Он вдруг отчетливо представил американских таксистов, чернокожих рабочих у станков, клерков, посудомоек, уборщиков, выплачивающих налоги, и ему стало их жалко. Всех сразу.
– …Два, один, пуск!
Раздался хлопок пускового аккумулятора давления, и с сосен посыпался снег. Установка исчезла в клубах дыма, огня и пара. Земля загудела, и из этого ада над лесом грациозно возникла ракета.
Сработал один боковой ускоритель, за ним второй.
Клим Сергеевич задрал голову и прижал шапку рукой, чтобы не слетела.
– Красавица! – восхитился он и не услышал собственного голоса из-за грохота двигателей.
Вот она, вершина его многолетнего труда, венец работы гигантского коллектива и сотен заводов, разбросанных по всей России! Есть чем гордиться.
«Не зря старался! – подумал Клим, следя за тем, как ракета стремительно набирает высоту. – А ведь мне всего сорок. Молодая жена, впереди первый отпуск с момента начала работы над проектом…»
Мысли оборвались тишиной. Леденящий ужас сковал мышцы, в жилах вмиг застыла кровь. Двигатель замолчал. Ракета на мгновение остановилась в воздухе, а затем, подчиняясь силам гравитации, стала падать прямо на площадку, оставляя за собой бледный шлейф белесого дыма.
– Надо было в бункер спуститься! – проговорил Клим и ужаснулся.
Он вдруг понял, что это последние слова, сказанные им в этом мире. Еще бы, десятки тонн высокотоксичного топлива сейчас превратят в пепел гектары этого замечательного леса и испарят снег.
Полковник, представитель заказчика, перекрестился и стал пятиться. Шура Ветров и Гарик Смирнов развернулись и бросились в лес. Раздался женский вопль, леденящий душу.
Клим сидел в кровати и не мог понять, кто кричит. Неужели так изменился голос Мариночки, лаборантки, снимавшей старт на видео.
Одеяло, отброшенное в сторону, мокрая грудь, окно, перепуганное лицо Ирины… Все в тумане.
Прохлада узкой ладошки, прижатой ко лбу, привела его в чувство.
– Я кричал? – спросил он, с трудом ворочая сухим языком.
– Перепугал меня, – сказала Ирина. – Говорила, не доведут тебя до добра такой график и бессонные ночи.
– Все это уже позади, – пробормотал Клим.
Все еще находясь под впечатлением сна, он развернулся на кровати и свесил ноги.
– Ничего не позади! – возразила жена. – Сделали одну ракету, теперь начнете другую.
– Не ракету, а изделие, – поправил он Ирину, нащупал ногами тапочки и встал. – И вообще, прекрати упоминать мою работу дома.
– Теперь-то ты уже закончил, – констатировала она, резко сменив тон.
Голос ее стал вкрадчивым, с нотками вины. Ирина догадалась, что перегнула палку.
Словно извиняясь, она подкралась кошкой, осторожно провела ладошкой по спине Клима и промурлыкала:
– Успокойся.
«Кто устоит?» – подумал он, однако решил еще немного пожурить супругу и с раздражением продолжил:
– Ты должна зарубить себе на носу, я не принадлежу сам себе. За моей головой охотятся!
– Господи! – Ирина всплеснула руками. – Да в Америке раньше вашего министра обороны узнают, что и как у вас происходит.
– Как ты сказала? – Клим развернулся к ней всем телом. – Это, между прочим, и твой министр тоже!
– Извини! – Ирина улыбнулась. – Я правда испугалась.
– Извиняю, – буркнул Клим и поплелся на кухню.
Он достал из холодильника бутылку минералки, открыл, сделал несколько глотков прямо из горлышка, закрутил пробку и задумался.
«А вдруг в этих снах все-таки есть какой-то знак?» – размышлял Клим.
Как и все конструкторы, он был очень суеверным, располагал целым набором примет и ритуалов, которые исполнял перед каждым стартом нового изделия. Нет, он не мочился на первую ступень ракеты. Да и сделать это было невозможно, поскольку она размещалась в контейнере. Колеса тягача Клим тоже не окроплял.